Читать книгу "Телониус Белк - Фил Волокитин"

Через секунду мы уже бросаем друг в дружку снежки и кричим:

– Перезагрузка! Вечеринка! Джек Дэниелс!

– Правильно, – замечает мимоходом Телониус Белк. – через неделю ведь рождество!

А ведь и правда…

И на обратном пути, когда все уличные фонари были уже зажжены, я замечаю то, чего раньше не замечал.

На деревьях распустились всевозможные картонные раскладушки.

На них картинки – с собаками, оленями, с Санта-Клаусами, не пролезающими в печную трубу. А на дереве потрескивает радио, передающее какой-то зверский металл с голосом оперной ведьмы.

Кто-то лихой забросил на дерево перед нашим домом фонарь. В центре, небось, уже давно поставили махрово- ворсистую ёлку.

Через неделю, сверившись дома с календарём, я первым делом включаю радио.

Канун католического рождества, а Белка нет. Как нет? Помилуйте, редкий случай! Он ушёл в город за шваброй за нашей будущей экологической ёлкой. Где он возьмёт в такое время швабру – ума не приложу.

Экологическая ёлка из накопившихся зелёных бутылок – целиком и полностью моя идея. Всего то и нужно для этой ёлки, что отделить зеленые бутылки от всех остальных и нашпиговать ими каркас в виде какой-нибудь палки. Я предложил швабру. Белк предпочёл бы натуральную ель, но ничего не поделать – рубить в лесу я бы не разрешил, а из города мы её ни за что не дотащим. Впрочем, настоящую ёлку мне теперь тоже хочется. Пусть будет у меня что-нибудь настоящее. И мы договорились, что сразу после полуночи пойдём в лес наряжать настоящую ёлку. Заодно выкинем эту экологическую – чтобы лишнего мусора в доме не держать. А, на следующий день, конечно, сдадим все бутылки. Если бутылки с ёлки будут хоть что нибудь стоить, конечно.

В свой безфортепианный выходной мне бы всё спать и спать. Но пока белка нет, надо чем-то заняться.

Кручу ручку радио, пытаясь поймать то, что звучало из рупора радио на дереве, рядом с поворотом на водопад. Не то, чтобы высший пилотаж, но песенка клёвая.

А радио отказывается передавать финские передачи. Там сплошные помехи, как будто в космос одним ухом высунулся. Иногда попадаются голоса на смешном языке. Но это точно не финский.

«Порабора порабонде. Андреу Попандреу», – говорит радио. А белка всё нет и нет.

В конце концов, я не выдерживаю и сматываюсь в город, смотреть на то, что называется городской ёлкой. В три часа ведь уже всё разберут. И никакой ёлки, кроме экологической. мне уже не достанется…

Снег хрустит под ногами, но не трещит грязной раздавленной капустой, как русский снег, а мягко и еле слышно поскрипывает.

Раз-скрип, два-скрип. Не могу с собой поделать ничего, считаю шаффлы. Кто-то, я знаю, на облака смотреть не может, потому что в них картины мерещатся и требуют, чтобы их немедленно зарисовывали. А я считаю звуки, шорохи движения локтей и то, как прохожие спотыкаются. Люблю смотреть за танцующими в паре людьми.

Белк, кстати, тоже любит потанцевать.

Представьте себе слона в посудной лавке, а потом прибавьте к нему пару-другую бегемотов и грузовик. Примерно на то и выходит. Но белку нравится. Его теория несогнутых пальцев, вероятно, распространяется и на танцы тоже.

Интересно, какая тут связь?

Пожалуй, надо будет над тем на досуге подумать. Просто так, без инструмента – подумать и всё. Без ручки, карандаша и нотной линейки перед глазами. Пока ещё возможны эти праздничные прогулки без инструмента – можно думать хоть прямо сейчас..

Но сейчас я не думаю. Мне и так хорошо.

Раз-скрип, два скрип. Тоника, доминанта, субдоминанта, тоника.

Мне не нужен инструмент. У меня и так всё хорошо получается.

Раз-скрип-два-скрип.

Так незаметно, я дохожу до строймагазина «Баухаус», а там уже недалеко до центральной ёлки. Ведь надо купить Белку Джек Дэниелс (если продадут). А ещё активированного угля… Потому что в три часа в Финляндии все закроют. Об этом только и говорят под Рождество, я слышал об этом ещё в те времена, когда и не думал что окажусь где-то в Финляндии.

Центр. Мимо меня те самые русские снуют. Купить всё до трёх часов собираются. Им то что. У них рождество ещё только через две с половиной недели. Я машинально киваю всем головой, а русские шарахаются от меня в разные стороны.

Дорогу переграждает бабуля явно не из наших краёв. В руке у неё огромный бидон. На спине штурмовой рюкзак. Она ставит бидон на рюкзак, потрясает фанерной доской как иконой, но только вместо образа на доске приклеен логотип супермаркета «Лидл». Бабуля оборачивается вокрыг себя и на каждом повороте вскрикивает «Лидл! Where!»

– Пойдёмте бабушка, я вас провожу, – ухмыляюсь я и делаю приглашающий знак.

Слышно было, как та пыхтит за спиной. Будто ещё один вредный Телониус Белк за мной увязался, разве что в юбке…

– Погоди, командир, – слышу я грубый голос. – И мне Лидл покажи.

Как будто кипятком обдали со спины. Я готов терпеть бабушку с иконой супермаркета «Лидл», но всему есть свои пределы. Даже не делая попыток выяснить, кто называет меня командиром, я со свистом разворачиваюсь в противоположную от Лидла сторону. И, отойдя на безопасное расстояние, кричу по-беличьи:

– Отвяжитесь!

После чего, не дослушав, что скажут мне вслед, вприпрыжку влетаю в широко распахнутую по поводу дверь супермаркета «К».

Здесь не такой широкий ассортимент дешёвых товаров как в Лидле. Но мне и не нужен широкий ассортимент.

Как и большинство местных жителей, я заглянул сюда просто потусоваться. На витрины посмотреть. Может быть слопать какую-нибудь предновогоднюю пиццу.

Покупать что-либо у меня и в мыслях нет. «Интересно, сколько я времени продержусь здесь ничего не покупая?» – спрашиваю ехидно сам у себя. И оставляю этот вопрос на повестке.

В конце концов, я решаю задержаться подольше. Правда, пиццу уже есть не хочу. Просто вдруг интересно смотреть какими нарядными здесь стали витрины.

Интересно смотреть на то, как толстый мужик сейчас будет мыть их со складной лестницы, что сгибается под его весом как будто он медведь, а лестница – малиновый куст… Справляется он со своей работой блестяще. Выжимает тряпку, не спускаясь с лестницы, да так что ни одной капли не попадает на пол. Долго гонит полоску грязной воды сверху вниз, а потом резко сворачивает наискось. Наконец заканчивает. Швабра летит куда-то в угол. А сам он спускается вниз как кинозвезда. И тогда я аплодирую. Покрасневший от неожиданности мужик показывает большой палец кверху. Я делаю то же самое, да так и забываю о том, что держу большой палец вверх. С ним и иду, с пальцем кверху поднятым. Некоторые поднимают пальцы в ответку. Я рад.

Перехожу в другой отдел. А там – рождественских ангелов продают. Сразу же решаю купить себе одного. Ничего страшного, просто подойти к продавцам и показать на ангела. Закрываю глаза, долго шарю в корзине и, наконец, выуживаю настоящий вселенский кошмар.