Читать книгу "Поединок - Сеславия Северэлла"

Енай и Клим переглянулись. Было понятно, что если Евдокия попадется военным, то тоже может быть взята вместе с разбойниками. Бравлин невольно сделал пару шагов назад, так чтобы из-за угла сарая видеть трехфунтовые пушки.

– Отпусти его, Клим. А я пойду, узнаю, о чем договорился наш Истомин.

Солдаты расположились по близости с постоялым двором на лугу, разожгли костры, готовя нехитрую провизию. Было видно, что если и будет какое-то движение, то не рань- ше утра. Истомин стоял у своей распряженной кареты. К нему подошел Бравлин.

– А что, барин, послушал вас офицер?

Иван был доволен собой, и чувствовал сейчас значительное превосходство над Енаем.

– Да. Мне дали полное удовлетворение. Завтра утром мы выступаем. Офицер заверил ме- ня, что имеет строжайшее предписание изловить всех разбойников и их семьи. Никого не щадить. Он поможет мне спасти Софью из плена.

Енай внутренне улыбнулся. Наверное, барин намекает ему, что он должен был в одиночку вызволить его Софью, раз он вызвался его охранять. А так как он не сделал этого, то не справился, и теперь он, Истомин, покажет ему, как надо сражаться. Но Бравлин сознате- льно не старался быть героем одиночкой, хотя и мог. Может слишком расчетливо, но он понимал, что это не тот случай, в который нужно делать более, чем должно.

– Что ж, хорошо. Завтра утром.

Енай опять оглянулся, на устрашающего вида, пушки. Это его очень беспокоило. Ибо если начнут палить, то неизвестно кто спасется, а кто нет, ведь с разбойниками никогда не церемонились. Бравлин был очень сосредоточен. Он понимал, что перед такими серьез- ными событиями ему необходимо пополнить силы, ибо он хотел уже в ночь отправиться за Евдокией. Енай сидел за столом на лавке, и ел щи и жаркое. Как вдруг к нему неожи- данно подсел человек в черной шляпе и сером суконном плаще.

– Я слышал здесь, что Иван Васильевич Истомин попал в затруднительные обстояте- льства, – проговорил вкрадчивый голос. Енай подозрительно посмотрел на незнакомца.

– А вам, что до него?

– Как честный человек, я хотел бы предложить ему свою помощь, – продолжил незнако- мец.

– Вы опоздали, любезнейший, он уже нашел помощь. И завтра утром, возможно, его жена будет свободна.

– Ах, понятно. Приятно это слышать.

Енай еще раз внимательно посмотрел на незнакомца, который встал, поклонился и ушел. В этот момент пришел Клим.

– Кто этот человек, Енай? Ты его знаешь?

– Нет. Хочет помочь Истомину. Но вот, что странно. Мне, кажется, что я видел его утром, и он ехал позади конных пехотинцев.

– У него такой вид, словно он состоит при тайной канцелярии, – предположил Клим.

– Преображенской канцелярии, Клим. Теперича, это так называется.

– Какая разница, Енай. Ты хочет сказать, что ты грамотный, а я мужик неотесанный.

– Нет, Клим. Это я мужик неотесанный, графы да князья лучше, – громко проговорил Енай, думая о Евдокии, – ты вот, что, Клим. Мне уехать надо, а ты от Истомина не отходи ни на шаг. Не нравится мне этот доброхот с предложениями помощи.

– Не волнуйся. Все сделаю в лучшем виде.

Сказать, что новость о том, что отряд из Петербурга пришёл для того, чтобы разорить разбойничье гнездо, наделала шума, ничего не сказать. Степан при собравших селянах и атамане в красках рассказывал о том, что у конной пехоты новенькие мундиры и оружие. Четыре пушки смотрят угрожающе. Да тут еще эта история с ворованной женой. Кто- то из разбойников кричал, что надо бежать, кто-то что обороняться, все равно погибать так можно и отбиться.

– У нас тоже есть три пушки! – кричали из толпы – не дадим нам носы повырывать!

Велигорова сидела на завалинке, и с ужасом понимала, что возможно её затея со спасе- нием Верейского пустая. Отчего-то судьба не хотела помочь ему, руками Евдокии, кото- рая уже договорилась с атаманом и деньги за него отдала. Но новость, принесенная дядей Степаном, в очередной раз сорвала её планы. Женщина наблюдала, как некоторые разбой- ники спешно собирали пожитки на возы, и спешили убежать подальше. Но большинство решило биться, выкатывая из стогов сена имеющиеся пушки, и разыскивая в сараях ядра.

– Они выступят утром. Я сам слышал, – сказал, подошедший к Евдокии, дядя Степан. Так-то Дунька. Я вас с Андреем ближе к утру выведу другой дорогой от греха подальше.

– А ты? Давай со мной в Москву.

– Нет, Дунька, мы еще повоюем. Ежели совсем плох буду, приду. Там меня давеча какой-то хлопец пытал. Спрашивал, куда я тебя увез.

Велигорова вспомнила, что по дороге в деревню ей встретился Енай и Клим.

– Вот глазастый. А я думала, что он не узнал меня, – вырвалось у Велигоровой.

– У! Серьезный такой. Ты выправку его видела. А как на коне сидит. Не простой он чело- век, Дунька. Ох, не простой. Не холоп он, и не из крестьян. Сила в нем чувствуется, а гла- за по-доброму смотрят.

– Не зря, дядя, атаман тебя вместо дозорного выбрал. Все-то ты подмечаешь.

– Да это у нас семейное, Дунька. Твой дед такой же был. Не одной мелочи не упускал. Коли надобно и травинки все мог посчитать по дороге.

А между тем, Софье не спалось. Лучина горела тускло, но она точно знала, что в другом углу в подклети спит Андрей, который пожелал на ночь сохранить некоторое расстояние между ними. Это было самое странное время, которое принесло ей столько необычных эмоций. Но Сегорская несмотря ни на что была счастлива. О чем можно было еще мечта- ть, если её любимый князь Верейский был рядом. Единственное, что беспокоило женщи- ну, это шум, доносившийся с улицы, крики, взволнованные разговоры, но разобрать, что там происходило, она не могла, да и не хотела. Когда, наконец, все стихло, в дверь кто-то вошел. И к своему ужасу она увидела грозную фигуру Тимохи. Все внутри Сегорской похолодело от дурного предчувствия. Парень, по-хозяйски не церемонясь, без прелюдий направился к ней, желая получить полное удовлетворение своих темных желаний. Молоденькая женщина хотела закричать, но Верейский кинулся на сына атамана раньше. Завязалась драка. Софья с жутким животным страхом наблюдала, как огромные кулаки Тимохи били её любимого, и приходила от каждого удара в ужас. Это дикое зрелище длилось до тех пор, пока Верейский из последних сил стукнул сына атамана о косяк и тот потерял сознание. Андрей осел на пол, на нём самом не было живого места. Софья кину- лась к князю отирать его раны. Слёзы благодарности и сострадания к любимому текли из её красивых глаз. И в этот момент ей показалось, что жизнь, которую она считала такой важной, теряет для неё свой смысл. Эти ассамблеи и череда любовных побед, ничто перед лицом настоящих светлых эмоций, любви, мужества и сострадания. Как она могла выб- рать Истомина? Зачем ей этот бессмысленный трофей? Вот, прямо перед ней настоящий мужчина, герой, который, не раздумывая, спас её. Что ей делать теперь? Как исправить свою ошибку?

Енай, который расположился на ночлег, в овраге неподалеку от деревни, проснулся от странного чувства. Это конь лизал его лицо своим шершавым языком. Он выбрался из своего убежища, и осмотрелся. Потянулся рукой к седлу, к которому была привязаны две фляги с водой, и с вином. Выпил пару глотков воды, и заметил, что конные пехотинцы подходят к деревне. Петербургские молодцы не стали ждать, и решили застать разбойни- ков спящими, да еще и окружить по возможности. Но тут залаяли собаки, почуяв чужаков. Енай понимал, что медлить нельзя, и рванул в сторону деревни. Прошло немного времени и всё закрутилось. Сначала раздались одиночные выстрелы, послышались крики, собаки неистово лаяли. Разбойники, которые ожидали нападения, но не так рано, немного расте- рялись, кто убегал, кто начал стрелять. Ворвавшись в эту сумятицу и агонию, Енай заме- тил, что Клим не отходит от Истомина, как тому велено, а Евдокии нигде не было видно. Бравлин корил себя за то, что промедлил, и в тот момент, когда разбойники вспомнили про свои пушки, он увидел у землянки тихо стоящую, и чего-то ожидавшую хрупкую женщину. Которая была, вероятно, в растерянности не зная, что ей делать.