Читать книгу "Лик Черной Пальмиры - Владимир Васильев"

— Хорошо, Лайк, — ответил Ираклий уже в пустоту. Шереметьев канул в глубины сумрака раньше, чем услышал слова коллеги.

Шеф Темных Киева отсутствовал полчаса с минутами. Когда он вернулся, уже совсем рассвело и утро рассеяло по просторному номеру серый, словно выцветший, свет; настольная лампа все еще горела, и конический желтый оазис в серости выглядел почти празднично, обнадеживающе. В номере помимо Ираклия присутствовали: Лариса Наримановна, изрядно помятый Швед (под глазом его красовался обширный синячище), несколько менее помятый (и без синяка) Димка Рублев, а также взъерошенная личность женска полу, очень похожая на певичку из «Тату» — ту, которая лохматенькая. Возраст тоже соответствовал. Паспорта личность явно еще не имела.

— Так-так. — Лайк с неподдельным интересом огляделся. — Привет честному собранию. Швед, кто это тебя?

— Она, — мрачно кивнул на девчонку Швед.

— Ого!

Заклинание легкого транса Лайк сопроводил небрежным жестом. Глаза девчонки сделались стеклянными и бессмысленными, она обмякла в кресле и застыла.

— Жду комментариев, — изрек Лайк ровно, даже чуть скучающе, и сложил руки на груди.

Швед сердито покосился на пребывающую в плену транса девицу и так же сердито начал:

— Встретились мы с местными в инет-кафе, как и намечали. Сидели недолго, по паре пива только успели втянуть, как местных понесло прочь. По дороге они устроили бедлам в ювелирном на Невском…

— Так это наши Черные похулиганили?

— Да. Шеф, ей-право, мне было неуютно и неловко на эти выходки глядеть, но я сдержался, Димка может подтвердить, Ефим тоже. Потом поехали вот к ней домой… — Швед снова поглядел на девчонку. — Там веселье продолжилось, благо по дороге наши новые (тут Швед подпустил в голос ехидства) друзья набрали пойла и жратвы па добрую роту. Ну а вскоре эту «молодежь» снова потянуло на подвиги. Короче, не выдержал я, шеф. Положил их всех, к монахам, всех до единого, кроме вот нее. Ее на всякий случай решил пригласить в гости, побеседовать. Еле пригласил, елы-палы! Если б не Димка…

— То есть этот ребенок уделал тебя, мага второго уровня с опытом оперативной работы в два с гаком десятка лет?

— Почти уделал, — мрачно поправил Швед. — Почти.

— Шеф, — пробасил Рублев из кресла. — Она сильнее, чем кажется. Гораздо. Мне весь правый бок пожгла, сучонка.

— Да ну? — хмыкнул Лайк — то ли недоверчиво, то ли с издевкой.

— Она у этих отморозков заводилой была, — сообщил Швед. — Вертела ими, как хотела. Пиратская мамаша прямо.

— Разберемся. — Лайк наконец-то прошел ближе к окну и оседлал свободный стул. Поднял свинцовый взгляд на пребывающего не в своей тарелке Шведа: — Извини, дорогой, что спрашиваю. Остальных-то хоть качественно положил?

Швед потупился. Не то чтобы с обидой — обидеться мешала вина.

— Качественно, шеф, — ответил за него Рублев. — Я контролировал. В сумрак, раз и навсегда. Пока за дело не взялась она, — кивок в сторону гостьи, — мое вмешательство не требовалось.

— Предпоследний вопрос: какую технику она использует?

— Пирокинез, ментальный шок, зов, почти полный ряд нейроконтакта, боевые заклинания сомокинетического раздела. Плюс что-то мне неизвестное, — без особой радости перечислил Швед.

— Уровень? Хотя бы приблизительно.

— Выше первого.

— Амулеты, артефакты?

— Ни единого. Голая мощь и техника.

— Понятно, значит, чародейка. Тогда последний вопрос: где Ефим?

— За пивом пошел. Сказал, руки трясутся и помочь ему может только самолично принесенная «Оболонь оксамитова». Мы не стали его сдерживать, шеф. — Швед потрогал синяк под глазом и болезненно сморщился. — Если честно, шеф, мне «Оболонь» тоже не помешает.

Лайк коротко переглянулся с Ираклием и Ларисой Наримановной. У ведьмы явно также имелась какая-то немаловажная весть.

— Что? — Лайк вопросительно склонил голову, отчего пышная его грива свесилась набок, как у рокера на концерте. — К нам едет ревизор?

— Уже приехал, — невозмутимо поправила ведьма. — Фон Киссель в городе.

— Тьфу ты пропасть! — ругнулся Лайк. — Ему-то что здесь нужно?

— Понятия не имею! Кажется, явился пообщаться с Гесером, но, как ты сам понимаешь, ручаться я ни за что не могу.

— С инквизитором встречался?

— С Хеной? Не знаю.

— Блин. — Лайк остался этим известием недоволен, причем сильно. Настораживал, если разобраться, визит шефа киевского Ночного Дозора в Санкт-Петербург. Именно в данный момент Светлые что-то замышляли, причем даже не слишком скрывались при этом — при желании маг уровня Александра фон Кисселя мог остаться незамеченным, проживая на одном с Лайком этаже. Как, впрочем, и наоборот, незамеченным мог оставаться Александр Шереметьев, шеф киевского Дневного Дозора. Вот только Шереметьев не имел права оставаться незамеченным, поскольку находился в Питере с официальной миссией. И это делало его и его команду весьма уязвимыми для скорых закулисных интриг и толкотни из второго ряда. — Не вовремя, ой не вовремя…

«Или Светлые нас опережают?» — озабоченно спросил себя Лайк.

В привязке к недавнему разговору с Артуром-Завулоном и принятым во время разговора решениям действия Светлых очень походили на упреждающий шаг. И это было из рук вон плохо, потому что Завулон и Лайк намеревались обыграть всех: и Черных, и Светлых, и Инквизицию. А для этого необходимо было опережать соперников даже не на ход, а на все три. Чтобы все сложилось четко и неотвратимо: шах, шах и мат.

Без излишней возни и неуместных пикировок.

Размышления шефа Темных прервал Ефим, явившийся с темным. Пивом.

— Доброе утро, босс! — поздоровался Ефим.

— Так! — скомандовал Лайк. — Швед, Рублев, Ефим — забирайте свое пиво и дуйте в номера. Явится Симонов — пускай присоединяется к вам. Сюда не ломиться. В крайнем, самом крайнем, случае — звонить. Вопросы?

— Спать можно? — угрюмо спросил Швед.

— Нужно. К вечеру чтоб все были в строю. Кыш!

Молодняк резво покинул номер. Остались Лайк, Ираклий, Лариса Наримановна да пребывающая в трансе девчонка. Первое, что сделал глава Темных после ухода молодых легионеров, — снял с пленницы транс, но не стал трогать Путы Захви. В результате девчонка очнулась, обрела способность слышать, видеть и говорить, но возможности двигаться и действовать по-прежнему не имела.

— Ну, здравствуй, голуба, — ласково обратился к ней Лайк. — Звать-то тебя как?

Девчонка смотрела на него свирепо и как-то совсем не по-тинейджеровски. Так могла бы смотреть женщина лет сорока, основательно битая жизнью и жизнью же безжалостно ученная. Чувствовалось: если бы не Путы — рванулась бы вперед, как тигрица на решетку. Разбиваясь в кровь и не чувствуя боли.