Читать книгу "Саид. За гранью - Анастасия Шерр"

– Твоя подруга сказала, что ты исчезла.

– Я отключила телефон, чтобы не задавали лишних вопросов. Ты ведь этого хотел, – взглянула ему в лицо.

– Я не знал, что у тебя есть ребёнок.

– А что ты вообще обо мне знаешь?

Он кивнул какой-то своей мысли, снова окинул взглядом малышку.

– Твоя подруга сказала, что она болеет.

– А тебе-то что?

– Я хотел спросить… Тебе нужны деньги? Есть другие варианты работы?

– Допустим, нет, что дальше? С чего такая забота, Заур? Совесть замучила? Или боишься, что я пожалуюсь твоему шефу? Я ведь исчезла, как ты и просил, а теперь ты приходишь и задаешь мне странные вопросы. Моя главная проблема – не отсутствие денег или безработица. До твоего появления в клубе у меня всё было. Уходи, пожалуйста. И больше не появляйся здесь. А я свои проблемы решу сама, как делала это всегда, – взяв пакет, толкнула в квартиру коляску и, больше не взглянув на него, захлопнула дверь.

***

Заперев за мастерами обе двери, довольно улыбнулась. Три внутренних замка, мощная цепочка и домофон с экраном и сигнализацией. Кто-то радуется модным сапожкам или платью, а я вот улучшенной системе безопасности. Всё-таки хорошо, что я не выбросила последние два браслета. Они оказались действительно дорогими. Грела душу и мысль, что недешёвое удовольствие в виде новых замков и сигнализации мне оплатил Хаджиев.

И стоило вспомнить последнего, как в дверь кто-то позвонил. Взглянув на экран, вздохнула. Помяни гада, и он тут как тут. Проверив ещё раз замки, нажала кнопку домофона.

– Чего тебе?

– Открой, – видно, как плотно сомкнул челюсти и зло глазищами своими тёмными сверкнул.

– Нет. Что-то ещё?

– Если не откроешь, я сделаю так, что завтра же ты потеряешь эту квартиру. Случится какой-нибудь сбой и выяснится, что ты не оплачивала ипотеку. Ну, или ещё что-нибудь. У меня богатая фантазия. И, да, я зайду к тебе, хочешь ты этого или нет. Если понадобится, вынесу дверь.

Прислонившись лбом к прохладной стене, закрыла глаза, досчитала до десяти. Обычно не особо помогало, а в этот раз и вовсе не успокоило. Достав из кармана халата таблетку, бросила её в рот, проглотила.

Затем вернулась в спальню, взяла пистолет и пошла открывать. Действовала словно на автомате, где-то в глубине души понимая, что этот подонок не успокоится. Он действительно продолжит устраивать мне проблемы, пока не сломаюсь или не сойду с ума. Второе, конечно, более реально, потому что с каждой его выходкой я всё больше наполнялась ненавистью.

Распахнула двери и шагнула назад, едва удержавшись на ногах от его напора. Схватив меня за плечи, прижал к стене и навис сверху со злобным оскалом, мало походившим на улыбку.

– Ты не устала ещё играть в неприступную крепость, а, кукла?

– А ты думаешь, что я играю? Да мне омерзительны люди, вроде тебя! Вы только и умеете, что топтаться по чужим головам, достигая своей цели! Что? Думал, побегу к тебе и стану умолять помиловать? Хрен ты угадал, Хаджиев!

Он склонил голову набок, зажмурив глаза. Нервно усмехнулся.

– Иметь тебя – дело принципа уже. И я пойду до конца, Надя. Даже не сомневайся.

– Ты лучше мозги заимей. И самоуважение. Таскаешься за мной, как щенок! – толкнув его в грудь, отвоевала немного личного пространства, но только на одно короткое мгновение. В следующую секунду он схватил меня за шею, впиваясь пальцами в кожу.

– Осторожнее, Надя. Моё терпение небезгранично, – прошипел, склонившись к моему лицу. – Я же псих, ты знаешь. Даже справка есть. Я могу не сдержаться.

Вытащив из кармана пистолет, вжала дуло в его твёрдый живот и на одном дыхании выпалила:

– Убирайся вон из моего дома и, чтобы я больше тебя не видела. А то, клянусь тебе, в следующий раз нажму на курок несколько раз!

Он опустил руки, вскинув брови, посмотрел вниз на пистолет, а после снова мне в глаза.

– Это что, кукла? Ты где ствол взяла? – выдохнул удивлённо. – Ну-ка дай его сюда, пока не отстрелила себе что-нибудь! – уже приказным тоном, грубо хватая меня за запястье. Раздался выстрел, и я, испуганно вскрикнув, закрыла рот ладонями. Пистолет упал на пол, а Хаджиев, застонав, рухнул на колени.

– Сука…

Прижав руки к груди, молча взирала на него сверху вниз, пока Хаджиев корчился у моих ног. Я с ужасом представляла, как сейчас под ним растечётся целая лужа крови, и он, вполне возможно, больше не встанет. Так и погибнет на полу…

А меня посадят. Или убьют. Второе даже более вероятно, чем первое, ведь его семья ничем не лучше его самого. Он сам рассказывал, как его братья посадили его на цепь… А со мной тогда что они сделают?

Нет-нет! Я не буду ждать их прихода! Я сразу в полицию позвоню. Позвоню и сдамся.

В ушах зазвенело от подскочившего давления, вспотели ладошки. Будто сквозь какую-то преграду я слышала его голос, но не разбирала, что он говорит, пока Хаджиев не начал подниматься.

Опять галлюцинации? Или он сейчас придушит меня, а потом будет бегать по моему дому с кишками наружу?!

– Ты меня слышишь?! – рявкнул, опираясь одной рукой о стену, а второй хватая меня за лицо. – В себя прийди! – хрипло, со стоном. – Ну? Давай, смотри на меня! Ты что сделала, а? Совсем, что ли, с ума сошла? – отрывается от моего лица, прижимает руку к боку. – Блядь… Как же больно, сука.

Я медленно перетекаю взглядом с его лица вниз и не без удивления отмечаю, что крови нет. Да и внутренности наружу не торчат. Как это так?

– Ааа… Кровь где?

Он отталкивается, отходит к противоположной стене и, привалившись к ней, достаёт из кармана телефон, продолжая держаться за бок.

– Какая кровь, дура? – набирает чей-то номер, коротко бросает: – Приедь. Сейчас, – отключается и зыркает на меня исподлобья. – Подожди-ка. Ты что, не знала, что это травмат? Думала, что ствол боевой? И всё равно шмальнула в меня?! – Мне кажется, или в его зрачках я заметила языки пламени? – Ты что, кукла? Жить надоело? – и, превозмогая боль, судя по перекошенному лицу, шагает ко мне. – А я думал, ты умная женщина.

Я тоже так думала… До сегодняшнего дня.

Будто в замедленной съёмке вижу, как он замахивается, и широкая ладонь летит прямо к моему лицу. Зажмуриваюсь. Боли не ощущаю, но внутри резко вспыхивает огонь. Открываю глаза и отвечаю ему тем же, только моя ладонь, в отличие от его, бьёт сильнее и слышится звонкий шлепок.

– Жаль, что не боевой!

Плотно сжав челюсти и сверкая покрасневшими глазами, он хватает меня за запястье, тащит в ванную. Я запоздало соображаю, что нужно сопротивляться, а когда предпринимаю первые попытки, он уже наклоняет меня над ванной. Включает холодный душ и направляет обжигающе-ледяные струи мне в лицо.