Читать книгу "Игра навылет - Анна и Петр Владимирские"

— Однажды это случилось и со мной. — Речь Милены лилась водопадом. — Как человек цивилизованный и это… как его… падкий на эксперименты, я отправилась на консультацию к психотерапевту. Специалист сказал мне, что я пришла вовремя: как раз сейчас они заканчивают комплектацию команды для групповой психотерапии и я имею уникальный шанс туда вписаться. Могла ли я не согласиться?! Представляете, когда доктор вошел, — кстати, такой красавец, седой, стройный, — то сразу сказал: «Здравствуйте, дамы и господа психи, не нужно этого бояться, мы все неврастеники и депрессивники». Я тогда ахнула — как, и вы тоже?! Да… Но что это я все о себе?

— Действительно, — сказала Лученко. Она уже прикидывала, каким из своих излюбленных приемов прервать словесный поток.

— Идемте!

Администратор Милена поднялась на пролет по мраморной лестнице и ввела гостью в салон, представляющий собой нечто среднее между дамским будуаром и библиотекой.

— Вот. Здесь мы собираемся и принимаем гостей. Да садитесь, девушки, садитесь!

Некоторым из присутствующих разнокалиберных «девушек» было сильно за тридцать, если не сказать больше. Они стояли у полок, полулежали на диванах и почти не обратили внимания на вошедших.

— Так, внимание, девчата! — воззвала Милена Лысобок в полный голос. — Лученко Вера Алексеевна, гениальный психотерапевт, известный гипнотизер, знаменитая…

— Милена, послушайте… — сказала Вера.

— Она сейчас проведет с нами сеанс групповой психотерапии, — продолжала греметь Милена. — Вы должны будете приходить на занятия два раза в неделю, в течение месяца. Одно занятие длится полтора часа. Приходите, в каком бы вы ни были состоянии и настроении. Это же очень просто! Например, я говорю вам: я, Милена, неврастеник и депрессивник! Я одна из вас!

Вера вновь попыталась было открыть рот, но тут же передумала. Она уже все поняла. Активный такой психотип. Непринужденное подавление собеседников, легкая победа в спорах, молниеносная ориентация в любой толпе и при этом опережающее добродушие. На таких невозможно сердиться. У этих людей контакт происходит как по маслу — для них самих, но если их не воспринимают и уходят от общения, они этого даже не замечают. Спасительная любовь к себе!.. Милена заливалась соловьем:

— Но я нашла силы и переборола… Однажды утром я встала и сказала своему отражению в зеркале: я — неврастеник. Да! Но я буду с этим бороться. Надо научиться говорить о проблеме, признать ее! И мы собрались здесь, чтобы помочь друг дружке. Ну, кто не побоится? Вот вы, Валентина. Да вставайте же, вставайте! Говорите!

Вера отвернулась. Все ее силы сейчас уходили на то, чтобы не рассмеяться.

Побуждаемая ударной звуковой волной, поднялась Валентина, похожая на диплодока, с маленькой головкой на крупном теле.

— А… э… Я попробую… Однажды утром я встала…

— Нет, сразу о проблеме! Ну? «Мне кажется, что я…»

— Мне кажется, что я неврастеник, — покорно прогудела Валентина-диплодок. — Наверное, у меня депрессия.

— Поаплодируем! — завизжала Милена. — Она не побоялась назвать свою проблему! А это почти победа над ней! Ну? Хлопаем, хлопаем! Скажем ей хором: молодец, Валя!

— Молодец, Валя… — нестройно произнесли женщины.

Не в состоянии больше сдерживаться, Лученко выскочила на лестницу и юркнула в какую-то боковую дверь, слыша за спиной: «Все обязаны быть искренними!»

Она расхохоталась до слез, согнувшись пополам.

— Уф… Ой… Вот это да… — Судорожно вздохнула, полезла в сумочку.

Только сейчас она заметила, что, на свою удачу, попала в дамскую комнату. Тут же подошла к зеркалу и принялась вытирать слезы. Она уже не жалела, что согласилась прийти сюда. Стоило потратить немного времени, чтобы напрочь забыть все трагедии и проблемы последних дней. Давненько не получала такого заряда бодрости! Но теперь, когда долг благодарности выполнен, можно уходить.

Улыбаясь, она вышла обратно на лестницу. Из-за двери раздавалось:

— Раньше я была депрессивной… А теперь чувствую обновление…

— Скажем — молодец!

— Молодец…

Послышались голоса. По широким ступеням поднималась большая группа женщин, среди которых Вера увидела Машу Лапину. Они поздоровались.

— Ой, Вера Алексеевна, — обрадовалась женщина. — Спасибо, что пришли! Ну что?

— Да там Милена Владиславовна выступает, экономит мои силы.

Лапина понимающе усмехнулась.

— Идемте со мной наверх, в большой зал, — пригласила она. — Там будет показ мод. А потом поболтаем, ладно?

— Разве что одним глазком взглянуть, — согласилась Лученко. Снова не смогла Маше отказать…

По паркету скользили модели в платьях от Влады Рысь. Новая коллекция называлась пафосно: «Обаяние буржуазии». Клубные дамы заворожено провожали взглядами тоненькие фигурки в роскошных туалетах и перешептывались. А Вере что-то мешало спокойно наслаждаться дефиле. Отвлекало, рассеивало внимание. Что ж такое? Оглянулась и сразу увидела трех женщин. Они сидели сзади, отдельно от остальных и выделялись не только темным цветом одежды, но и сходным выражением гордого страдания на лицах. Впрочем, это не мешало им с интересом рассматривать манекенщиц.

«Тук», — сказало Верино сердце.

К замеченным ею женщинам время от времени подходили другие, шептались, окружали их стайкой и вновь отходили в сторону.

— Маша, — прошептала она на ухо Лапиной, — посмотри, кто это там?

Лапина оглянулась.

— А… Я их знаю. Организовали внутри нашего клуба свой кружок вдов.

— И давно они овдовели?

— Совсем недавно. Вчера еще одна присоединилась. Муж погиб по нелепой случайности…

— На Ситцевом. Во время турнира, — закончила за нее Вера. Ее сердце стучало уже изо всех сил. Неужели? Не может быть, чтобы вот так сразу повезло. Чтобы все совпало в одном месте в одно время. Таких удач не бывает. Или бывает?..

— Ага, на острове, — удивилась Маша. — Вы тоже уже слышали?

— Познакомь нас, пожалуйста. А, Маш? Можешь? Придумай что-нибудь, — попросила Лученко.

Я вас уже не отпущу, милые мои, решила она. Надо в лепешку расшибиться, но узнать побольше.

Через несколько минут Вера сидела в полутемном салоне, больше похожем на будуар. На темно-вишневом кожаном диване напротив нее устроились вдовы в черных шляпках. Выигрывая время, Лученко обменялась с ними визитными карточками. Сконцентрировалась, помрачнела, вглядываясь в лица, сканируя чувства, привычно вникая в переплетения человеческих эмоций.

— Примите мои соболезнования… — Надо говорить медленно и сочувственно. Попасть в настрой. И следить за ними. Глаза, веки. Крылья носа, уголки губ. Все отражается на лице: все комплексы и привычки, мысли, болячки, жизнь и характер. Все в виде складок и морщин записано, только умей прочитать.