Читать книгу "Своя-чужая жизнь, или Верни мою любовь - Алена Винтер"

В отличие от Вероники популярность среди представителей противоположного пола обошла Анну стороной. Ее назвали серой мышкой в сравнении с сестрой, которая уже в пятом классе начала пользоваться тушью, а в восьмом перекрасила волосы в белый цвет, несмотря на протесты мамы и возмущение учителей. Вероника ни на кого не обращала внимания и поступала так, как сама того желала. Никакие просьбы не могли заставить ее изменить принятое решение, этим она заметно отличалась от вечно сомневавшейся Анны, которая практически во всем видела какие-то препятствия и боялась поражения.

Если бы Вероника не подтолкнула Анну уехать в Москву после окончания школы, девушка никогда не осмелилась бы на это, потому что не верила в свои силы. Кроме того, она не была уверена в том, что мама может позволить себе обучать своих дочерей в самой столице. И, хотя в средствах они никогда не нуждались, так как у мамы был свой бизнес в Сочи, Анна не желала взваливать на нее такую непосильную обузу. Вероника же категорично заявила, что она намерена учиться в МГУ, для чего ей нужны деньги, и плевать, каким образом мать их достанет. «Наверное, – думала Анна, – если бы в нашей жизни присутствовал отец, все было бы по-другому. Намного легче и проще». Иногда Анна представляла себе – какой он и почему он оставил их маму, но не высказывала свои мысли вслух, потому что боялась злобного смеха Вероники, не желавшей говорить о человеке, вычеркнувшем их из своей жизни, и еще, Анна страшилась слез мамы, всегда одинаково реагировавшей на вопросы об отце. Мама была врачом по образованию, но по специальности давно не работала, открыв в себе коммерческую жилку. Так, начав с лотка на рынке, она сумела в итоге стать владелицей двух больших магазинов. Разочарованная неудачным браком, она не пыталась повторно выйти замуж и всю себя отдавала работе и дочерям, для которых ничего не жалела. Именно поэтому вопрос об учебе девушек в Москве был решен в пользу сестер, одна из которых открыто радовалась, а вторая грустила, не желая далеко уезжать от любимой мамы, от моря и гор.

В общежитии, как и большинство студентов, Вероника жить отказалась. Мама и здесь уступила своей разбалованной и строптивой дочери, позволив ей снять квартиру, правда, не в центре города, как того хотела Вероника, но все же достаточно близко к нему. Вероника поступила на юридический факультет, и вновь Анна удивлялась тому, что сестра, совсем как в школе, умело сочетала учебу с веселым кутежом, без которого она не могла жить. Самой Анне с трудом хватало времени на то, чтобы прогуляться перед сном, так как все остальное время она вынуждена была зубрить английский и немецкий. Училась она на факультете иностранных языков, причем блестяще, что помогло ей после четвертого курса уехать на стажировку в Великобританию. Пробыв год в Лондоне, Анна вернулась в Москву, чтобы закончить учебу. Она мечтала об удачной карьере, но все ее личные желания исчезли, едва лишь в ее жизни появился Влад.

Представила их друг другу Вероника. Анна знала, что на тот момент у Влада и сестры была интрижка, но, как утверждала сама Вероника, это несерьезное увлечение ни к чему не могло привести. Совестливая Анна, которой Романов очень понравился, вздохнула с облегчением, узнав, что сестра полюбила другого. По нему она и вздыхала таинственно, но отказывалась что-либо о нем рассказывать. Анну же закружило в вихре любви к самому лучшему, как она с наивностью полагала, мужчине из ныне живущих на свете. Ради Влада она оставила все мысли о работе, хотя по окончании МГУ ее пригласили на должность переводчика в крупную организацию. Не задумываясь, она отказалась от собственной карьеры в интересах мужа, которому пророчили блестящее будущее великого дипломата, и ни разу не пожалела об этом.

Счастливой семейной жизни вскоре пришел конец. Уже в первый год их брака Влад стал уделять внимание другим женщинам – гораздо чаще, чем жене. Сначала Анна не могла поверить в измены мужа, так как не видела причин, которые заставляли бы Влада искать наслаждений на стороне. Ей казалось, что она достойно справляется с ролью жены. Поэтому все явные и косвенные улики, говорившие о том, что Влад периодически меняет любовниц, Анна воспринимала как провокацию недоброжелателей, мечтавших разрушить ее семью. Но после рождения Саши очередной загул Влада приобрел такие масштабы, что Романовых вынуждены были вызвать из Берлина в Москву, чтобы легкомысленное поведение дипломата не спровоцировало международный скандал. Анна простила Влада. Сейчас она не понимала, почему так поступила, но в тот момент нашла основания оправдать его проступок, обвинив себя в холодности, подтолкнувшей мужа к измене. Возможно, если бы она тогда забрала сына и уехала, трагедия, перечеркнувшая всю ее жизнь, никогда не случилась бы.

Анна также жалела, что пропустила момент, когда Влад и Вероника стали любовниками. Прокручивая в памяти те дни, она не могла вспомнить ни одной ситуации, которая вызвала бы у нее подозрения. Тем более что сестра была замужем за человеком, которого боготворила, а Влад, как казалось Анне, наконец успокоился после рождения сына. Почти целый год они провели в Москве, ожидая новой аккредитации, и, когда назначение в Вену было получено, Анна ликовала, предвкушая новую жизнь. Вероника помогала им собирать вещи и так искренне радовалась переезду сестры в Австрию, что Анна была удивлена и растрогана.

За две недели до отъезда Влад сделал Анне сюрприз, купив два билета в Грецию. Шесть дней они должны были провести вдвоем, в маленьком отеле на небольшом острове, где, кроме них и моря, не было никого. Похоже, в их отношениях намечался новый виток, что вызывало у Анны двойной прилив восторга. Действительно, это были счастливые дни, наполненные нежностью и вниманием мужа. В самом конце путешествия Влад привез ее на остров, расположенный в сотне километров от Крита, – полюбоваться прекрасными видами, гротами и синевою вод слившихся вместе Критского и Эгейского морей. На том острове она и осталась.

Последнее, что Анна помнила, прежде чем прозвучал выстрел, – это направленный на нее пистолет, серьезный взгляд Влада, ни на миг не сомневавшегося в том, что он собирался предпринять, улыбку на губах Вероники, к удивлению Анны, внезапно оказавшейся на этом скалистом берегу, и лицо какого-то незнакомого человека. Сейчас Анна не могла воспроизвести ни единой черточки его внешности. Она часто пыталась мысленно воскресить в памяти лицо незнакомца, цвет его глаз или какую-нибудь другую деталь, однако ничего не получалось. Помнились только его широкие плечи и рыжие волоски на руках. Зато выражение лица Влада Анна могла бы описать детально! Он выглядел сосредоточенным, как в те минуты, когда со всей ответственностью готовился к чему-то важному. Анна в оцепенении смотрела на пистолет, который Вероника передала ему, и даже улыбнулась, так как все еще не понимала, что происходит. Еще десять минут назад Влад целовал ее, крепко прижимая к своей груди, а сейчас вдруг направил в ее грудь пистолет! И Вероника стояла рядом с ним, не предпринимая ни малейших попыток спасти сестру. Наоборот: она проявляла нетерпение и явно была готова забрать оружие из руки Влада, лично поставив точку в этой ситуации.

Переведя взгляд на спутника Вероники, чей образ размазался в закоулках ее памяти, Анна вдруг задохнулась от острой боли, пронзившей ее грудь. На миг она перестала дышать, опустила взгляд и увидела на своем белом платье дыру, из которой лилась кровь. Она упала на землю и захрипела, чувствуя, как кровь идет изо рта, не давая ей дышать. Ветер шевелил ее волосы, а вкус крови напоминал соленую морскую воду. Анна чувствовала, как ее кожи касаются лучи заходившего солнца, и ощущала такую легкость в теле, что ей хотелось воспарить в небо, поднявшись к белым пушистым облакам. Чьи-то руки грубо повернули ее голову вбок, сняли с безымянного пальца обручальное кольцо… А потом она воспарила: в этот момент ее подняли и поднесли к краю обрыва, за которым начиналось море. Анна летела, чувствуя себя птицей, но, когда она ударилась всем телом о воду, все эти ощущения пропали. Перед ее глазами расплылась чернота, и соленая теплая вода саваном сомкнулась над ее головой…