Читать книгу "Красный, белый и королевский синий - Кейси Маккуистон"

Вокруг царит оглушительное безумие, и это прекрасно. Алекс любит подобные вечеринки, их искру и то, как шипят на языке пузырьки шампанского, а конфетти пристают к подошвам туфель. Это напоминание о том, что, несмотря на стресс и то, как тяжко ему порой сидеть взаперти, Алекс всегда может исчезнуть в этом море людей, что мир может быть теплым и радушным, наполняя стены этого огромного старого дома чем-то ярким и заразительно живым.

Но где-то в глубине души, несмотря на пьянящее чувство и громкую музыку, Алекс не может не заметить, что Генри исчез.

Он проверяет все туалеты, буфет, тихие закутки танцевального зала, но принца нигде нет. Алекс пытается расспросить Пеза, крича тому на ухо имя Генри, но Пез лишь улыбается, пожав плечами, и стаскивает бейсболку с проходящего мимо паренька из яхт-клуба.

Алекс… не беспокоится о Генри. Он взволнован. В нем проснулось любопытство. Ему нравится смотреть, как все, что он вытворяет, отражается на лице принца. Он продолжает поиски, пока не спотыкается на ровном месте возле одного из окон в коридоре. Поднявшись на ноги, он выглядывает в окно, выходящее в сад.

Там, под заснеженным деревом, выдыхая маленькие облачка пара, стоит высокая, стройная, широкоплечая фигура, которой может быть только Генри.

Нисколько не раздумывая, Алекс выходит в открытую галерею, и, в ту же секунду, как за ним закрывается дверь, музыка стихает. Остаются лишь он и Генри в саду. Словно пьянчуга, пытаясь сосредоточить затуманенный взгляд на одной цели, он направляется вниз по ступенькам к заснеженному газону.

Генри стоит в тишине, сунув руки в карманы и любуясь небом. Он почти кажется трезвым, если бы не шатался, кренясь немного влево. Чертово английское благородство – даже под изрядной дозой шампанского. Алексу безумно хочется ткнуть его королевское лицо в ближайший кустарник.

Он перепрыгивает через скамью, и звук привлекает внимание Генри. Когда он поворачивается, лунный свет падает на его лицо, выражение которого смягчается в полутонах.

– Что ты здесь делаешь? – спрашивает он, продираясь сквозь кусты, чтобы встать рядом с принцем.

Генри смотрит на него. При ближайшем рассмотрении его глаза слегка косят, остановившись где-то между ним самим и носом Алекса. Не так уж благородно.

– Ищу Орион, – отвечает Генри.

Алекс издает смешок, взглянув в небо. Ничего, кроме густых зимних облаков.

– Должно быть, тебе реально скучно с простыми людьми, если ты ушел сюда, чтобы таращиться на тучи.

– Мне не скучно, – бормочет Генри. – А что ты здесь делаешь? Разве золотой мальчик Америки не должен развлекать ревущую от восторга толпу?

– Сказал гребаный Прекрасный Принц, – отвечает Алекс, ухмыльнувшись.

Генри поднимает свое совсем не подобающее принцу лицо в небо.

– Сурово.

Костяшки его пальцев соприкасаются с ладонью Алекса, вызвав короткий прилив тепла в этой холодной ночи. Пьяно хлопая глазами, Алекс смотрит на профиль принца, следуя вдоль плавной линии его носа к аккуратной впадинке в центре нижней губы, тронутой сиянием лунного света. Ночь морозная, и Алекс в одном лишь пиджаке, но в его душе разливается тепло от алкоголя и чего-то отчаянного, чему мозг пока лишь силится дать определение. В саду воцаряется тишина, которую нарушает лишь шум в ушах от бешено бьющегося сердца.

– Ты так и не ответил на мой вопрос, – отмечает Алекс.

Генри стонет, потерев рукой лицо.

– Ты не отстанешь, верно? – Он отводит голову назад, та тихо стукается о ствол дерева. – Иногда все это просто… чересчур.

Алекс продолжает на него смотреть. Порой что-то в губах Генри выражает дружелюбие, но иногда, как, например, сейчас, уголки его рта поджимаются, отражая закрытость.

Алекс почти подсознательно сдвигается с места и опирается спиной о дерево, соприкасаясь плечом с принцем и замечая, как уголок рта Генри дергается. Все это – большие сборища, высасывающие из него энергию, – для Алекса не в новинку. Он не знает, как чувствует себя в таких ситуациях Генри, но мозг, пропитанный текилой, подсказывает ему, что, если бы Генри взял на себя лишь то, что ему под силу, а Алекс – все остальное, это бы весьма помогло. Возможно, он мог бы «впитать» все, что для него чересчур, через то место, где их плечи соприкасаются вместе.

Мышца на лице Генри дергается, и что-то мягкое, похожее на улыбку, появляется на его губах.

– Ты никогда не задумывался, – спрашивает он медленно, – каково это – быть никому не известным в мире человеком?

Алекс хмурится.

– О чем ты?

– Просто, знаешь, – говорит Генри. – Если бы твоя мама не была президентом, а ты был бы обычным парнем с обычной жизнью, – каково это? Чем бы ты занялся вместо всего этого?

– А, – отвечает Алекс, задумавшись. Он вытягивает руку вперед, щелкнув запястьем. – Что ж, я однозначно стал бы моделью. Мое фото дважды печатали на обложке Teen Vogue. Такая генетика не должна пропадать. – Генри вновь закатывает глаза. – А что насчет тебя?

Принц печально качает головой.

– Я бы стал писателем.

Алекс тихо смеется. Он считал, что знал все о Генри, но каждый раз тому удается его удивить.

– Разве это запрещено?

– Едва ли это достойное занятие для наследника престола – строчить стихи о перипетиях жизни двадцатилетки, – сухо отвечает Генри. – Кроме того, по традиции наша семья строит свою карьеру в военном деле, поэтому о писательстве не может быть и речи.

Генри прикусывает губу, ждет секунду, затем продолжает:

– И, наверное, я бы чаще ходил на свидания.

Алекс вновь не удерживается от смеха.

– Точно, ведь принцу так сложно найти себе пару.

Генри бросает взгляд на Алекса.

– Ты удивишься, но да.

– Почему? Сомневаюсь, что у тебя мало вариантов.

Генри продолжает смотреть на Алекса, задержав взгляд еще на пару секунд.

– Те варианты, которые мне по душе… – говорит он, словно вытаскивая из себя слова. – Это, можно сказать, совсем не варианты.

Алекс моргает.

– Что?

– Я имею в виду, что… есть люди… которые мне интересны, – говорит Генри, поворачиваясь к Алексу, намеренно ставя ударения на словах, словно вкладывая какой-то смысл, – но я не могу принуждать их. По крайней мере, не в моем положении.

Они что, слишком пьяны, чтобы перестать понимать друг друга по-английски? Алекс задумывается, знает ли Генри испанский.

– Не понимаю, что ты несешь, – говорит Алекс.

– Неужели?

– Нет.

– Совсем не понимаешь?

– Совсем-совсем не понимаю.

Лицо Генри искажается от печали, а его глаза взмывают вверх, словно прося помощи у высших сил.