Читать книгу "Соня и ведьма - Даха Тараторина"

«Давай всё-таки её убьём?»

«Обязательно, но не сегодня».

И поди разбери, отшутилась я или попросту заразилась жестокостью мёртвой ведьмы.

— Иди Семёна успокаивай, дурочка!

«Сама дура».

— И не забывай, что я ощущаю все те тёплые чувства, что ты ко мне испытываешь. Документы заодно в подвал отнеси. Сёма обычно там плачется на тему своей нелёгкой доли. Кир, зайчик! А мы только о тебе вспоминали! Я тут хотела обсудить…

Что именно хотела обсудить Лина с шефом, так и осталось неизвестным. Едва Кир заглянул в кабинет, у меня вдруг появилось дикое, неконтролируемое желание спуститься в тёмный страшный подвал. И ящик с ненужными бумагами с собой захватить, что уж. Бурную деятельность надо уметь имитировать.

Я бросила рюкзак прямо посреди пола и сменила его на кипу макулатуры. С трудом удерживая тару левой, избежавшей растяжения в потасовке у бара рукой, выскочила в коридор. Шеф не сказал ни слова, но и не посторонился, чтобы выпустить. Пришлось протискиваться в проём на граничащем с приличиями расстоянии от него.

Кирилл выглядел растерянным. Попытался придержать ношу, но вместо этого только окончательно закупорил проход. Усталый, заросший щетиной, закутавшийся с дурацкую шерстяную кофту, он словно нескончаемо болел простудой и шарахался от людей, опасаясь их заразить.

— Давай помогу, — ледяные пальцы случайно мазнули по моим, когда Кир попытался забрать бумаги.

«Беги!» — вопила ведьма, метаясь, колотясь в висках.

Я отпрянула от мужчины, ударилась затылком о косяк:

— Нет-нет, тут всё лёгкое!

Он помрачнел ещё сильнее обычного. Поинтересовался, внимательно рассматривая надпись на коробке:

— Как самочувствие сегодня?

— Замечательно! Чудесно! Великолепно! — восторгов стоило поумерить, но вместо этого я добавила: — Умопомрачительно! — и рванула уже бегом, кроя собственную застенчивость благим матом.

Ощущение взгляда, щекочущего лопатки, не прекращалось, пока я не спустилась на первый этаж. Он знает, он совершенно точно что-то знает! Кирилл внимателен, суров и подмечает детали, как тигр на охоте. И он точно поймает нас с ведьмой.

Остаётся только прятаться от начальника по многочисленным комнаткам и жалеть, что вообще ввязалась в авантюру под названием «таможня междумирья».

В любом уважающем себя мрачном особняке должен иметься подвал. В любом уважающем себя подвале должен наличествовать призрак. Любой уважающий себя призрак должен издавать стоны и всхлипы.

Конкретно этот подвал дефицитом горестных завываний не страдал. Их было прекрасно слышно ещё снаружи, а по мере уменьшения количества ступенек они заглушали любые другие звуки. Ну, почти любые. Постепенно к завываниям присоединилось чавканье. Не менее горестное, знамо дело.

— Сёма… Ай! — я оступилась, коробка с документами выскользнула, а травмированной рукой удержать её не вышло. С грохотом ящик докувыркался до алтаря в центре помещения, на котором сидел ИО призрака в обнимку с упаковкой слоёных печенек. Смятая жёлтая панамка лежала рядом.

— Чего тебе? — на всякий случай страдалец убрал десерт за спину.

«Печеньки жрёт. Вкусные», — подметила ведьма.

— Я так… архивы принесла, — я поспешила спуститься вслед за потерявшей товарный вид коробкой к подножию алтаря, попутно собирая выпавшие папки.

Сёма поёрзал на месте, показывая, что помогать не собирается, и демонстративно хрупнул тестом. Огромный, похожий не то что на гориллу, а на Кинг Конга, внезапно осознавшего тщетность бытия. Копна кудрявых волос спуталась, начала походить на воронье гнездо, глаза жутенько блестели, выдавая расстройство.

Я попыталась сложить документы хоть отдалённо похоже на идеальный порядок, организованный Линой. Не преуспела. Подняла коробку на алтарь и осторожно присела рядом на краешек.

— Сёма…

Упаковка с печеньками перебазировалась на противоположный край.

— Чего тебе?

— У тебя всё нормально?

— Я рыдаю в подвале, сморкаюсь в собственную панаму и заедаю паршивое настроение печеньем. Сама как думаешь?

«Думаю, что печеньем мог бы и поделиться».

— Думаю, ты чем-то расстроен, — не повелась я на ехидство второго я. — Но недостаточно хорошо тебя знаю, чтобы понять, чем.

Нахмурившись, да ещё и в полумраке, он стал практически неотличим от огромного косматого медведя. Высокий, плечистый и столь же наивно-неуклюжий, как ребёнок в теле богатыря. Сёма выпрямил спину и утробно, совсем по-звериному, рыкнул. Наверняка думал, что устрашающе:

— Так уж и не понимаешь?

Где-то в глубине сознания злобная мёртвая ведьма не сдержала умилительного «ооооу!». Не зря медведей в сказках изображали именно такими: добродушными, заботливыми, хозяйственными. А этот ещё и пытался меня напугать. Вот уж правда «ооооу!».

— Ни одного предположения, — осторожно придвинулась ближе я. — Сёма, ты оказался самым приветливым в этой странной конторе. Если бы не твоя поддержка и оторванная от сердца палка колбасы, я бы сбежала в первый же день. Вы же все тут психи!

— Есть такое, — благожелательно хмыкнул медведь, словно его по загривку погладили.

— А ты — самый милый из присутствующих психов, — я осторожно погладила его по необъятному мышцатому плечу.

— Милый?! — набычился коллега. — Я не милый! Я хмурый, косматый и страшный! Ты разве не видишь?! — согнул руку в локте, доказывая степень страшности.

— Ты большой и сильный, — я мягко надавила на его плечо, заставляя опустить руку, и вложила в неё ещё одну печенюшку. Сёма рефлекторно захрустел. — И наверняка всегда используешь эту силу во благо. По крайней мере, мне так кажется.

Силач добавил к съеденной печенюшке ещё одну. Поколебавшись, подпихнул ко мне коробку, угощая. Шмыгнул носом и недоверчиво уточнил:

— Ты правда так думаешь? Потому что так думаешь ты одна. Остальные считают меня тупой горой мышц и опасаются. И ты представить не можешь, Соня, как это противно! Заходишь в магазин — кассир сразу поближе к тревожной кнопке становится; лезешь в автобус — народ жмётся по стеночке; а вчера поздно домой шёл из бойцовского клуба… Ну знаешь, это клуб такой, где старые друзья собираются и крепко-крепко друг друга обнимают…

— Да, именно так я и представляла бойцовский клуб, — подтвердила я. Если в подобной тусовке амбал комплекции Семёна решит, что отныне все должны не драться, а обмениваться крепкими объятиями, желающих воспрепятствовать не найдётся.

— Ну вот, иду я из бойцовского клуба, а мне навстречу три паренька. Мол, привет, дядь, нет ли закурить? Я им отвечаю, что курить вредно, сую руку в карман (у меня там всегда пара шоколадок заныкано, ты ж знаешь), а они как завопят! И дёру… Нет, ну как так жить? Меня все боятся! Все, понимаешь?! И вот сейчас Лина сказала, что ты тоже меня боишься. А она эмпатка, профи в таких делах! Мы ж с тобой чаю каждое утро… Я конфетами делился! Решил, вот, друга нашёл, а ты…