Читать книгу "Роза Бертен. Кутюрье Марии Антуанетты - Мишель Сапори"

Обреченный следовать головокружительной моде, женский двор попадал в долги. Когда королева решает, что чепчик мадемуазель Бертен ей по вкусу, и величественно объявляет, что он великолепен, с этого дня и целый месяц каждая и повсюду носит такой же чепчик, и девушки из бутика «Великий Могол» производят их взапуски. Дамы и девушки утверждают, что королева права, что ничего лучше не может быть, но также правда и то, что трудно придумать нечто, сложнее такого чепчика в исполнении. И все единогласно признают, что только мадемуазель Бертен может гордиться тем, что она производит их в совершенстве. Точно так же подразумевается, что властью мадемуазель Бертен некое расположение складок придает слишком толстой талии правильную пропорцию, а гигантским бедрам — привлекательность, которой они на самом деле не обладают.

Таким образом, в это время все дамы — от герцогинь до самых рядовых маркиз — желали быть украшены исключительно руками мадемуазель Бертен, которая одна была в моде. Простолюдинки тоже не хотели отставать в области моды.

Костюмы жен ремесленников и горничных приближались, сколько могли, к костюмам знатных дам, за которыми они все время наблюдали, как только те попадались им на глаза. Однако богачи, порабощенные сумасшедшими расходами своих жен, всегда шли немного дальше, чем хотели, а обывательницы сражались между собой поддельными шляпками. Жена виноторговца украшена так-то и так-то: не могло было и речи, чтобы выйти на прогулку, если нет возможности надеть такую же шляпку! Мерсье огорчался: «Роскошь стала столь безумно дорога, что нет такого состояния, которое она не могла бы уничтожить. Ни один век не был столь же расточительным, как наш. Расходуются все доходы, пожираются капиталы, выставляется напоказ скандальное чрезмерное изобилие. Все хотят затмить соседа».

Глава XIII. «Малый Трианон»[97] Розы Бертен

Достигнув столь высокого положения в обществе, мадемуазель Бертен пожелала иметь, как королева, свой «Малый Трианон».

У нее уже был собственный «второстепенный дом» в Сир-ле-Мело по дороге из Санлиса в Бове, но она хотела дом более внушительный, красивый и ближе к Парижу, поэтому решилась его продать и купить поместье, куда смогла бы приезжать чаще.

Она выбрала Эпиней-на-Сене около Сен-Дени, небольшое поселение, окруженное полями, но расположенное всего в трех лье от Парижа. 2 марта 1782 года она купила там дом у его владельцев — маркиза де Фрейнь, полномочного посла в Германии, и маркиза д’Юссон. Стоил он 13 000 ливров, которые Роза одолжила у Бриффо де ла Шарпре, адвоката верховного суда. Трехэтажное здание было оборудовано всяческими удобствами, в том числе несколькими ваннами, в нем были вестибюль, кухня, столовая, гостиная, комнаты на первом и втором этажах, кухня в подвале, погреба, кладовая для провизии, чердак. В поместье также располагались дровяной сарай, задний двор, конюшни, каретный сарай.

В XVIII веке каждый торговец предметами роскоши хотел продемонстрировать свой социальный успех. Таким внешним признаком богатства и известности, одним из признанных всеми критериев успеха, была собственность за городом. Миниатюрное поместье. Рафинированная жизнь. Торговцы селились компактно, одним из таких общих мест дачного поселения была «благословенная деревня» Эпиней-на-Сене.

Коммерсанты в области моды в своей деятельности делили одни и те же парижские улицы, а на отдыхе — одни и те же уголки природы. Привлекательная маленькая деревня Эпиней была одним из самых любимых мест отдыха коммерческой парижской буржуазии — торговцев и предпринимателей. Ближайшим соседом королевской модистки был самый известный в период царствования Людовика XV торговец шелковой одеждой Жан Батист Баффо, купивший свой дом в том же году, что и она, а также родители Болара.

Резиденция Бертен, этот «мой Эпиней», как она говорила, занимала все ее внимание. Она ездила туда всякий раз, когда появлялась возможность, чтобы развеяться и снять напряжение, вызванное постоянной лихорадкой изнуряющей работы.

На подходе к ее имению находился «маленький лесок» и «английский сад». С другой стороны территория ее парка простиралась до кромки Сены, которая омывала край владения. Поэтому она велела построить «лестницу», по сторонам которой почва понижалась «террасами» до самого берега. Ей нравилось спускаться по ней, слушая плеск воды, в окружении тишины и спокойствия, вдали от толпы. За ней шла ее собака; все остальное время та проводила в своем «деревянном гнездышке» или в корзинке из ивовых прутьев.

В большой клетке для жаворонков и в вольере мадемуазель Бертен держала птиц, которые своим щебетом оживляли окрестности дома; возможно, они были куплены у Бастри, королевского продавца птиц с набережной Межиссери.

В усадьбе также была голубятня. Владелица приказала обустроить территорию, построить «китайский павильон», очень модный в то время. В жаркое время она иногда там отдыхала, одинокая и спокойная, подобно Марии Антуанетте в ее гроте в Трианоне, продумывая идею нового чепчика, который назавтра будет принят в Версале.

Мадемуазель Бертен принимала в своем доме в Эпинее гостей и использовала его для ускорения своего подъема по социальной лестнице, создавая сеть полезных профессиональных связей или устраивая в случае необходимости своих родственников.

Там все было заведено на широкую ногу, ей прислуживали двое слуг, мужчина и женщина, причем мужчина служил кучером и постоянно проживал в поместье. Модистка принимала гостей по всем правилам светского этикета: у нее было много столового и постельного белья, а также посуды, которой хватило бы для целой гостиницы: 38 скатертей, 152 салфетки, более 200 тарелок, 45 простыней. Стены в каждой комнате были покрыты обоями разного цвета, а деревянная мебель по большей части была покрашена в темно-серый цвет, что придавало единство всему ансамблю. Гостям предлагалось на выбор занять голубую, зеленую, желтую комнаты, комнату в клетку или же индийскую комнату. Мадемуазель Бертен по сути держала салон. В Эпиней к ней приезжали и влиятельные персоны, но привычным ее окружением были несколько знатных людей, артисты, врачи и священники…

Сладкая жизнь. Фрагмент. Худ. Л. Р. Тринкэсс, 1770

Вероятно, Бертен была не чужда идея устроить в окрестности Эпинея прачечную, что и было реализовано под покровительством королевы в 1788 году в Ла Брише, поблизости от Сен-Дени. Но более вероятно, что к этому проекту был причастен и Бюффо. Прачечная была не совсем обычной, и Люк Тьерри в своем путеводителе 1789 года «Путешественник в Париже» указывает, что в ней можно было стирать до шестисот тысяч предметов в месяц. Для нее построили здание с длинными помещениями для сушильни, и там работало много рабочих. Богатые торговцы, селяясь в деревенской местности, организовывали там разные виды деятельности и рабочие места.