Читать книгу "Охота на разведенку. - Мария Зайцева"

Глупая, глупая Красная Шапочка!

С чего-то решила, что она что-то решает!

Олег стрельнул выразительно взглядом в амбала охранника напоследок и пошел работать.

Пусть немного придет в себя, успокоится, подумает.

Подарок посмотрит. Оценит.

А он вечерочком встретит. Пообщается.

В этот раз без секса. Ну, или не сразу. Хочет, чтоб возле нее потанцевали? Он потанцует. Даже с удовольствием. Давно такого удовольствия, такого азарта не было.

Весь день, вспоминая нежные, упрямо сжатые губки Марины, ее стройные ножки в прозрачных чулочках, плавно покачивающиеся бедра, обтянутые розовой тканью халатика, Олег непроизвольно улыбался, что, кстати, никак не сказалось на рабочих вопросах.

А вот вечером, с досадой читая сообщение от секретаря учредителя корпорации, Олег не выдержал, и спустил-таки пар на не вовремя подвернувшемся главном инженере.

Тот потом, отпаиваясь у себя коньяком, еще долго перебирал обновленный и исправленный проект по косточкам, пытаясь понять, чего такого криминального в предложенной им форме проемов.

А Олег, уже сидя в самолете, успокаивал себя тем, что приедет через пару дней. И все решит. И никуда Марина от него не денется. Не успеет просто.

Глава 18

Марина вышла с работы, поежилась, плотнее запахнулась плащиком и побежала на остановку. Октябрь пришел с настоящими осенними морозами, миновав пору бабьего лета как-то очень уж быстро.

Раз - и нет ничего. Только воспоминания остались о тепле и ласковом скольжении солнечных лучей по щекам.

Как и у нее…

Подавив неуместную ассоциацию, Марина зло качнула головой.

Все было правильно. Все она сделала так, как надо.

И то, что Олег больше так и не объявился после их последнего разговора, служило лишним доказательством.

Прошло уже две недели, длинных и выматывающих. В основном, за счет того, что мысли в голове так и не успокоились.

Марина постоянно вспоминала, думала, переживала. Потом ловила себя на этом, злилась, запрещала себе такое поведение.

В конце концов, она во всем права. И незачем затягивать было.

Все равно это все прекратилось бы. Так уж лучше раньше, чем позже. И так черт знает, что с ней творится.

Объявившаяся после отпуска, невозможно похорошевшая Катя, вытянув из подруги всю историю, жестко припечатала:

- Дура ты, Маринка. Такого мужика упустила.

- Какого?

Марина лишь плечами пожала.

- Единственного, овечка ты ненормальная!

- Да с чего бы он единственный? - удивилась Марина, - у меня Вадик был…

- Нет, - авторитетно заявила Катя, - Вадик твой, раздолбай и балбес, это твоя первая любовь. Редко, когда хорошо заканчивающаяся. Вот и ты от статистики недалеко ушла. А этот… Как его? Олег? Вот судя по всему, он-то как раз и есть тот самый.

- Да что ты городишь? - уже возмутилась Марина, - да я с ним просто… Да он просто…

- Ну вот скажи, - Катя прищурилась на нее, отпила из бокала, - ты о нем думаешь? А чего думаешь? Чего вспоминаешь?

Марина молчала. О таких вещах она рассказывать была не готова.

- Не хочешь говорить, - Катя пересела к ней ближе, - так я сама скажу. А вспоминаешь ты, подруга, как он на тебя смотрел. Как трогал. Как улыбался. Как тра…

- Стоп! - торопливо оборвала ее Марина, жутко покраснев. Нет, все же обсуждать такое вещи она не могла ни с кем.

- Ну вот. О чем я и говорю. - Катя удовлетворенно откинулась на спинку стула, отпила еще вина, - знаешь, может, я неправильно выразилась… Не единственный. Твой. Позвони ему.

- Нет. - Марина отвернулась. - Как ты себе это представляешь? Сначала сама все разорвала, а теперь звонить? Как это будет выглядеть?

- Да не похрен ли тебе! - возмутилась Катя, отбирая телефон у Марины, - долго ты будешь на мнение других ориентироваться? Сколько можно!

- Отдай! - Марина рванулась за телефоном, но вино сработало, как надо, вовремя отключив ноги и подставив табуретку, и Катя, отпрыгнув на другой конец комнаты, быстро пролистала книгу контактов, выцепила нужное имя и нажала на звонок.

- Не смей! - Марина, обливаясь холодным потом, наконец, выпуталась из табуретки, и побежала, чтоб вырвать трубку.

Но этого не потребовалось. Механический голос ответил, что абонент недоступен, и Катя, хмыкнув, вернула телефон.

- Ничего, включит, увидит твой пропущенный, и перезвонит. И ты возьмешь трубку, поняла? - настойчиво глядя Марине в глаза, заявила подруга. - И попробуй только не взять, дура! Вот если бы я в свое время не взяла трубку, когда Ромик звонил, то сидела бы сейчас одна, в полной и беспросветной жопе!

Марина тогда ушла, хлопнув дверью, разозлившись до невозможности.

А теперь, постукивая зубами от холода, бредя к остановке в сгущающейся осенней темноте, подумала, что, если и в самом деле позвонит, то возьмет трубку. Если позвонит.

Это решение удивило даже ее саму.

И принесло почему-то облегчение.

Рядом с визгом затормозила темная машина.

Марина опасливо отошла подальше от края тротуара, двинулась быстрее.

Ни о чем плохом она не думала, просто инстинктивно приняла меры предосторожности.

Дверь открылась, веселый парень, выскочивший с пассажирского сидения, начал клеится к Марине.

Она, не отвечая и испугавшись, ускорилась, мечтая добраться до людной остановки побыстрее и отвязаться от пугающего попутчика.

А тот, внезапно подхватив ее под локоток железными пальцами, потащил к машине.

Марина даже растерялась от ужаса и неожиданности. Она никак не могла осознать, что это с ней происходит, наяву.

Прошли уже те годы, когда вот так вот, с улиц их города таскали понравившихся женщин отморозки. Сейчас все было спокойно, мирно, тихо.

И от этого то, что происходило, казалось нереальным, невозможным. Диким.

Марина, сбросив с себя морок, попыталась вырваться, крикнуть, но ей закрыли рот так плотно, что сразу стало не хватать воздуха и затолкали на заднее сиденье.

Парень, что схватил ее, сел рядом и приставил нож к горлу.

- Тихо, бля! - он нажал чуть посильнее, Марина взвыла вытаращив глаза, - не ори! А то сейчас от мордахи только ленты останутся!

Марина застыла.

Нож прошелся по шее вниз, до груди.

- Хорошо себя веди, тихо, поняла?

Марина кивнула.

- Поехали, - повернулся к водителю парень.

Нож он убрал сразу же, как машина тронулась, необходимости в нем больше не было.