Читать книгу "Монгол - Анастасия Шерр"

— Я спишу этот базар на твоё плохое настроение, брат. Только больше не говори мне таких слов. Я не враг тебе. И всегда честен с тобой. Езжай за мной. И пусть в твою машину сядет врач, — обошёл Архана дугой и направился к колонне внедорожников.

— За мной, Хаос! — рыкнул на пса и, придерживая распоротый бок, двинулся за Самиром.

Толпа быстро расселась по тачкам и вскоре в зеркале заднего вида виднелась лишь пыль, вырывающаяся из-под колёс мощных джипов.

— Ты только держись, Волчонок. Я скоро.

* * *

Забившись в угол, силилась слиться со стеной. Больше не пыталась прикрыть голое тело, стало всё равно. Лишь бы не прикасался ко мне. Не трогал своими ледяными руками. Не смотрел на меня и не дышал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Пусть он исчезнет, испарится. Пусть всё, что осталось в моей памяти, забудется, развеется дымом. Пусть окажется всего лишь бредом, вызванным наркотой, которой меня нашпиговали.

Но он неумолимо приближался. Надвигался, как сама необратимость, а я неотрывно смотрела на его мерзкую татуировку на груди в виде саблезубого тигра, раскрывшего свою пасть, и представляла, как эти жуткие клыки перемалывают мои кости.

— Что у нас дальше по программе? — прокаркала осипшим голосом, стёрла с подбородка стекающую по нему слюну. Ко мне возвращалась чувствительность, и с каждой минутой всё больше хотелось снова отрубиться. Пусть даст мне ещё тех таблеток. И плевать на всё… — Сейчас придут твои уроды и поимеют меня всей толпой? — хрипло засмеялась вопреки боли от спазма, что сдавил горло.

Он хмыкнул, и мне показалось, в глазах нелюдя промелькнуло что-то отдалённо напоминающее уважение.

— Нет, милашка. Я не отдам тебя своим уродам. Меня будет достаточно. Как знать, возможно, мы еще встретимся, — похлопал меня по щеке, поднял на ноги, схватив за предплечья. — А вообще, знаешь, ты не похожа на свою сестру. Та ботинки мои целовала и хуй глотала за дозу. А ты чистая, — протянул сквозь зубы, сминая мои губы большим пальцем, словно пытаясь их раздавить. — Теперь я понимаю Монгола. У тебя между ног так сладко, — его рука сползла на мою шею, пальцы сжались, а я закрыла глаза. — Смотри на меня. Я хочу, чтобы ты меня запомнила. Каждый день вспоминай мой член. Как он драл тебя. Как ты сжимала его у себя внутри.

Открыв глаза, смотрела на него затравленным зверьком, а по щекам текли слёзы. Они обжигали, словно кислота, а грудь распирало от застрявшего там крика.

— Прошу… — прошептала и запнулась, поймав его взгляд.

— О чём ты просишь меня, малышка? — спросил наигранно ласково, даже приторно. Только всё это фальшь. Блеф. Он зверюга, страшная, злобная, кусачая. Бессердечный изверг.

— Убей, — повесила голову, и предательская слеза упала на его ладонь.

Я сдалась. Больше не было сил бороться. Ни физически не могла, ни морально. Что-то потухло внутри, угасла моя искра, сломался стержень. Теперь я понимала Лерку. Скорее всего, её сломали так же. Уничтожили личность, вынули душу, оставив лишь пустую оболочку. То же самое случится и со мной…

— Что? — он склонился к моему лицу, заглянул в глаза. — Убить? Нееет, малышка. Я не буду тебя убивать. Ты теперь свободна, — повернулся к двери. — Принесите ей одежду! — и снова ко мне. — Но мы ещё обязательно встретимся.

* * *

— Твою мать, кто тебя учил так шить?! — рявкнул на врача, но тот поджал губы и продолжил тыкать иглой, словно саблей для фехтования.

— Мне неудобно. По ухабам едем.

— Дай сюда! — вырвав иглу из рук врача, стянул кожу и проткнул её насквозь.

Боли почти не чувствовал. Ярость расползалась по венам лошадиной дозой какого-нибудь чистейшего экстази, а голова взрывалась от мыслей, что, возможно, Алину уже убили. Или пытают. Мучают маленького волчонка и упиваются её криками, долбанные мрази.

Вспоминал, как упрямо она отбивалась от него, как дерзила и кусалась, и в груди всё горело огнём. Только не дерись, девочка. Терпи. Совсем немного осталось.

— Выпей, — Самир протянул ему бутылку виски, скривился, когда из раны Монгола в который раз потекла кровь. — Может, в больницу сначала?

— Нет, — закончив со швами, выхватил бутылку и осушил её до половины.

Самир кивнул, похлопал по плечу водителя.

— Поднажми. Решим уже, наконец, этот вопрос.

* * *

Кто-то хватал Монгола за руки, кто-то даже пытался скрутить. Двоих охранников он пырнул ножом, третьему просто свернул шею. Его люди шли за ним, но держались на расстоянии. Просто подстраховывали. От бешенства, поглотившего разум, почти ничего не видел. Шёл убивать. Всех и каждого. А если сам подохнет, то так тому и быть. Самир заберёт девочку. Лишь бы она ещё была жива.

У порога, вопреки ожиданиям, его никто не встречал. Ни автоматной очереди, ни взрыва. Тишина. Трое охранников на воротах и всё?

Губы Архана исказила злая усмешка. Затаился в доме, ублюдок сраный. Окопался. Насрать. Монгол его и оттуда вытащит. Выковыряет, как грязь из-под ногтей.

Но в доме не оказалось ни единой души. Не было здесь его девочки. Только запах её едва уловимый. А, может, это уже глюки, хер разберёшь.

— Либо охранники на воротах, как отвлекающий манёвр, либо ты действительно зря послушал предателя, — Самир вздохнул, обвёл пристальным взглядом гостиную.

— Архан Асланович, вам стоит взглянуть, — в дверях появился один из парней Монгола. — Я не уверен, но, кажется, там послание… Для вас.

А посланием оказалась кровать с пятнами крови на белой простыни. Там же лежала записка. Каждая буква выведена омерзительным, каллиграфическим почерком пидора и каждая врезалась в мозг Монгола обжигающим клеймом. Ударив лбом в стену, взвыл зверем.

— Тварь! Тварь! Ебучий гондон! Я грохну тебя, мразь! Я тебя, сука, на куски рвать буду! Слышишь, тварь?! На куски! — едва ли его слышал Шатун, но однозначно знал, что его ждёт. — Тебе не убежать от меня, мразь! Не убежать!

Самир опустил взгляд на зажатый в кулаке Монгола клочок бумаги, положил руку ему на плечо.

— Сделаю всё, что скажешь, Ар. Говори.

Архан не мог говорить. Слова застряли в глотке каменной глыбой.