Читать книгу "Калигула - Саймон Терни"

Сердце в моей груди затрепетало еще быстрее.

И со стихом. Флакк полагал, что поймает меня и Калигулу с самым изменническим документом и это подтвердят два независимых свидетеля – преторианцы. Не затолкай меня брат в кусты, стояли бы мы сейчас перед Флакком, признавая вину одним только своим присутствием. Благодаря Калигуле мы были спасены и заодно узнали ответ на вопрос, кто написал проклятую сатиру и подбросил ее в комнату Гая. На императорской вилле опасность всегда витала вокруг нас, но никогда я не ощущала ее острее, чем в то утро, прячась в кустах, пока наш враг беззвучно поливал нас проклятиями за то, что мы ускользнули из его лап.

– Чему мы обязаны удовольствием лицезреть тебя? – улыбнулся мой брат.

С непередаваемой легкостью он сумел поставить Флакка в затруднительное положение. При виде того, как растерялся вельможа, меня едва не охватил истерический хохот. Он был абсолютно уверен в том, что застанет нас с доказательством измены в руках, потому и не смог сразу придумать правдоподобный предлог своему появлению, а ведь он помешал утреннему променаду императорского наследника. В конце концов Флакк уцепился за какую-то мысль, и его черты сложились в мину притворного сочувствия.

– Понимаю, что для семьи, перенесшей столько горя, мои слова вряд ли послужат достойным утешением, но, может, вам станет хоть немного легче, когда вы узнаете, что источник бед, выпавших на вашу долю, встретил свой конец.

Мне было интересно, и я заметила, что мой брат тоже внимательно слушает Флакка. В отличие от Друзиллы. Она просто стояла рядом с ним, тихая и милая.

– Ваша бабка, Антония, нашла доказательство того, что Сеян вынашивал предательские планы, и послала это доказательство императору. С префектом быстро разобрались. Если верить сообщениям из Рима, после ареста он прожил считаные часы. Ему отрубили голову, а потом тело и голова были сброшены с Лестницы Гемоний на растерзание толпе. Мой информатор в Риме утверждает, что видел старуху, которая убегала с рукой Сеяна.

Жуткий образ заставил Друзиллу поморщиться.

– Парки приносят ужасный конец тем, кто этого заслуживает, – кивнул Калигула вроде бы в знак согласия, при этом его слова повисли над Флакком дамокловым мечом.

Отвратительный человек уловил намек, я уверена, потому что видела, как его лицо омрачили одна за другой тени горькой ненависти и страха. Более того, я считаю, это были не просто слова, а обещание – Калигула поклялся себе, что уготовит Флакку такую же судьбу. А мой брат никогда не давал клятв, если не намеревался их исполнить.

Мысли в моей голове крутились вихрем. Сеян убит! Человека, который последовательно уничтожал нашу семью, чтобы расчистить себе путь к трону, больше нет. Почему-то даже страшный старик Тиберий стал казаться менее опасным, когда за ним перестал маячить вездесущий префект с мечом наголо и зловещей ухмылкой. Оглядываясь, я понимаю, что смерть Сеяна была поворотным моментом для Рима, но для нас, накрытых тенью другого чудовища, она не возымела почти никаких последствий.

Затем Флакк выпрямился:

– Дети Германика, думаю, что ваше время при дворе подходит к концу. Император давно подбирает жену для тебя, Гай Юлий, и мужей для твоих сестер. Полагаю, он намерен поселить вас с новыми семьями тут же, на острове, на своих виллах. В конце концов, Гемелл – прямой его потомок, и даже если запасные наследники могут быть полезны, все же нет никаких сомнений в том, что внук Тиберия – первый претендент на трон.

Я опять запаниковала. Муж? Откуда мне взять на него время и зачем мне вообще какой-то муж, ведь я так занята выживанием в опасных водах императорского двора?

– Впрочем, для меня все это не имеет никакого значения, – самодовольно хмыкнул Флакк. – Император пообещал мне префектуру Египта, и вскоре я уеду далеко от зловонной крови Германика, чтобы занять одну из самых престижных должностей в империи. Счастливо оставаться, Гай Калигула. Желаю тебе поскорее привыкнуть к жизни в роскошной безвестности. Госпожа Друзилла, мое почтение, – добавил он, как будто спохватившись в последний момент.

Злорадно ухмыльнувшись напоследок, Флакк развернулся и пошел из сада обратно во дворец. Преторианцы отправились за ним. На всякий случай я досчитала до пятидесяти и только потом рискнула выйти из укрытия. Я пошла менее тернистым путем, чем во время моего вынужденного бегства, и когда добралась до обзорной площадки, то застала там только брата, задумчиво смотрящего на море. Друзилла, потрясенная услышанным, убежала, пока я плутала по зарослям.

– Дай-ка мне свиток, – велел, не оборачиваясь, Калигула.

Я шагнула к нему и отдала опасный памфлет. Он развернул пергамент, положил его на широкую балюстраду, а потом вынул из-за пояса красивый, усыпанный драгоценными камнями серебряный ножик, который подарил ему когда-то Лепид, и стал скрести лезвием по листу, медленно и тщательно удаляя чернила с поверхности. Я сначала удивилась, почему бы просто не выбросить футляр со свитком в море, но потом поняла: Калигула всегда действовал наверняка. Если слова останутся на листе, их могут найти, зато чистый пергамент ничего не выдаст. Через сто ударов сердца изменническая сатира исчезла с листа, а вместе с ней растаяла и нависшая над нами опасность.

Но только одна.

Другая опасность осталась, и у меня защипало в уголках глаз от набежавших слез. Мой брат тем временем закончил свою работу и отбросил чистый пергамент на клумбу роз. Спрятав ножик, он подставил лицо лучам утреннего солнца.

– Что мы будем делать? – выговорила я задрожавшими губами.

– С чем?

– Гай, ты же слышал, нас всех сосватают по разным семействам. Тебе подберут какую-нибудь старую чопорную корову из знатного рода, а меня с Друзиллой отдадут престарелым сенаторам, которые будут использовать нас как шлюх и бить, как Агенобарб бьет Агриппину.

– Дорогая сестра, не надо считать императора полным идиотом. Вы обе для него – ценный товар. Ваши браки обойдутся казне недешево. Их цель – привлечь на сторону Тиберия нужных ему людей. Супругов для вас он будет искать очень тщательно, не сомневайся. И моя участь, как мне кажется, будет столь же беспечальной. Что меня беспокоит, так это неопределенная роль Гемелла. Император не готовит его свадьбу, и этот малолетний недоумок может подумать, будто Тиберий ставит меня выше его. В таком случае он ни перед чем не остановится, чтобы меня погубить.

Однако в тот день мой эгоизм был на подъеме, и больше всего я переживала за себя…

– Но если меня выдадут за какого-то старика, мне придется уехать к нему! А я не могу расстаться с тобой и Друзиллой, я просто не вынесу этого. Мы уже стольких потеряли…

Мой брат тогда повернулся ко мне и заключил в объятия – теплые и заботливые.

– Никуда тебе не придется уезжать. И нам тоже. Мы слишком важны для императора, и он захочет оставить нас здесь. Замуж тебя, может, и выдадут, но не отошлют отсюда. – Он оторвал от меня взгляд, чтобы отыскать в садах нашу сестру, севшую отдохнуть у фонтана далеко внизу; ее тело сотрясали рыдания. – Кому я сочувствую, так это Друзилле, – произнес Калигула.