Читать книгу "Спасения не будет - Рина Белая"

«Это вы сейчас в меня плюнули? Хотите сказать, что ненавидите меня. Валяйте! Вы еще скажите, что я угроза вашему миру!?» — мысленно заорала я, до боли сжимая пальцами ни в чем не повинный молитвенник.

Вдруг шарахнуло так, что я вскочила со стула, и ливануло с такой силой, что силуэты бегущих к нам Ликерии и Олим стали едва различимы. Лика буквально влетела под купол. Мокрая и счастливая, она тряхнула головой, и окропив нас водой, вызвала взрыв смеха. Я же пребывала в такой прострации, что даже не сразу почувствовала, как стал подергиваться мой левый глаз.

И угораздило же меня родиться «иной», а не червячком в спелом яблоке. Поедала бы свою маленькую вселенную, не зная горя и бед…

Вернувшись во дворец, я придала себе усталый вид и, ссылаясь на плохое самочувствие, выпросила у добродушной Лики время на отдых. Этой ночью я решила все-таки отыскать королеву. Мне надоело мое бездействие. Надоели гнетущие мысли, роящиеся у меня в голове. Надоело чувствовать себя слабой и беспомощной. Будь я действительно такой, испустила бы дух еще на площади Угольного клейма в жарких объятиях пламени! Я решила, что пора уже искать выход из безвыходного положения, в котором я оказалась. Но для начала — спать. Мое тело должно быть бодрым, а голова — ясной…

— Самое время рассказать, что ты задумала? — насмешливый голос вывел меня из страны Морфея. Не открывая глаз, я представила себе колючую улыбку Ориана, а разомкнув ресницы, увидела ее воочию.

Словно выдавая нетерпение своего хозяина, под потолком парили созданные Орианом маленькие светлячки, оставляя за собой угасающие шлейфы света. Один из них уселся на подушку возле моего носа и сердечком сомкнул свои крылышки. Я улыбнулась и накрыла его ладонью. Тут же взвизгнув от боли, молниеносно одернула руку.

— Не понимаю о чем ты? — потирая обожженную ладонь, я с недоумением взглянула на воина.

— Ты проспала весь день.

— У меня здоровье слабое. А трава, которой я вынуждена питаться, не несет моему организму ни капли энергии. Вот мне и приходиться много отдыхать, иначе я рискую напугать всех своей могильной бледностью, — нашлась я с ответом.

— Я жду правду.

— Состаришься, пока дождешься, — съязвила я и не заметила, как была выдернута из теплой кровати и прижата к стене горячим телом. При этом его колено оказалось между моих обнаженных ног — стоит заметить, весьма неудобная поза для выяснения отношений. С равнодушным спокойствием встретив взгляд Орина, я разомкнула губы, желая указать наглецу его место. Неожиданно в мое сознание просочилась странная мысль, и я почувствовала успокоение, словно нарыв, который медленно вызревал внутри меня, полили усмиряющим боль лечебным соком. Я вдруг поняла, что верным решением на пути к моему спасению будет сыграть на его инстинкте защитника. Я медленно обвила его шею рукой и мягко коснулась пальцами густых волос. Сверкнул светлячок, и я поймала отразившиеся в зеркалах наши с Орианом силуэты, которые растаяли в темноте, стоило крохе смущенно погаснуть.

Ориан молчал, пытаясь оценить мои действия. Я же была решительна в своем желании разжечь в Ориане чувства. Нежным движением пальцев, я дарила его шее, плечам, груди волнительное кружево прикосновений, незаметно становясь к нему чуточку ближе.

Проницательный взгляд Ориана стал совершенно невыносим, и слегка откинув голову, я попыталась растопить его ледяное сердце нежной улыбкой. Его взгляд опустился к моим едва приоткрытым губам, и на какие-то доли секунды мне показалось, что лишь мгновение отделяет нас от поцелуя.

В тишине, укрывшей нас своими крыльями, танцевали рожденные светлячками тени. Мое горячее дыхание касалось его губ, рождая мелодию, которая могла стать бесконечно прекрасной дорогой в царство сладких грез, если бы не одно «но». Мы не слышали аромата ночи, не чувствовали запаха наших тел. Не было аромата и у наших чувств: аромата светлого как счастье, сладкого как мечта, исцеляющего как глоток нектара и чистого как наслаждение, что оставляет жаркий шлейф воспоминаний, живущих глубоко в памяти. Ощущая его физическое желание, я смотрела в его глаза и ясно понимала, что не справилась — мне не удалось затронуть струны его души.

— Любишь рисковать?

— Риск — моя стихия, — отшутилась я в надежде сгладить свой промах.

— Что ты задумала? Отвечай! — неожиданно жестко потребовал Ориан.

Сердце возмущенно забилось, подымая во мне волну раздражения: «какого черта я трачу драгоценное время на этого упыря?!»

— Для начала выбраться из твоих объятий, — ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно. — Пусти.

— Ты что, не понимаешь, что своими необдуманными поступками ты погубишь Ликерию.

Подавив желание засадить коленом по «самолюбию» воина, я, продолжая поглаживать его грудь, сладким голосом протянула:

— Я погублю не только ее, но и всех вас, если ты меня не отпустишь.

— Кого угодно, только не Ликерию. Ты кое-что задолжала командору, и этот долг ты вернешь, иначе…

— Хватит уже угроз, — прикрыв его рот ладонью, я тихо продолжила:

— У меня ничего нет. Мой дом сгорел. Единственный родной сердцу человек — погиб. Стоит мне нарушить клятву и меня постигнет участь более ужасная, чем смерть. Девятипалый выкачает из меня эфир до последней капли. Также я понимаю, что ждет меня, если король узнает мою тайну. Меня посадят на костер. Я потеряла все… У меня осталась только надежда, я не хочу потерять еще и ее.

Признаться честно, меня беспокоила моя откровенность. Я не считала правильным делиться своими мыслями, однако сейчас это было необходимо. Необходимо объяснить воину, что желание выжить для меня важнее их интересов.

— Пойми, мне нужно знать, что после обряда я не сойду с ума и не «задохнусь» от смрадного гниения своего тела. Я должна знать, что смогу освободить себя от бремени заключенного между нами союза… Однако если ты сочтешь, что риск не оправдан… если решишь поставить меня перед выбором, скончаться от магического истощения, сгореть или заживо сгнить, я предпочту быструю смерть. И мне будет плевать, что станет с вашей взбалмошной девчонкой, о которой вы так печетесь. Плевать, что станет со всеми вами! Пойми. Мне. Плевать!

Твердой рукой Ориан отвел мою ладонь от своих губ.

— Ликерия верит тебе, — перестраиваясь на другой лад, сказал он.

— Тем хуже для нее.

— Ты не посмеешь с ней так поступить!

— Вспомни нашу с Ликой прогулку на самый верх дворцовой башни. Вспомни слухи, что после поползли по двору. Ориан, я смогу убить себя…

Ориан замолчал. Совсем невесело взглянув на воина, я налепила на губы улыбку и с трудом повторила:

— Я не только смогу, но и сделаю это, если ты меня не отпустишь. Сейчас же!

Тиски разжались, и я, как была, в одной тонкой рубашке, направилась к выходу.

— Айла, платье, — ударило мне в спину.

Я накинула на себя иллюзию монашеского одеяния и усмехнулась на вопрошающее «все-таки, что у тебя на уме?». Усмирив желание пнуть дверь наотмашь, тихонько ее отварила, и окутав мраморных дев иллюзорной тьмой, вышла из комнаты.