Читать книгу "Полночный ритуал - Алексей Макеев"

Появившаяся в кадре «говорящая голова» с лицом, закрытым «сеткой», и голосом, измененным синтезатором, начала что-то гундосо рассказывать про то, как его, опера-«диссидента», сутками гнобили на работе, всячески унижая и третируя. Вернувшийся в кадр «носастик» пояснил, что в интересах безопасности интервьюируемого его лицо показать не могут, после чего разразился длинной тирадой о том, сколь ужасны нравы, царящие в недрах главка. Ну и заодно, сколь ужасны работающие там люди. Причем в первую очередь опера Гуров и Крячко, «кондовые кореша» Орлова, а потому пользующиеся всевозможными привилегиями. Но самый большой грех «этих хваленых пинкертонов» заключался в том, что, будучи полными бездарями, они нещадно эксплуатируют одаренных стажеров, которые силой своего таланта «распутывают самые запутанные уголовные дела».

– …Но вот все лавры незаслуженно достаются этим двоим протеже Орлова! – с наигранным возмущением взвизгнул «носастик». – Вернемся к расследованию убийства студентки МУЭП Лилии Кипрасовой, которое поручено расследовать этим двоим «гениям сыска». Прошло уже двое суток с того момента, как бедную девушку нашли убитой в парке «Северцово», а расследование так и не сдвинулось с места. «Пинкертоны» уподобились пьяному, который, потеряв часы, ищет их под соседним фонарем. Но не потому, что там их потерял, а потому, что там светлее. Вот и они, приехав в МУЭП, с ходу нашли подозреваемых в лице первых попавшихся студентов, которыми оказались совершенно непричастные к случившемуся Борис Мурашнов и Данила Заливаев.

Появившиеся в кадре мажоры возмущенно затараторили о «ментовском беспределе», о том, что их пытались принудить сознаться в том, чего они не совершали. Появились в кадре и их папаши, объявившие операм и всему главку в целом свое категорическое недоверие и неуважение. «Носастик», выразив сочувствие «пострадавшим» мажорам, на фоне появившегося в кадре Виталия Кипрасова, который что-то говорил, высказался о том, что отец несчастной девушки крайне возмущен ходом расследования. Кроме того, телеведущий обвинил Гурова и Крячко в разжигании социальной розни:

– …Есть еще один немаловажный аспект в действиях этих двух «корифеев». Анализируя их подход к тому, где и как они пытаются искать подозреваемых, я усматриваю в этом явный, не побоюсь этого слова, экстремизм, стремление расколоть общество, вызвать социальное противостояние, что может привести к смуте, к социальному взрыву…

Подводя итог своему мыслеизвержению, «носастик» с наигранным пафосом объявил о необходимости обратить внимание Министерства внутренних дел на «деструктивные» действия Гурова и Крячко, которые вместо торжества справедливости могут привести к хаосу.

Слушая этого «борзословца», Орлов едва не скрежетал зубами. Время от времени он, взорвавшись, негодующе бросал в его адрес:

– Ну, урод!.. Ну, скотина!..

Разделял его настроения и Станислав. Он тоже характеризовал «носастика» далеко не в лестных выражениях. Один лишь Лев выглядел безмятежно-невозмутимым. Он иронично улыбался, слушая спич «носастика» и рассматривая его критичным взглядом. Выключив телевизор и только что не плюнув в экран, Орлов круто обернулся в сторону Гурова:

– Ну, что скажешь по поводу этого ушата грязи?

– А что о нем говорить? Собака лает – ветер разносит… Пусть гавкает. В чем-то это нам даже на пользу… – чуть зевнув, резюмировал Лев.

– На какую еще пользу?! – яро не согласился Крячко. – Да теперь наш «лучший друг» в министерстве…

– И что он сможет сделать, этот «лучший друг»? – пренебрежительно поморщился Лев. – Поднимет визготню? Так он и без того неустанно Петра и всех нас мажет сажей. И что в результате? А ничего… Потому что большинство там работающих придерживаются совсем другой точки зрения. Иначе нас бы давно уже отсюда выставили. Наше главное оружие – результаты работы, которых мы стабильно добиваемся. А главный вывод из всего этого дебильного бреда – мы на правильном пути. Те, кто заинтересован в том, чтобы увести от ответственности убийцу, начали паниковать. Отсюда и всякие звонки, подсовывание липовых подозреваемых, такие вот телепередачки…

Его последние слова заглушил звонок одного из телефонов Орлова. Генерал поднял трубку и услышал возмущенный голос Виталия Кипрасова:

– Петр Николаевич! Вы сейчас видели на этом бездарном «Ливне» пасквиль некоего Антона Пеликушкина? Я просто вне себя от того бреда, который он только что выдал в эфир! Вчера эта, простите за выражение, телесволочь приехала ко мне и начала подбивать на то, чтобы я что-то скверное сказал про ваших сотрудников. Я ему прямо заявил, что о Гурове и Крячко наслышан, знаю о них только положительные отзывы и доверяю им всецело. И что он сделал? Он сказанное мною вырезал и вместо моих слов выдал какую-то клеветническую отсебятину. Сейчас буду звонить в министерство, доведу до них все, что думаю об этом «Ливне» и его пасквилянтах.

Поблагодарив звонившего за поддержку, заметно повеселевший Орлов положил трубку и стукнул кулаком по столу:

– Правильно говорят: у лжи – короткие ноги! Сегодня у вас что?

Лев пояснил, что у него сегодня «рандеву» с гуру Шатао, главой «Школы высшей любви», а Стас едет «медитировать» в «Кладезь неисчерпаемой мудрости». Но пока у них еще есть какое-то свободное время, они займутся просмотром материалов «наружки», если таковые изволил прислать Гирданов. Одобрительно кивнув, Орлов поинтересовался:

– Считаете, что там удастся найти какую-то важную информацию?

Лев на это пожал плечами и пояснил, что доверяет своему чутью, которое подсказывает: истина где-то рядом.

– Ну-ну, давайте, давайте, Малдер и Скалли, ищите истину, ищите… – не слишком оптимистично вздохнул генерал.

Слушая их диалог, Крячко со значением в голосе уведомил:

– Ну, как бы мы могли ее не найти? Ведь Лева-то у нас – не абы кто, а…

И он во всех красках передал Орлову вчерашний разговор Гурова с сотрудницей гуру Шатао о своем предке – русском гуру. Рассмеявшись, Орлов очень позитивно оценил прикол Льва, но потом, вдруг посерьезнев, окинул его весьма пристальным взглядом и задумчиво проговорил:

– А вы знаете, мужики, наверное, правильно говорят: во всякой шутке есть только доля шутки. А остальное – правда. Если хорошенько подумать и взять во внимание обостренную интуицию Левы, то… поневоле сделаешь вывод: а может, он и в самом деле потомок какого-нибудь древнего волхва? Может быть, даже того самого, что предсказал судьбу вещему Олегу? А, Лева? Что скажешь?

– Не исключаю, не исключаю… – с искорками иронии в глазах согласился Гуров. – Вот только сегодняшняя телегадюка почему-то попыталась укусить не какого-нибудь Олега, а меня самого. Да еще и вас за компанию!

– Да, чуть не забыл! – хлопнул себя по лбу Станислав. – Был я вчера в этой «Золотой рыбке», но она оказалась закрыта «по техническим причинам». Похоже, чуют, заразы, что крепко с этим Бруталлино обделались, по самое «не балуй»! Видно, разбежались по домам замываться и застирываться.

Смеясь, приятели вышли из кабинета и направились к себе. Майор Гирданов ожидания Льва оправдал – сбросил на его почту десятка два сообщений. Большая их часть оказалась записями телефонных разговоров Янины Шаховской с подружками, такими же мажорками, как и она сама. Их пропустили сразу же, не слушая. Чуть поменьше было разговоров с ухажерами, одним из которых она свидания назначала, а другим отказывала. Были и такие, кого она вообще игнорировала. Одно сообщение оказалось подробным отчетом о вчерашнем дне Янины: куда ездила, с кем встречалась, о чем говорила (если удавалось использовать спецустройство для звукозаписи удаленных объектов). Среди этих звукозаписей оказалось не менее двух, сделанных в момент любовных утех Шаховской с ухажерами. Имелись и фотоснимки Янины не только с ухажерами, но и с теми, с кем она перебрасывалась хотя бы парой слов. В отдельном файле были номера телефонов абонентов, с кем общалась Шаховская.