Читать книгу "Не Смей Меня Любить - Оксана Ильина"

Сколько может протянуть человек, состоящей из сгустка боли? Без цели, без смысла к существованию, без близких? Особенно если и сам не хочет искать этот смысл? Александре казалось, что та, добрая и веселая девочка Саша потерялась там внутри в густой тьме, и пытается найти свет, чтобы увидеть выход. Только напрасно потому, что свет давным-давно погас, и остались серые, мрачные будни. Она волочит свое существование, не считая дней, месяцев, лет. Закрылась в квартире, как в раковине, и никого не пускает внутрь. Ей так комфортно, больше никто не сможет ранить, предать, разбить, снова сделать невыносимо больно.

Алекса потеряла веру в людей, девушка больше не видит в них ничего доброго, а только злость, ненависть и фальшь.

Александру тянуло домой, нет, не в эту съемную квартиру в маленьком городе на краю страны. А именно домой, туда, где выросла, где была счастлива. Ей снился папа, он словно звал ее к себе. Не на тот свет конечно, а на могилу, Алекса хотела отнести им с мамой цветы. Но возвращаться было страшно, слишком сильны воспоминания, слишком свежа рана, и слишком много боли. И все же, девушка решила ехать, если даже это будет дорога в один конец. Смерть уже не пугает ее, больше пугает жизнь. Возможно, там со своей семьей, она, наконец, сможет обрести покой?

Глава 20

Дорога, дорога, долгий изнурительный путь. Особенно тяжелый для психики Саши. Чем ближе она была к дому, тем сильнее сжималось сердце, и ком боли еще больше нарастал внутри. Там осталось ее счастье, ее жизнь, она сама. Девушка часто представляла, что папа жив, он дома, и скоро приедет к ней. Даже иногда, угнетенная мукой, начинала верить в это, на миг получая успокоение. Но покой был не долгий, а потом очередное осознание действительности, и пламя разгоралось, словно в него подлили бензин, сжигая душу.

Алекса смотрела в окно в своем купе на мелькающие деревья, холмы, реки, и вслушивалась в стук колёс. Было ли ей страшно возвращаться? В бушевавшем в ней урагане чувств она не находила страха, и кажется уже не боялась ничего. Ее больше никто не ждет в родном городе, и больше нечего терять. Разве может быть что-то страшнее этого? Александра не знала на сколько задержится там, но точно не собиралась оставаться насовсем, возможно пару дней, не больше.

С каждый минутой все ближе и ближе к болезненному прошлому, которое стало неизбежным будущим. Ближе к тому, кто отнял все, забрал ее жизнь. Главное не видеть его больше никогда. Потому что эта встреча, станет для девушки последней. Поезд въехал в родной город Саши, и сердце почувствовав это, стало биться через раз, но каждый удар эхом звенел в ушах.

Все вокруг растворилось, она смотрела на знакомые дома, прижавшись лбом к прохладному стеклу. Три с лишним года, а кажется, весь ужас был только вчера. Как горько от того, что нельзя вернуть время назад и все изменить. Александра отмотала бы пленку туда, где она еще не родилась, и сделала так, чтобы этого не происходило совсем.

– Девушка вы выходите?

Из мыслей её вывел хрипловатый женский голос, Саша не поняла что, от нее хотят и отстранённо спросила:

– Простите, что?

– Приехали минут пятнадцать, как уже, – повторила недовольно проводница. – Освобождайте, пожалуйста, купе.

– А конечно, извините, задумалась, – ответила Александра, собирая вещи.

– Оно и видно, – буркнула женщина и ушла.

"Гостеприимный родной город, сразу же встречает с теплотой"– подумала девушка удрученно.

Спустились на перрон, и замерла в нерешительности, словно ноги приросли к плитке. Здесь у Александры один путь, к родителям на кладбище, больше ей некуда пойти, да и не хотелось никуда.

Купила цветы в ближайшем флористическом магазине, и села на маршрутку, направляющуюся в нужное место. Девушка старалась ни о чем не думать, но в голову все равно лезли страшные мысли, четкие образы того рокового дня.

Вышла на остановке, и еще минут десять шла до кладбища пешком. Алекса шагала на автомате, сквозь густой туман перед глазами, чем ближе подходила, тем тяжелее давался каждый шаг, ноги словно налились бетоном. Душа металась внутри, словно в пожаре. Перекрестилась у ворот и вошла в них, чувствуя панику сковавшую тело. Сложно, это очень сложно, Саше хотелось бежать отсюда сломя голову, с криками: "Дура, он жив, ждет тебя где-то далеко, только не здесь, только не здесь". Но папа ждал ее именно здесь.

Замерла в метрах пяти от могилы, ощущая, как катастрофически не хватает воздуха. "Нужно подойти! Ну же иди!"– твердила у себя в голове. Но не могла сдвинуться с места, словно приросла. А голову сдавило так, что, казалось, сейчас вылетят глаза. Поплелась, волоча ногами, глядя на могилу мамы, и стараясь не смотреть в сторону отца. Бух, бух, бух, как молот по наковальне, сердце долбило по ребрам, пытаясь выбить их. Подошла и посмотрела на фотографию молодой женщины, которую не знала, и которая была самой родной. А потом взгляд невзначай метнулся к папе, на его могиле уже установили очень большой памятник. Прочитала надпись, выбитую на плите: " Помним, любим, скорбим. Вечная память и уважение", и он на фотографии, словно живой. Глядит Александре в глаза, будто хочет что-то сказать, но молчит, больше никогда она не услышит его.

Прорвало, опустилась на колени и горько зарыдала, разрываемая невыносимой болью, которую нельзя стерпеть.

– Здравствуй, родной, – провела ладонью по холодной фотографии, и прикоснулась к ней головой. Задыхаясь, прошептала:

– Прости!

– Прости, что так долго не приходила… Мммм… Господи, как же тяжело, – плакала, прижимаясь щекою к мрамору, а слезы катались по портрету отца.

– Я не смогла без тебя, пап. Не могу спать, дышать, жить. Мне очень больно, эта боль постоянно со мной, – голос прерывался от судорог и всхлипов. Размазывала пальцами свои слезы по камню, не в силах остановить поток.

– Я не успела попрощаться с тобою, не сказала, как люблю и на сколько благодарна за всё… – воздуха не хватало, Саша задыхалась, пытаясь вздохнуть, но легкие будто наполнялись дымом. – Пап… Ведь это я виновата во всём… Это я привела этого мерзавца в наш дом. Единственный, кто и должен лежать под этой землей так это только я…

– Прости меня, пап! Прости за всё. Вырвать бы сердце, чтоб так не горело, вернуть бы время назад.

Девушка дрожала, но не от холода, а от страданий, терзающих изнутри. Ее разрывало на части, наверное, только сейчас она полностью осознала, что папа ушёл навсегда, безвозвратно, необратимо. Туда где ей вряд ли найти его. Что там? Бездна? Покой? Неизвестность?

– Пап, как мне хочется знать, что ты слышишь меня… Как хочется верить, что я не одна… – перевела дыхание, всхлипнув. – Я бы все отдала, чтобы тебя вернуть…

Посмотрела на могилу, усыпанную прошлогодней листовой, и принялась расчищать ее пальцами. Вырывая сухую траву, не замечая колючки, врезающиеся в кожу. Снег только сошел, и земля еще была влажная, руки Саши, покрыла липкая грязь, вытерла тыльной стороной кисти слезы, катившиеся по щекам, оставляя на них черный след. Как ошалевшая елозила по могиле, выгребая всю траву. Вся испачкалась, лицо одежда, со стороны, наверное, Александра выглядела, как умалишенная. Остановилась лишь, когда вокруг все стало чисто, посмотрела на руки, покрытые землей.