Читать книгу "Друг государства. Гении и бездарности, изменившие ход истории - Егор Яковлев"

Объективно раковорская кампания завершилась «вничью» и имела неизбежное продолжение. Уже спустя год ливонцы, скопив силы, открыто напали на русские города. Угроза продолжала исходить и от датчан. В ответ в Новгороде начала собираться новая коалиция, еще мощнее предыдущей, с целью выступления на Ревель. В 1270 году участвовать в новом походе собрался не только великий князь Ярослав, но и владимирский баскак татарин Амраган. Это означало, что Орда поддерживает русских и те татаро-монголы, что тридцать лет назад опустошили Русь, вполне могут нанести визит и на рыцарские земли. Угроза была нешуточной, и воинственные соседи новгородцев присмирели. Датчане добровольно отказались от всех притязаний на берега Нарвы, а ливонцы прекратили свои регулярные вторжения в русские пределы. Никоновская летопись описала происходившее так: «князь велики Ярославъ Ярославичь собирати воинства, хотя идти на немцы, и събрася сила многа, и великий баскакъ Володимерский, Иаргаманъ и зять его Айдаръ со многими татарами приидша, и то слыша немцы устрашишася, и вострепетавша прислаша с великим челобитьем и со многи дары послы своя, и добиша челом на всей воле его, и всех издариша, и великаго баскака, и всех князей татарских, и татар, зело бо бояхуся и имени татарского».

А что же магистр Отто фон Лаутенберг? Был ли он наказан за свое раковорское коварство? Да. Отмстить за то предательство судьба привела Довмонту Псковскому. В 1269 году, когда ливонцы вновь пришли на Русь, они подступили к Пскову с войском в 18 тысяч человек. На помощь осажденному городу поспешили союзные новгородцы с князем Юрием. Зная, что подмога близко, Довмонт совершил дерзкую вылазку за городские стены и напал на ничего не подозревавших рыцарей. В этом бою скрестились мечи двух знаменитых воителей своего времени — псковского князя и ливонского магистра. И Лаутенберг вышел из той сечи с раной, нанесенной клинком бойца, который выбрался живым из кровавой раковорской западни.

Друг государства. Фрэнсис Уолсингем

(1532–1590)

Палач оказался не умелым. И руки ката дрожали, ибо пред его орудием обнажила гладкую шею не безвестная простолюдинка, а королева. Первый удар пришелся ей в затылок, второй рассек шею и лишь третий добил сорокатрехлетнюю правительницу Шотландии. Мария Стюарт умерла 8 февраля 1587 года в замке Фотерингей как преступница, замыслившая захватить английский трон. Но даже в Лондоне, где каждый третий был соглядатаем тайной полиции, люди шептались: заговора не было…

Речь, собственно, пойдет не о королеве, которой Иосиф Бродский адресовал двадцать знаменитых сонетов, а о том, кто устроил ей свидание с палачом. Звали этого человека сэр Фрэнсис Уолсингем, и он головой отвечал за государственную безопасность елизаветинской Англии. Отвечал настолько хорошо, что в литературе ему часто приписывают создание профессиональной британской разведки, хотя таковая появилась по воле Генриха VII задолго до его рождения.

До тридцати шести лет этот потомственный юрист, выпускник Кембриджа и Падуи, не сделал ровным счетом ничего выдающегося. Но в 1868 году эсквайр Уолсингем поступил на государственную службу под начало первого министра и куратора разведки Уильяма Сесила, где его познания, ум и преданность англиканской церкви оказались как нельзя кстати. В те годы королева-протестантка Елизавета чувствовала себя пленницей осажденной крепости. Муж ее покойной сестры Марии Тюдор испанский король Филипп II планировал военное вторжение в Британию — «оплот протестантской ереси». Во Франции герцоги Гизы открыто обсуждали убийство королевы, мечтая посадить на английский трон свою креатуру. Папа Римский издал буллу, в которой объявил дочь Анны Болейн «еретичкой» и «лишил ее мнимых прав на королевство». Внутри самой Англии то и дело вспыхивали католические восстания и зрели заговоры. Вот в такой опасной обстановке Уолсингем вступил в ряды охранителей своей государыни, а уже через год получил важнейший пост посла Англии в Париже, по сути, главы всей английской резидентуры во Франции. Вероятно, именно там окончательно и сформировался тот беспощадный, несгибаемый, прагматичный лидер спецслужбы, одно имя которого вызывало трепет противников. Немалую роль в его умонастроениях сыграла ночь на 24 августа 1574 года (Варфоломеевская), когда из окна своего дома Фрэнсис воочию видел, как правоверные католики резали парижских протестантов-гугенотов и измывались над их трупами. В своем отечестве он не допустит такого никогда.

Как Мавр делал свое дело

В 1572 году Уильям Сесил стал лордом-канцлером, а на должность руководителя разведки прозорливо назначил Уолсингема. К тому времени отличать Фрэнсиса начала и королева: за смуглый цвет кожи она прозвала его Мавром. И новый глава секретной службы не обманул ожиданий высоких покровителей.

За считаные годы Уолсингем в разы увеличил количество своих иностранных агентов: разведчики были внедрены в двенадцать организаций во Франции, в девять — в Германии, в три — в Нидерландах, в четыре — в Испании и в четыре — в Италии. Из портов Испании регулярно поступала информация о маршрутах испанских торговых судов, которую Фрэнсис тут же направлял… английским каперам. Для ослабления противника британская корона не брезговала сотрудничеством с пиратами.

На невидимый фронт Уолсингем привлек экстраординарных людей, выполнявших самые ответственные миссии. Так, драматург Энтони Мэнди, выдавая себя за католика, по заданию Фрэнсиса поступил в Английский колледж в Риме, где готовились папские эмиссары для нелегальной работы в Британии. Окончив его и вернувшись на родину, он сумел выявить множество вражеских шпионов, засланных в Англию, — своих бывших однокашников. Дипломат и разведчик Джером Горсей вывез из Москвы во фляге из-под водки секретные послания Ивана Грозного Елизавете с предложением военного союза и брака. Джон Ди, выдающийся математик, астролог и алхимик, ставший прототипом Просперо из шекспировской «Бури», не только добывал для Уолсингема ценные сведения в Кракове, но также составлял для него гороскопы и делал предсказания. Ди официально предрек, что испанский флот, плывущий к берегам Англии, потерпит неудачу из-за шторма. Считается, что это была идеологическая диверсия с целью помешать вербовке английских и ирландских католиков в войска неприятеля, но, надо признать, отчасти это прорицание сбылось: бо́льшая часть судов Великой армады погибла от стихии, а не благодаря успешным действиям британцев. Таковы были агенты Фрэнсиса — под стать ему самому.

Уолсингем впервые в истории организовал так называемую техническую службу во главе с преданным ему полиглотом Томасом Фелиппесом. Она отвечала за дешифровку кодов, подделку документов, подсматривание за подозрительными лицами и их прослушку. Также Фрэнсисом была создана профессиональная разведывательная школа, где учили азам актерского мастерства, способам перемены внешности, незаметной слежке и прочим шпионским премудростям.

Наконец, сэр Фрэнсис был одним из первых руководителей спецслужб, кто задумался о влиянии деятелей искусства на общество. В итоге практически вся творческая интеллигенция Лондона оказалась… у него на окладе. Первостатейные таланты — Уильям Фаулер, Мэтью Ройстон, упомянутый Энтони Мэнди, один из «кандидатов в Шекспиры» Кристофер Марло, возможно, Бен Джонсон — все они сотрудничали с секретной службой. И само собой, пели хвалу правящей монархине.