Читать книгу "Бесконечная книга - Михаэль Энде"

Он схватился обеими лапами, пытаясь разомкнуть челюсти Гморка, но зубы не поддались. Фухур кряхтел от усилий, но ничего не выходило. И никогда бы ему не освободить своего маленького друга, если бы не везенье. К счастью, оно сопутствует белым драконам и их друзьям.

Когда Фухур склонился над головой Гморка, чтобы получше разглядеть в темноте его челюсти, амулет Детской Королевы коснулся мёртвого вервольфа. В то же мгновение челюсти разжались сами, и Атрей очутился на свободе.

— Ого! — вскричал Фухур. — Ты видел?

Но ответа не получил. Он стал звать Атрея, искал его на ощупь в темноте — друга не было. И тут он понял, какая сила вырвала у него Атрея: подступающее Ничто. Но Фухура хранил АУРИН.

Атрей сопротивлялся тщетно. Это было сильнее его воли. Он упирался, а ноги не слушались. Всего несколько шагов отделяли Атрея от гибели, когда Фухур рванул его за длинные волосы и взмыл вместе с ним в ночное небо.

Башенные часы пробили девять.

Ни Атрей, ни Фухур не могли потом сказать, сколько времени они летели сквозь кромешную тьму и была ли то действительно ночь или что-нибудь другое. Может, время для них вообще остановилось, и они просто зависли неподвижно в безграничной темноте. Для Атрея это была самая длинная ночь из всех, пережитых им. Для Фухура тоже, а ведь он был много, много старше.

Но и самая длинная ночь когда-нибудь кончается. И когда забрезжил рассвет, на горизонте показалась Башня Слоновой Кости.

Тут придётся сделать небольшое отступление, чтобы объяснить некоторые географические особенности Фантазии. Земли и моря, равнины и горы не имеют там своего определённого места, как в человеческом мире. Карту Фантазии было бы невозможно составить. Там никогда нельзя утверждать, что такая-то страна граничит с такой-то. Даже стороны света меняются в зависимости от местности. Лето и зима, день и ночь чередуются там в каждом краю по-своему. Можно пересечь раскалённую зноем пустыню и очутиться в арктических льдах. В том мире слова «близко» и «далеко» имеют иное значение и зависят от состояния души и от стремления путника. Поскольку Фантазия безгранична, её центр может быть повсюду— или, лучше сказать, он отовсюду равно удалён. А центром Фантазии как раз и была Башня Слоновой Кости.

Атрей, очнувшись, обнаружил себя на спине дракона, хотя не мог вспомнить, как очутился там. Он помнил только, что Фухур рванул его вверх за волосы. Укутываясь в плащ, продрогший Атрей заметил, что плащ потерял свой пурпурный цвет и стал серым. То же произошло с его кожей и волосами. В прибывающем свете утра он увидел, что и Фухур стал похож на обрывок тумана. Оба они слишком близко подошли к Ничто.

— Атрей, мой маленький друг, твоя рана очень болит? — спросил Фухур.

— Нет. Я больше не чувствую её.

— Но ты дрожишь. У тебя жар? Что на свете может заставить тебя дрожать?

— Мы скоро прилетим, — ответил Атрей, помолчав. — Я должен буду сказать Детской Королеве, что спасения больше нет. Это самое трудное из всего, что я делал.

— Да, — согласился дракон. — А ты когда-нибудь видел её, Атрей?

— Детскую Королеву? Нет, никогда.

— А я видел. Это было очень давно. Твой прадедушка, должно быть, был тогда маленьким мальчиком. Я тоже был молодой шалун, у меня в

голове ещё не было ничего, кроме ветра. Однажды ночью я пытался достать с неба луну. И когда в огорчении упал на землю, очутился близко к

Башне Слоновой Кости. Магнолиевый павильон стоял в ту ночь раскрытым, и в середине его сидела Детская Королева. Или Золотоглазая Повелительница Желаний, ибо так полагается обращаться к ней. Она взглянула на меня лишь мельком, но — не знаю, как объяснить, — с этой ночи я стал совершенно другим.

— Как она выглядит?

— Как маленькая девочка. Но она много старше самых древних существ Фантазии. Лучше будет сказать: у неё нет возраста.

— Но она смертельно больна. Может, надо её как-то подготовить к крушению всех надежд?

— Нет, её не обманешь. Она видит насквозь.

— Но вдруг правда убьет её?

— Я не думаю, чтобы это случилось, — сказал Фухур.

— Ещё бы ты так думал! Ведь ты как-никак везучий дракон! А ещё объясни мне, Фухур, почему она никогда не применяет власть, которую даёт АУРИН над всеми существами Фантазии?

— Она не такая, как мы, — попытался объяснить Фухур. — Мы все существуем лишь в силу её существования. Но сама она другого рода.

— Может, она, — Атрей помедлил, — что-то вроде человеческого ребёнка?

— Нет. Она другое.

— Так КТО же она?

— Никто в Фантазии этого не знает. Это самая глубокая тайна нашего мира. Я слышал, как один мудрец говорил: кто сможет разгадать эту тайну, тому это будет стоить жизни.

— Ну вот, — сказал Атрей, — а теперь мы все лишаемся жизни, так и не разгадав этой тайны.

Фухур молчал, но на его львиной морде играла улыбка, как будто он хотел сказать: этого не случится!

Больше они не разговаривали, а вскоре уже пролетали над Лабиринтом, той равниной из цветочных клумб и петляющих тропинок, что огромным садом окружала Башню Слоновой Кости. К их ужасу, и здесь поработало Ничто. Кусты и цветы, уцелевшие среди провалов, лишились красок и засохли. Запах прелой травы поднимался с лугов. Сохранили свой цвет лишь ядовитые раздувшиеся грибы.

Но Башня пока что сияла непорочной белизной посреди Лабиринта.

Фухур приземлился не на нижней террасе, предназначенной для воздухоплавающих посланников. Он чувствовал, что ни у него, ни у Атрея не будет сил проделать путь по спиральной Главной улице наверх. Да и вся тревожная обстановка позволяла ему пренебречь этикетом. Он решил совершить аварийную посадку в самой верхней части Главной улицы.

Атрей огляделся по сторонам, ожидая хоть какого-то приёма. Но вокруг не было ни души. Казалось, белые здания кругом вымерли.

— Да они все разбежались! — догадался Атрей. — Они бросили Детскую Королеву одну! Или они уже…

— Атрей! — прошептал обессиленный Фухур. — Иди, ты должен вернуть АУРИН.

Он снял с шеи цепь, и амулет скользнул на пол. Атрей прыгнул за ним, забыв о ране. Но боль тотчас о ней напомнила.

— Куда идти, Фухур?

Но Фухур не отвечал. Он был точно мёртвый от усталости.

Главная улица заканчивалась у резных ворот в белой стене. Атрей поднял АУРИН и, хромая, стал подниматься по широкой лестнице, иногда останавливаясь передохнуть. На ступенях за ним оставались капли крови. Он добрался доверху и вступил в длинную галерею. Потом миновал двор, полный фонтанов, ещё одни ворота, взобрался ещё по одной лестнице. Он шёл как во сне, едва различая то, что видел. Потом пересёк сад, где все деревья были вырезаны из слоновой кости. Атрей продвигался вперёд, держась за их стволы, потом полз на четвереньках, пока не очутился перед гладкой, как стекло, отвесной стеной, над которой возвышался Магнолиевый павильон. Однако наверх не было ни лестницы, ни дороги.