Читать книгу "Владыки Земли - Сергей Волков"

Обратный путь решили сократить, и двинулись не вдоль гор, а напрямки, через чужие и враждебные земли. И уже почти что прошли Корчи Ар-Зум, минули, но нашлись и у аров мастера следы распутывать да в засадах сидеть. Словом, едва ушли дядя и племянник от арского порубежного дозора, ушли живыми, но погоня крепко на плечах повисла, не отставала, и две луны с лишком водили Корчи за собой два арских дюжа и еще десяток чужаков каких-то по Приобурью, отводя ворогов от селения, как тетерка водит лису, отводя ее от гнезда. Пока лесовали — осень за половину перевалила. Отстали охотники, не сумели тремя десятками с лишком двух родов в лесах выловить. Но с тех пор все время держали Приобурье под неусыпным доглядом.

Птаха с Выйком родичи уже и не чаяли живыми увидеть, однако с тех пор еще более потаенная жизнь пошла у Корчей, и по сию пору так живут они.

Хвала богам, ары и пришлые други их, не знавшие и не понимавшие лесов и лесной жизни, не нашли семью, но они ищут, неведомо зачем и почему, и не пяток топоров да долбаков, украденных в кузне, тому причиной, Корчи это понимают. Рано или поздно, ЭТО все же должно случиться — потаенное селение отыщут, и тогда всему семейству конец.

Корчи начали готовиться к новому бегству, за Обур, в Дикие Леса, где их уже никто и никогда не отыщет. Уходить собирались после Ярова дня, быстро и не оставляя следов, а леса позади себя запалить — авось, погорят кружащие по ним, словно волки в поисках добычи, вороги, а те, кто посылал их, посчитают Корчей погибшими и забудут про семью Хозяина Дома на Ходу…

Луня, внимательно выслушав рассказ Выйка, только вздохнул, услыхав его последние слова, потом, после недолго молчания, сказал:

— Коли правда то, что два с лишком года посля нашего приезда в Дом на Ходу прошло, то некуда вам уходить будет… И незачем!

— Чего это? — удивился Выек, перелезая через упавшую лесину, потом помог Луне, и снова спросил:

— Почему незачем-то?

— В Яров день нонешнего года упадет на Землю Небесная Гора, что злой волей Владыки поганого вызвана. Содрогнется Земля, порушатся горы, вспять потекут реки, а потом выйдет море-окиян из брегов своих и затопит всю Землю, смоет с лика ее всех людей, и конец придет человечьей жизни…

Шли мы, я, Шык и Зугур, по воле бога Хорса, в далекие-предалекие Земли, куда и вороны костей не таскают, за Могуч-камнем, потому как токо им можно Великое Лихо отвратить, так Белун-провидец сказал, да видать по всему, обдурил нас Владыка, объехал на криворогой козе. Чтоб ему пусто было, лихоманцу, сыгыргын его мать!

— Здоров ты ругаться, Луня-Влес! — с уважением произнес Выек: — А откудава вагаский знаешь?

— Я ж говорил тебе, что побратим мой, вой зело искусный, Зугур, родом из вагасов. От него и слыхал словцо бранное…

— А-а-а! — протянул Выек и замолк. Его, казалось, вовсе не удивили Лунины слова про Великое Лихо, про погибель всех людей. «Не понял он, что ли?», — гадал Луня, поспешая вслед за ходко и умело крадущимся по весеннему северному лесу Выйком: «А может, не верит просто? Ему, видать, как и родовичам нашим, главное, чтобы его род, его семья жила, а есть ли на свете этот самый Владыка, есть ли Небесная Гора — то не для их ума помыслы, так они о том и не помышляют, судя по всему!»

Шли весь день, как и предупреждал Выек. К вечеру остановились на небольшой укромной полянке, перекусили, чем Род послал, и пошли дальше. Говорили меж собой мало — Выек не болтлив оказался, да кроме того, чуял Луня, что злиться на него за что-то Корчев внук, злиться, но молчит, виду не показывает…

Яров лик закатился за верхушки деревьев, сразу стало быстро темнеть, черные тени залегли меж узловатых корней, и мрак начал густеть вокруг. Луня заволновался — чутье подсказывало ему, что за ними с Выйком кто-то следит, нет, не человек — нечисть лесная, следит со злобой лютой, домогается крови их и жизни…

— Вот и пришли! — объявил наконец Выек, когда уже почти стемнело, и путники вышли к заваленному упавшими деревьями оврагу, в котором еще серели глубокие сугробы.

— Это куда ж? — удивился Луня, озираясь.

— Счас увидишь… невидаль. — загадочно пообещал Выек и махнул рукой: — Лезь за мной, сторожись только — скользко тут.

Луня следом за похожим в своей одеже на странного зверька-мохнача Выйком начал спускаться по мокрой глине вниз, на самое дно оврага, в снег и бурелом. Едва не упав пару раз и чуть было не оставив на остром сучке поваленной лесины глаз, Луня съехал, цепляясь за гибкие ветки, вниз и остановился возле своего провожатого.

— Тута это. — сообщил ему Выек, кивая на неприметную нору в склоне оврага, надежно загороженную от чужого глаза кустами, буреломом и всяким лесным сором.

Луня присмотрелся, принюхался — и почуял чары. Нелюдскими наговорами несло из норы, и таилась в ней чарная сила, но безвредная, слепая, похожая на чары макового цвета. Как говорил Шык: «Кому во вред, кому в пользу, главное — умеючи…»

— Пошли! — кивнул Выек, подталкивая Луню к норе: — Счас у нас, дома окажемся!

— Как так — окажемся? — насторожено спросил Луня, слегка побаиваясь мало ли что: — Может, подземельный проход тута?

— Нет! — усмехнулся Выек: — Ладно, скажу: Когда с нелюдью мы ратились, стакнулись с какими-то невиданными. Сами росточком малы, словно пеньки, ухи у них большие, что лопухи, шерстью поросшие, нос долог, а личина маленькая и сморщенная, как кулачок старуший. Они в норах под корнями древесными живут, масло едят, что из корней сочится, в лунные ночи на полянах гнилушки кучей свалят — и танцуют кругом, хороводятся. Мы их корневиками нарекли. Вреда от них никакого, а польза большая. Умеют корневики чары накладывать на норы свои. Залезешь в такую нору — и вмиг в другой окажешься, за много дней пути от первой. Вот такое чудо, хвала богам! А то иначе как же мы до темна добрались бы, я ж говорил — мы на семидицу на восход от гор живем, это отсюда почти две семидицы к закату, не ногами же пехать! А ты и запамятовал?

Луня про себя обозвался лабибудой — и впрямь ведь мимо ушей Выйковы слова про то, сколько до распадка, где Корчи ныне живут, пропустил! А все от дум тревожных — и про то, где Шык с Зугуром, может и не живы, не приведи Род, и про то, что два года с гаком, похоже, по Ортайгу плыли, и о Руне мысли… Выек обмолвился — ждет, помнит, стало быть!

Вслух же Луня сказал:

— Дивную норку ты мне кажешь! Веди давай, а забыл я или не забыл слова твои — про то после поговорим!

Выек хмыкнул и шагнул к черному зеву, раздвигая мокрые ветки кустов. Луня полез следом, пригнулся, втискиваясь в малый для его роста проход, и тут же почувствовал, как неведомая сила начала обволакивать его, крутить и вертеть, по рукам и ногам волнами пошла слабость, в глазах замерцали огоньки, и словно ниоткуда, пришло видение: полянка в лесу, яркие звезды, низко-низко над черными верхушками деревьев висит огромная, голубовато-желтая Луна, а по невысокой траве прыгают беззвучно небольшие ушастые и носатые то ли человечки, то ли зверушки. И пение звучит, тихое и таинственное…