Читать книгу "Слушай, что скажет река - Мария Линде"

Но Эрик только руками развел — очень театрально.

— Мои соболезнования. Я тут при чем?

— А ты на соседнюю улицу прийти не можешь, чтобы узнать свою судьбу. — Злость быстро угасла, сменившись усталостью и отвращением. — Боишься, да? Или совсем тебе на всех наплевать?

— Много ты знаешь там про всех, — огрызнулся Эрик. — Знала бы больше, сама бы сбежала. Слушай, я так и не спросил — ты хоть кто вообще?

— Твоя совесть, — вздохнула Аста. — Просто мы давно не виделись, и ты меня не узнаешь.

Повернулась и пошла прочь, к метро. Людей становилось все больше, на нее то и дело кто-то наталкивался, но она шла вперед, ни на кого не обращая внимания.

Прекрасно. Она его нашла, дальше пускай Лин разбирается. Может хоть за шкирку тащить его к реке — ей все равно. Понятно теперь, почему его так не любят — ни в Арнэльме, ни здесь в университете. Всех уже достал…

На мгновение Аста вспомнила грустные глаза Беатрис. Тоже ведь, наверно, намучилась с сыночком. У Эрика такая мама, и родной город такой красивый… Вот уж точно, и в хорошем стаде не без плешивой овцы.

У метро она долго стояла возле автомата для продажи билетов. Работал только один, и с ним уже минут пять возился парень в черной кофте с капюшоном. Подумав, что он, возможно, не местный, Аста решила предложить помощь.

— Все в порядке? Вам куда ехать?

Парень обернулся, глянул на нее из-под капюшона, яркий свет потолочных ламп упал на лицо, которое она точно уже где-то видела. Длинная золотистая челка, разные по цвету глаза — правый карий, левый голубой. Взгляд, полный какого-то болезненного внимания, и пугал, и притягивал одновременно. Незнакомец помолчал, как будто вспоминая слова, потом снова отвернулся к экрану и неуверенно указал на него пальцем:

— Мне надо на площадь к замку. Я забыл, как остановка называется…

Аста помогла ему купить билет до Замковой площади, он поблагодарил и заспешил вниз, на платформу, к которой как раз подъезжал поезд.

Свой ей пришлось ждать целых полчаса — вечером они редко ходят. Прогуливаясь по перрону, Аста вспоминала весь этот длинный, сложный день. О знакомстве с Эриком даже думать было противно, и мысль переметнулась к странному парню у компьютерного класса. Но тревожил ее даже не сам человек в очках — что-то другое, с ним связанное, не давало покоя…

Она поправила звездный платок на шее, который повязала поверх серой рубашки, и вдруг поняла, в чем дело. Платок был на ней весь день и вчера тоже, и поэтому люди не замечали ее, пока она не подходила вплотную и не заговаривала с ними. Мартина даже испугалась, когда Аста окликнула ее в кафетерии, — ты как из воздуха, сказала, появилась. А тот человек ее видел. И значит… Значит, он тоже был из скрытого мира. Но если не из Арнэльма — а что-то ей подсказывало, что нет, — то откуда?

Ответ казался очевидным, и от него стало еще тревожнее. Надо будет завтра же с утра найти Лина и все ему рассказать.

Уже послышался гул приближающегося поезда, потянуло из тоннеля холодным ветром, когда рядом вдруг возник Эрик. Без бутылки и сигареты, со взмокшими волосами — явно спешил, хотя тут же принял равнодушный вид. Не глядя на него, Аста шагнула в открывшиеся двери, потом все же повернулась лицом к перрону — Эрик остался стоять.

— Передай им, что я приду, — проговорил он тихо, поймав ее взгляд. — Я послушаю, что она скажет, а дальше — дело мое.

Двери захлопнулись с шипением, и поезд, набирая скорость, нырнул в темный туннель.

* * *

Вскоре Аста узнала, что Эрик действительно появился в городе. Но ходил ли он к реке и что там услышал, она не интересовалась — дел в хранилище знаний было достаточно, и новая работа занимала много времени.

Хранилище представляло собой нечто среднее между библиотекой, музеем и лабораторией. Там находились не только книги, но и разные экспонаты — археологические находки, образцы минералов и растений, измерительные приборы, химические реактивы и еще много всякой всячины. Была отдельная комната, посвященная истории Арнэльма и Эльмбурга, огромная коллекция карт и атласов, а на самом верхнем этаже, под крышей-куполом, располагалась обсерватория с телескопом и очень необычной моделью Солнечной системы. Все небесные тела в ней выглядели как настоящие, только уменьшенные в миллионы раз. Планеты вращались и двигались, освещаемые Солнцем, а между ними дрейфовали астероиды и проносились кометы.

Инга, заведующая хранилищем, показывала Асте каждый уголок, время от времени уходя куда-нибудь и оставляя ее одну — чтобы новенькая смогла сначала все рассмотреть, а не просто слушать объяснения и инструкции. К концу экскурсии Аста согласна была делать что угодно, лишь бы ей позволили здесь работать. Обязанности показалась ей легкими и разнообразными — особенно после сидения в офисе. Выдавать и принимать книги, провести посетителей к нужному экспонату, показать, что и как работает, помочь найти литературу по теме. Какие-то книги приходилось сдавать на реставрацию, какие-то — просто протереть от пыли; полить цветы, проверить срок годности реактивов. В общем, ничего сложного. Но самой интересной частью работы было общение с книгами.

Что книги умеют говорить, Аста подозревала и раньше. Когда случайно роняла их или слишком сильно перегибала обложку, она будто бы слышала или жалобный стон, или сердитое ворчание. А тут узнала, что их и правда можно услышать.

Для этого нужно было всего-навсего надеть специальные наушники: совсем обычные, но без мягких подушечек — только с прозрачными чашами-полукружиями, полностью закрывавшими уши. Носить их полагалось все время работы в хранилище, и они, так как были удачно сконструированы, совсем не мешали.

Надев их в первый раз, Аста поняла, что тишины в библиотеке на самом деле нет. Книги болтали с соседями по полке, рассказывали о читателях, которые их брали, и о своем содержании; смеялись, плакали, утешали друг друга, спорили и мечтали. К каждой из них можно было обратиться, с каждой поговорить — и это входило в обязанности работника хранилища.

Те книги, которые брали нечасто, приходилось утешать — они переживали, что никому не нужны, могли от этого впасть в тоску и покрыться плесенью. Развлекательную литературу, наоборот, нужно было немного приструнивать, чтобы не воображала о себе слишком многого. Научные журналы изъяснялись невыносимо сложным языком, полным специальных терминов, даже жалуясь на погоду. Учебники по физике без конца спорили со сборниками поэзии о смысле жизни, но, так как говорили о совершенно разных вещах, никогда не приходили к согласию. Иногда в дискуссиях книги до того распалялись (особенно в ночные часы, когда за ними никто не смотрел), что некоторые тома падали с полок, и утром Асте приходилось собирать их, отчитывать за такое поведение и ставить обратно. Шутка ли, так ведь и корешок повредить можно, придется зашивать. А уж от всякого рода заклеек, заплаток и тем более при виде иглы и ножниц даже самые большие, видавшие жизнь энциклопедии падали в обморок. В общем, не соскучишься.