Читать книгу "Как не возненавидеть мужа после рождения ребенка - Дженси Данн"

Теперь Браун осмотрительно делает в жизни «пробелы», регулярно говоря «нет» и нещадно урезая свой график. «Останавливаясь на светофоре, я больше ничего не проверяю, – говорит она. – И при любых обстоятельствах выделяю время, чтобы побыть вне расписаний и обязательств. Мы планируем столько дел, даже приятных, что все они превращаются в мороку, с которой хочется поскорее разделаться».

Со временем, продолжает Браун, организм привыкает к размеренности и начинает противиться суете. «Вы думаете: “Ух ты, я привыкла быть спокойной и не вскакивать среди ночи”. Это все равно как отказаться от сахара, а потом взять и съесть шоколадный батончик, от которого станет физически тошно», – сравнивает она.

Итак, я пересматриваю свой график, прореживая внеклассные занятия дочки и собственные планы на выходные. Обязательно ли мне вызываться в сопровождающие каждой школьной экскурсии? Нет. Надо ли нам ходить на дни рождения одноклассников, которых моя дочь едва знает? Тоже нет. Хороший способ узнать, дружат ли дети по-настоящему, это спросить мою шестилетнюю дочку: «Ты знаешь любимый цвет этого ребенка? А как зовут его домашнего питомца? Сколько зубов у него выпало?» Хорошие друзья владеют этой бесценной информацией.

Дальше, избавляемся от всех источников того, что психологи называют «усталостью от принятия решений». Переведите все, что только можно, в режим автопилота, говорит Джулия Моргенштерн. «Готовьте пять стандартных ужинов на скорую руку каждую неделю, – советует она. – В остальные вечера можете фантазировать или заказывать еду на дом». Мало кто из детей оценит говядину по-бургундски, отмечает она. Их гораздо больше радуют тако-вторники и пятничные пиццы. (Должна признаться, что и сама питаю некоторую слабость к тако-вторникам.)

Кстати, тех, у кого отработан стандартный набор блюд из повседневных продуктов, продовольственная компания Campbell’s в своем международном исследовании окрестила «кулинарными консерваторами». Мой зять Патрик – опытный повар и обычно попадает в разряд «виртуозов кухни» (уверенных в себе и любящих экспериментировать), но в те вечера, когда у его детей спортивные тренировки, он превращается в «неприхотливого быстроеда», разогревающего в микроволновке бейгл-пиццы. Больше всего мне нравится термин, придуманный Campbell’s для вечно спешащих молодых родителей, у которых есть желание, но нет времени готовить что-то новое: «стесненные гурманы».

Что до проблемных домашних обязанностей, я должна смириться с тем, что некоторые вещи мой партнер никогда не будет делать хорошо. Поэтому надо перестать биться головой о стену. Гари Чапман вспоминает, как первое время после свадьбы его раздражало, что его жена Кэролин, как он выражается, «не загружала посудомоечную машину, а играла с ней в фрисби». «Я аккуратист, и мы долго ругались по этому поводу, – вздыхает он. – В конце концов, я понял, что это просто не ее. У нее никогда не будет это получаться, и нужно просто с этим смириться. Потому что иначе, если не прийти к какому-то решению, о таких вещах можно спорить тридцать лет».

Оказывается, загрузка посудомоечной машины является одной из самых проблемных домашних обязанностей. По данным производителя посудомоечных машин Bosch, более 40 процентов американских пар говорят, что спорят о том, как «правильно» это делать.

Подобно тому, как производители продуктов поделили на категории домашних поваров, компания GE Appliances провела исследование, выявившее три типа «загрузчиков» посудомоечных машин. Первую группу назвали «защитниками», рассказывает Дженнифер Адам, отвечающая в компании за изучение и формирование потребительского спроса. «Защитники», объясняет мне она, думают в первую очередь о безопасности и гигиене: загружают столовые приборы ручками вверх, чтобы при разгрузке пальцы не касались зубьев вилок, и вручную перемывают все тарелки, с которыми не вполне справилась машина. «Кураторы», самые педантичные из загрузчиков, стремятся произвести впечатление на окружающих: они скрупулезно раскладывают тарелки по размеру. И, наконец, «организаторы» просто хотят как можно скорее все загрузить, а потом так же быстро выгрузить. (Я поняла, что попадаю в эту категорию, когда Адам процитировала некоторые из утверждений, по которым GE Appliances определяют «организаторов»: «Мне нужно, чтобы тарелки были вымыты и не мешались под руками» и «При виде грязной посуды в раковине я понимаю, что выбилась из графика».)

Адам, воспитывающая двоих детей, говорит, что в ее семье муж загружает посудомойку, а она разгружает. «Мой муж работал в [GE] Appliance Park, – говорит она. – И все равно загружает неправильно».

Можно возразить, что «неправильно» – понятие относительное, но Том действительно загружает неправильно: часто кладет стаканы боком или вверх ногами. Я вижу, что заправлять постель тоже не его конек. Даже когда он очень старается, кровать выглядит так, будто кто-то спал на покрывале и видел жуткие кошмары. Я буду гораздо счастливее, если оставлю всякую надежду, что он когда-нибудь освоит одно из этих дел.

• • • • • • • • •

Следующий пункт моей программы – угомониться с подсчетом «забитых и пропущенных». Однажды во время нашей субботней планерки Том спрашивает, может ли он утром поиграть пару часов с друзьями в футбол. Я даю добро. После матча он принимает душ, делает себе бутерброд и… тихонько шмыгает в спальню с таким видом, с каким моя кошка, бывало, искала укромное местечко, чтобы срыгнуть.

Я иду за ним в спальню.

Я (УПЕРЕВ РУКИ В БОКИ):

– Только не говори, что собрался спать.

ТОМ:

– Всего полчасика. Нет сил после игры. Выложился на поле.

Я:

– А у нас работа стоит. Ты обещал помочь Сильвии с ее школьным проектом.

ТОМ:

– Давай чуть позже.

Я:

– Нет, сейчас!

Когда он вытаскивает себя из постели и плетется вырезать вместе с нашей дочкой «интересные места, предметы и занятия» из журналов и приклеивать их на цветной картон, мне становится стыдно. Разумеется, домашнее задание могло подождать. Я соврала, что мы спешим, потому что меня раздражало, как беззаботно по-холостяцки Том проводит выходные. Он и так получил свои три часа, а после дневного сна их бы стало четыре или даже пять. Но моя арифметика мелочна и притом бессмысленна: дочь тихонько читала, я пекла печенье. Отчего Тому было не вздремнуть? Вести подсчеты, чтобы кому-то что-то доказать, – дурная трата сил. Я извиняюсь перед Томом, радуясь новому ощущению спокойствия и благоразумия.

Наконец, многие эксперты говорят, что лучший – по мнению некоторых, единственный – способ объяснить мужу, что к чему, и научить его ценить ваш труд – это сделать то, на что решаются единицы: убраться из дома к чертовой бабушке. Многие мужчины, которых я знаю, в том числе мой муж, не проводили больше дня наедине со своими отпрысками. Я виновата в этом не меньше Тома. Он предлагал остаться с дочкой на выходные, но мне не хотелось договариваться с сестрами или друзьями, чтобы они меня приютили. Отчасти это опять-таки мое эго: разве они выживут без меня?