Читать книгу "Песок и пепел - Игер Кау"

И тут граф командует «вперед», и мы устремляемся вперед.

Нам открывается страшная картина — дорога, устланная трупами — человеческими и лошадиными, в отдалении стоит большая повозка с откинутым сзади тентом. Среди убитых ходят чужаки с оружием, одетые по-наемничьи. Переворачивают тела, вглядываясь в лица своих жертв. При виде нас они хватаются за оружие, но у многих оно разряжено, а времени на перезарядку уже нет — как и на то, чтобы схватиться за саблю или меч. Мы же были готовы открыть огонь еще до того, как увидели их…

Спустя минуту или даже меньше все кончено.

Но на этот раз у нас нет убитых, всего один раненый, причем легко, и есть пленные. Только двое, но зато живые и даже почти целые.

Нас ждали. Но нам повезло. Не повезло другим. Местный аристократ выехал со своей свитой на охоту, прихватив для пущего веселья жену, ее сестру и двух подруг. Обоз то ли отстал, то ли, наоборот, выехал заранее. И неудачливых охотников на дороге оказалось ровно столько, сколько и нас, включая столько же особ женского пола. И проехали они злополучный поворот всего на несколько минут раньше. Не будь засады, мы, возможно, очень скоро бы их обогнали.

Барону Кентирену — так зовут этого любителя охоты — повезло. Он получил пулю в правую руку и довольно удачно упал с лошади, прибавив к ранению несложный перелом левой ноги, и лекарь брался утверждать, что барон не только выживет, но и сможет танцевать. Если научится, ибо раньше не умел. Большинству его спутников судьба выпала куда более печальная. Кто-то умер еще в седле, так и не поняв, что случилось. Кто-то свернул шею, упав с коня. Кто-то — и таких было большинство — пережил и ранение, и падение, но был добит нападавшими, которые явно не собирались оставлять свидетелей. Особой жалостью к дамам они тоже не отличались. То, что первой, судя по всему, убили не баронессу, а ее младшую сестру — даму одних лет с маркизой Деменер, наводило на очень печальные размышления. Баронессе Кентирен, к слову, повезло, как и ее мужу. Два пулевых ранения, оба не тяжелые, сильные ушибы и перелом левой руки. Но жить будет, и, наверное, долго. Двум другим дамам такого счастья не досталось — они были еще живы, когда мы примчались, но умерли еще до того, как нашли барона, чудом не раздавленного трупом собственной лошади.

Как оказалось, поместье барона Кентирена находится совсем недалеко отсюда — это поворот к нему мы проехали, въезжая в лес. Граф отправил Ладера с еще одним бойцом в поместье за людьми и транспортом. Несмотря на близость усадьбы и явный талант моего нового приятеля к уговорам, ждать пришлось почти час. Хорошо хоть, личный лекарь барона находился в поместье, а не среди убитых. Первым делом увезли барона и баронессу, а также остальных уцелевших; привезенная из поместья бригада слуг во главе с каким-то неприятным типом принялась растаскивать трупы. Мы же двинулись дальше.

Думаю, нынешний проезд графа Урмарена через Рекан в местном отделении Серой Стражи будут вспоминать долго. Приехав в город, приволок воз мертвецов. А едва покинув его, прислал еще один. Впрочем, мне-то что за печаль? Главное, что меня не было среди них.

Хотя, возможно, завтра я буду считать иначе. Очень уж мне не нравится выражение лица графа после допроса пленных. Что с того, что один из них умудрился проглотить висевшую у него на левом рукаве едва заметную пуговицу, оказавшуюся капсулой с мгновенно действующим ядом, а второй, воспользовавшись суматохой, попытался сбежать, хотя наверняка понимал, что это шанс лишь на то, что пристрелят на месте. И пристрелили ведь. Умер, еще не успев растянуться на земле. Но почему граф, стоя над их трупами, прошептал: «Все равно никто не поверит»? Они что-то ему сказали, прежде чем решили умереть?

Может, зря я не увязался с теми монахами?

Следующие часа два едем молча. Настроения никакого. По-моему, до всех уже дошло, что кто-то очень упорно пытается убить нас всех. Нет, понятно, что кого-то убить хотят особо — скажем, графа, барона, возможно — маркизу, но остальным-то от этого понимания не легче. Умирать ведь не хочется — ни за дело, ни за компанию.

И еще мне не нравится, что мы вряд ли доберемся до Мелаты до наступления ночи.

Солнце опускается все ниже, скоро оно коснется вершин дальних холмов. Позади остается очередная деревня. Честно говоря, я уже перестал обращать внимание на названия поселений. Меня больше интересует другое. Мы будем гнать лошадей до упора или все же попросимся где-нибудь на ночлег, отложив торжественный въезд в город на завтрашнее утро?

Похоже, эта дилемма достала не только меня. Из головы отряда командуют привал.

Поглощая свой, надо думать, ужин, слышу, как Урмарен предлагает завернуть в поместье какого-то его знакомого. Разобрать имя и титул мне не удается, но вижу, как морщится Фогерен. Да и маркиза, похоже, не в восторге. Но выбирать не приходится. И я графа понимаю. Мы здорово отстали от расчетного графика. Через городские ворота мы, пожалуй, проедем и ночью — вряд ли графу сможет отказать кто-то из тех, кто их охраняет. Но ведь нужно будет добраться по лабиринтам улиц до особняка Урмарена. Если там нет здешних ночных страхов, то их место вполне могут занимать другие монстры. Некоторые местные жители, например.

Тем более, что до поместья графского знакомца тоже не рукой подать — не меньше десятка тиг. Но туда мы хотя бы сможем добраться до того, как солнце окончательно скроется за горизонтом.

В поместье таких дорогих гостей, конечно, никто не ждал. Так что паника поднимается приличная. Однако, удостоверившись, что Урмарен притащил с собой не команду дознавателей и не пехотную дивизию полного штата военного времени, а всего лишь два десятка человек, которым глубоко наплевать на какие-то его прошлые прегрешения, хозяин дома перестает заикаться и трястись и даже начинает покрикивать на домочадцев, стремясь поскорее организовать нам стол и ночлег. Так что не проходит и двух часов, как большинство моих попутчиков уже спит. Граф, что-то обсудив с хозяином дома, тоже скрылся в отведенной ему комнате. Барон ожидаемо заглянул к маркизе, но провел у нее от силы четверть часа, после чего ушел к себе, чем-то очень сильно озадаченный. Во всяком случае, он нисколько не походил на влюбленного — ни на счастливого, ни на расстроенного.

Собственно, на этой картинке для меня этот сильно затянувшийся день заканчивается — бодрствовать от нашей команды остался Киртан. Полагаю, компания Ладера и Тилена его вполне устраивает. Во всяком случае, он пообещал меня до утра не будить.

И я очень надеюсь, что так и будет.

Но что-то вырывает меня из объятий сна среди ночи. Который час, понять трудно. Ясно лишь, что до рассвета еще далеко. В доме тихо. Хонкир безмятежно посапывает на соседней кровати. Киртана не видно. Что же меня разбудило? И почему так тревожно на душе?

Подхожу к двери. Слышно, как поблизости лениво переговариваются двое. Прислушиваюсь. Точно, Киртан и Ладер. Похоже, вспоминают каких-то общих знакомых. Надо же, мне и в голову не приходило, что они были знакомы прежде. Так, а почему Тилена не слышно?

Перехожу к окну. Оно выходит в сад позади дома, как и окна остальных комнат, в которых нас разместили. В саду — никого не видно. Осторожно приоткрываю створки, высовываюсь. Что это? Одно окно по левую руку открыто. Зачем? Тепло, конечно, но не душно же. Из-за угла доносятся шаги и чьи-то голоса. Двое местных охранников и один боец из графского эскорта. Патрулируют окрестности, правильно. Успеваю вернуть раму в исходное состояние, отскочить в глубину комнаты и скрыться за шкафом. Занавески остаются раздвинутыми. Патруль спокойно проходит мимо окна. Мою пустую кровать или не видят, или не придают этому значения. С одной стороны — хорошо. А вот с другой… С другой получается, что это лишь видимость охраны. А если неведомая опасность подстерегает внутри охранного периметра? Вдруг гостеприимный хозяин задолжал кому-то больше, чем Урмарену? Или враг среди нас? Тогда как? И, кстати, в чьей это комнате открыто то окно? Стоп. А что, здесь уже можно выходить ночью без риска для здоровья? Мы покинули проклятые земли, или как это тут называется?