Читать книгу "Мой пылкий рыцарь - Ханна Хауэлл"

Внезапно Гейбл остановился и как бы навис над Эйнсли. Она удивленно взглянула на него и уже собиралась спросить, почему он прервал свои ласки, как вдруг почувствовала, что он вошел в нее. Тела любовников слились в едином порыве, предвкушая грядущее наслаждение. Острая боль пронзила Эйнсли, и она судорожно вцепилась в плечи Гейбла. Но страсть волной захлестнула ее, унося прочь эту минутную боль. В мыслях наступила неожиданная ясность. Эйнсли знала только одно — что они стали единым целым, что она наконец слилась с Гейблом. Даже их дыхание стало ритмичным, как будто дышал один человек. Испустив глубокий удовлетворенный вздох, она стиснула рыцаря в объятиях и прижала к себе.

Гейбл хрипло застонал, почувствовав ее прикосновение. Эйнсли с радостью заметила, что ее тело отвечает на малейшее его движение. Горячее желание, томившее ее, сконцентрировалось внизу живота. Оно разрасталось и разрасталось, пока наконец не стало почти болезненным, и в ту же секунду разорвалось, разлившись по всему ее существу с такой силой, что она, не помня себя, в экстазе выкрикнула имя Гейбла. Девушка смутно чувствовала, как рыцарь сжал ее бедра и глубже вошел в нее, содрогаясь и испуская стоны. Потом его тело обмякло, и он навалился на нее всей тяжестью. Счастливая и удовлетворенная, девушка нежно сжала его плечи.

Прошло немало времени, прежде чем Эйнсли пришла в себя. Она не знала, что должна говорить или делать теперь, когда Гейбл покинул ее объятия. Внезапно ей стало холодно, и она натянула на себя накидку, почему-то устыдившись собственной наготы. Вскоре рыцарь вернулся, неся в руках влажный плащ, на котором они только что лежали. Эйнсли покраснела. Значит, он уходил, чтобы смыть следы ее потерянной невинности. Она все еще не решалась взглянуть на Гейбла, хотя он лег рядом и обнял ее. Вскоре тепло его тела и ласковое прикосновение к ее волосам помогли Эйнсли преодолеть смущение, но она по-прежнему не знала, как вести себя дальше.

— Ты не жалеешь о том, что произошло? — спросил он, поскольку молчание Эйнсли начинало беспокоить его.

— Нет, что ты! — заверила девушка, поднимая глаза на рыцаря и нежно касаясь его щеки. — Хотя, наверное, мне следовало бы проливать слезы по утраченной невинности… Но, честно говоря, это было очень забавно!

— Забавно? — Гейбл рассмеялся и чмокнул Эйнсли в щеку, восхищенный этим неожиданным ответом. — Никогда не слышал, чтобы женщина называла это забавой.

— Неужели? А ведь тебе наверняка частенько приходилось доказывать им свое мастерство, не так ли?

— Не так часто, как ты думаешь. И потом — вряд ли ты ожидала, что мужчина в двадцать шесть лет окажется девственником!

Эйнсли улыбнулась. Внезапная вспышка ревности растаяла без следа. Ответ Гейбла прозвучал спокойно. Он не упрекал ее, а просто называл вещи своими именами. И у Эйнсли не было резона спорить. Она понимала, что небольшая толика ревности может показаться ему приятной, даже польстить, но ревновать слишком явно — значит обречь на неудачу то, что только что началось между ними. В любом случае их отношения не имеют будущего, поэтому разрывать себе сердце по поводу прошлых — или последующих — любовниц Гейбла ужасно глупо. Эйнсли рассеянно провела пальцами по его ноге и подумала о том, сколько еще ночей они проведут вместе, прежде чем она покинет Бельфлер. Ей хотелось вобрать в себя как можно больше впечатлений. Они наверняка потом скрасят ей жизнь в холодном, неуютном Кенгарвее. Но спросить прямо девушка не решилась, понимая, что подобные притязания могут навсегда оттолкнуть от нее Гейбла.

— Конечно, я не думала, что ты девственник, — ответила она. — Мужской образ жизни мне знаком больше, чем женский, и я не настолько тщеславна, чтобы вообразить, что чем-то отличаюсь от других женщин.

— А вот тут ты не права, Эйнсли Макнейрн. Отличаешься, и очень сильно.

Проговорив это, Гейбл нежно поцеловал ее.

— Я больше не могу выносить эту неизвестность! — вдруг взорвалась она. — Объясни, что мы теперь будем делать.

Гейбл усмехнулся и поднес ее руку к губам.

— Мы можем остаться здесь, а можем подняться к тебе или ко мне. А ты бы предпочла, чтобы я оделся и ушел?

— Да нет… Просто я не знала, как полагается поступать в подобных случаях.

— Становится прохладно, — заметил Гейбл, садясь и усаживая Эйнсли рядом с собой. — Пожалуй, нам лучше вернуться в замок.

Подавая ей одежду, он негромко сказал:

— Мы ускользнем отсюда незаметно, так что можешь не беспокоиться, что о тебе начнут судачить.

— А как же мой страж?

На мгновение Эйнсли стало не по себе. Она совсем забыла, что ему полагалось все это время находиться неподалеку от конюшни.

— Я отослал его, как только спустился к тебе сюда.

Они начали одеваться. Гейбл бросил внимательный взгляд на Эйнсли.

— Я до сих пор не пойму, как случилось, что ты гуляла сегодня вечером одна.

— А почему ты решил, что я была одна?

— Потому что если бы с тобой, как и полагается, был твой страж, он бы сам рассказал мне о происшествии с камнем. А Винсент ничего об этом не знает.

— Ну… Я прошла вперед, и он, наверное, упустил меня из виду, вот и все.

— Нет, не все. Тебе должно быть стыдно за то, что пытаешься его выгородить и помочь избежать заслуженного наказания. Винсент сам признался, что отвлекся. Он не слишком умен, но очень мне предан. Как бы то ни было, теперь его место в качестве твоего стража займет Поль.

— А что будет с Винсентом?

Эйнсли понимала, что оставить свой пост — серьезное преступление для стража, но ей не хотелось, чтобы он пострадал слишком сильно. В конце концов этот парень — лишь пешка в игре леди Маргарет.

— Две недели будет чистить конюшни. Это суровый удар по рыцарской гордости. Когда Винсент вернется, я уверен, он будет усерднее выполнять свои обязанности.

Эйнсли печально кивнула, надевая плащ, поданный ей Гейблом. Конечно, быть разжалованным из оруженосца в конюха, пусть даже ненадолго, очень унизительно, но, по правде говоря, небрежность Винсента могла бы дорого обойтись его хозяину, задумай она, Эйнсли, сбежать из Бельфлера. Ее мучил еще один вопрос, который она так и не решилась задать Гейблу. Знает ли он, благосклонность чьей горничной отвлекла Винсента от выполнения своих обязанностей? Если да, то он наверняка задумается над причиной, а значит, начнет подозревать Фрейзеров. Эйнсли от души пожелала, чтобы это произошло поскорее.

Они поднялись по лестнице, и Гейбл после секундного колебания решительно направился к спальне Эйнсли. Ее внимание неожиданно привлек слабый звук — как будто звякнула дверная задвижка. Хотя в коридоре никто не появился, девушку вдруг охватил страх. Она даже вздрогнула и теснее прижалась к Гейблу. Они переступили порог спальни, и Эйнсли подумала, что рыцарь сейчас уйдет. Однако вместо этого он, улыбнувшись, вошел в комнату и закрыл за собой тяжелую дверь. У Эйнсли отлегло от сердца. Тихонько рассмеявшись, она откинула капюшон плаща, села на кровать и протянула руки к Гейблу, молча приглашая его присесть рядом. К ее радости, он тоже улыбнулся и, подойдя к кровати, бережно уложил на нее девушку. Пусть их любовь будет недолгой, мелькнуло у Эйнсли, но она должна быть красивой и запомниться на всю жизнь.