Читать книгу "По осколкам разбитого зеркала - Евгения Михайлова"

В один уже совсем зимний день Неля брела по улице в какой-то абсолютной пустоте. Пусто было в ней и вокруг. Редкие снежинки приземлялись на газоны с желтой листвой и все еще зеленой травой, тщетно силящейся не умереть. Она не сразу узнала Валентину, потому что ее держал под руку грузный, серьезный и капельку растерянный хирург Осипов. Он выглядел так, будто получил что-то, что не может ему принадлежать по определению.

Неля растерялась и не сразу поздоровалась, не успела отвести взгляд. Валя подошла к ней и сказала:

– Хочу тебе сказать. Там все кончилось: их посадили. У меня к тебе нет претензий. За ту папку тебе глубокий поклон. И еще: приходи завтра к нам. Замуж я вышла, моя милая, дорогая подруга по счастью и несчастью. Больше никого не будет. Посидим втроем. Да, Асю приводи.

Странно, но пустота Нели заполнилась. Чем-то противоположным. Той бессмертной сложностью, которая мешает дыханию, но заставляет чувствовать себя одушевленным человеком, который не зря бредет по земле.

Она подошла ближе и шепнула Валентине на ухо:

– Ты не ошибка. Он никогда не ошибался. Ты настоящая. Как ни горько мне от того, что он вообще тебя увидел. Мы придем с Асей.

Хирург Осипов сначала деликатно смотрел в сторону, потом бросил на Нелю подозрительный взгляд. Он что-то понял в странности их первой встречи.

Птичка

Он был внучатым племянником известного классика. По линии его двоюродного брата. Был похож на важного седого льва. Царственное поведение, раскатистый голос, покровительственная усмешка в небольших светло-серых глазах. О таком внешнем величии его гениальный предок, наверное, даже не мечтал. Собственно, предку это и не требовалось. Были другие достоинства. А Валерий Игнатьевич, похоже, считал, что ему всегда светит звезда знаменитого предка. Он мог заниматься чем угодно, но неизменно оставался великим. Как будто только для того и жил, страдал, писал его не особенно счастливый родственник, чтобы Валера почивал на лаврах.

Я тогда работал помощником оператора на телевидении. Подрабатывал осветителем и фотографом в театрах по мелким договорам. Как-то приятель сказал:

– Есть работа для тебя. Раз в неделю вроде. Мужик выпускает какой-то журнал о культуре и открыл маленький самодеятельный молодежный театр. Раскручивает его. Ему нужен осветитель, декоратор и фотограф, желательно в одном лице. Платить обещает нормально. Позвонишь?

– Давай телефон.

Так я познакомился с Валерием Игнатьевичем Корецким, универсальным творцом. Он был когда-то мастером на заводе. Открыл при своем предприятии театральную студию. Тут у него случилось какое-то приличное наследство. Корецкий все вложил в журнал и театр. Стал величать себя писателем, драматургом, режиссером, а театр – народным. Назвал его «Алые паруса». Наладил контакты с прессой, для чего и понадобились пиарные снимки. Для спектаклей нужны были профессиональные осветитель и декоратор. А мне требовались деньги.

Пообщались мы плодотворно. Моих пауз в штатной работе как раз хватало на все идеи Валеры. Он подготовил образец договора, обозначил там скромную, но приемлемую сумму. И добавил:

– Это только начало. А потом, как поставим дело, с этого стола польется на тебя золотой поток.

Я уже понял и его, и то, что имеет смысл относиться ко всей этой фанаберии с юмором. Хотя в близком контакте мужик оказался простым и адекватным. При всех своих закидонах. Ему было под пятьдесят, мне тридцать, но он сразу пожал мне руку и сказал, чтобы я называл его без отчества и на «ты». Иначе не получится сотрудничества на равных. А он работает только с друзьями, а не с подчиненными.

Для начала Валера позвал меня на генеральную репетицию спектакля. Это был, конечно, «Гамлет». Встретил на следующий день вечером у одноэтажного здания в арбатском переулке. Дом был нежилой, бывший офис, считался заброшенным и аварийным. Валера сумел взять его в аренду и сделал вполне себе симпатичный, почти настоящий театр. Когда мы шли по зрительному залу к сцене, он говорил мне:

– Есть у меня прима. Тоже непрофессиональная актриса. Из тех, которые от бога. Образованием только портить. Ты сразу поймешь. Она Офелия. Держи ее постоянно в фокусе. Крупные планы. У меня серьезные идеи по ее раскрутке. Планирую заинтересовать и кинорежиссеров.

Он уселся за столик перед первым рядом, дал команду. Занавес подняли. Я ходил по залу, искал места для съемки, присматривался, где и как поставить свет. И делал пробные снимки. Когда увидел через объектив лицо Офелии, сразу сказал себе: «птичка». У девушки было узкое лицо с длинным и острым носиком. Глаза тоже как у птицы: круглые, беспокойные, вопросительно-настойчивые. Скоро я узнал, что Таня Васильева и по жизни такая же, как в роли Офелии. Нервная, возбудимая, слишком громогласная, требовательная, мнительная и немного сумасшедшая. С ролью она страшно пережимала. Меня временами даже передергивало. Посмотрел на Валеру – он довольно улыбался. Ну, хозяин – барин. Лишь бы ему нравилось.

Я держал ее в фокусе на репетиции, на спектакле. Вскоре мы провели с ней большую интерьерную фотосессию в помещении моей студии на ТВ. Валера восторгался результатом. И было чем, скажу я вам. Я сам накрасил Птичку, выбрал для нее наряды у нашего костюмера. Открыл в ней чувственность, страсть, тоску, полет и мечты. Короче, Сара Бернар отдыхает. Когда это опубликуют, она точно получит предложения в кино. Но я бы посоветовал будущим режиссерам, чтобы озвучивал ее кто-то другой. Голос, как ни крути, противный. Пронзительный и негнущийся. И насчет того, что образованием такой самородок только портить, с этим Валера пролетел. Я бы первым делом попросил профессиональную актрису давать ей уроки даже не мастерства, а управления собственными голосом, языком, руками и ногами. Сказал об этом Валере, он сначала встал на дыбы, потом согласился.

В прямом контакте и Птичка оказалась простой, неплохой девкой. Она закончила какой-то техникум, пришла работать на завод, где Валера был мастером. Он ее еще там заметил, узрел глубоко спрятанный талант и потащил за собой по жизни. Мне сдается, что все его идеи со студией и театром были связаны главным образом с Птичкой. У его предка тоже имелась муза. Так что Валера ориентировался на то, как бывает у великих людей. На момент нашего знакомства Валера устроил Птичку к своему знакомому секретаршей. В какую-то непыльную контору, откуда она могла уходить, когда хочет и сколько влезет.

В общем, мы начали плодотворно и плотно сотрудничать. Деньги по договору я получал, о золотом потоке пока не было речи.

Однажды мы с Валерой шли из театра по переулку, я тащил сумку с аппаратурой. В кармане куртки зазвонил телефон, я хотел его быстро вытащить, он у меня загремел на плитку и развалился. Валера сочувственно слушал, как я чертыхаюсь. Потом заметил:

– Смартфончик у тебя был так себе. Версия допотопная. Можно сказать, скончался своей смертью. У тебя финансовые проблемы?

– Есть, конечно. Мама, ее астма, врачи сказали жить на свежем воздухе. Влез в кредит, купил маленький теплый домик. И начались проблемы. То машина сломается, то холодильник полетит, теперь вот этот мой верный придурок-смартфон. Там контактов и файлов на километры.