Читать книгу "Копия - Лорен Оливер"

А теперь было слишком поздно. Они умрут здесь. Девушка закрыла глаза и попыталась вызвать в памяти голос матери.

– Тише, тише, – прозвучал совсем рядом тихий голос Каллиопы.

Реплика пробралась к ней во время перерыва в стрельбе. Она быстро перебирала ладонями и скользила животом по полу с грацией извивающегося угря. Ослепленная болью и страхом, Джемма отшатнулась от реплики. В ее фантазиях одна из пуль раскалывала голову Каллиопы надвое. Или случайная пуля могла бы просто заставить ту исчезнуть, как исчез мизинец Джеммы. Каллиопа втиснулась в их кабинку и попыталась утешить ее, прикасаясь к запястьям, плечам и бедрам.

– Тише, тише… Не плачь. Не стоит плакать. Это всего лишь палец. Один маленький пальчик.

– Нам нужно выбираться отсюда, – сказал Пит. Он ни на секунду не отпускал ее раненую руку, но комок туалетной бумаги уже полностью пропитался кровью. – Ей нужен врач.

Каллиопа выглядела немного раздраженной.

– Ей не нужен врач, – возразила она. – Я сама о ней позабочусь, как только все закончится. Не переживай.

– Это не одна из ваших долбаных игр! – закричал Пит. – Она ранена, разве ты не видишь? Ей нужна помощь.

Джемма хотела сказать, чтобы он не кричал, что их услышат, найдут и убьют. Но не могла. Она даже не понимала, кого бояться. Она боялась Каллиопы с ее улыбочками и легкими прикосновениями не меньше, чем солдат с винтовками, которые все еще стреляли.

Она вновь услышала крики и представила сотни спящих реплик, которых просто пристрелили на месте, и поток крови, угрожающий затопить их всех.

– Это не игра, – повторила Каллиопа, отстраняясь от Джеммы. Похоже, слова Пита ее задели. – И никогда не было игрой. Но вы все равно не можете уйти, пока все не закончится.

– Пока что не закончится? – хрипло спросила Джемма.

Каллиопа молча жевала щеку изнутри. Она злилась из-за того, что Пит на нее накричал.

– Пожалуйста, Каллиопа.

– Это как Пиноккио. Я же тебе рассказывала, – сказала Каллиопа без всяких эмоций. – Его проглотил кит, и он разжег костер, чтобы выбраться.

Она подняла левую руку и, поворачивая ее, с восхищением разглядывала под разными углами. Затем она прикоснулась к своему мизинцу, пощупала его, согнула и разогнула несколько раз, с интересом наблюдая, будто ожидала, что он может исчезнуть – теперь, когда у Джеммы больше нет мизинца. И каждый раз, когда реплика шевелила мизинцем, Джемма чувствовала новые приступы фантомной боли.

– Это ты устроила поджог? – спросила Джемма. Она пыталась сфокусироваться, уловить хоть какой-то смысл в этом непрекращающемся кошмаре, из которого они почти выбрались.

– Не я, – ответила реплика, все еще немного обиженная. – Это сделали другие оно.

Джемма вспомнила свое интуитивное ощущение чуть раньше этим вечером, которое испытала, пробираясь вместе с Каллиопой через лежащих на полу. Ей тогда показалось, что они не спят, а только притворяются. Она почувствовала головокружение. Сколько реплик в аэропорту? Пятьсот? Шестьсот? Больше?

А охранников всего три или четыре дюжины. Врачей и медсестер и того меньше.

– Уэйн думал, что это он открыл мне огонь, – заявила она с новой пренебрежительной интонацией в голосе, которая делала ее старше, – но я всегда знала. Когда я была маленькой, видела огонь на кухне.

– Это… это была твоя идея? – спросила Джемма. Ей вспомнились слова Саперштайна. «Реплики не чувствуют грусти, любви или сострадания. Для них есть только выживание или смерть. Вот и все».

Каллиопа проигнорировала вопрос.

– Люди всегда думают, что мы ничего не запоминаем, – сказала она. – Не обращаем внимания, не слушаем. Что все мы слабоумные. Но я-то слушала. Я многое знаю. Даже умею пользоваться оружием.

В ту же секунду, словно в ответ на ее слова, прямо рядом с туалетом прозвучала еще одна очередь, отозвавшись гулким болезненным эхом в голове и зубах Джеммы. Она снова услышала крик (кажется, какой-то мужчина звал на помощь), а затем выстрел.

Но Джемма успела узнать голос. Сердце ушло в пятки от ощущения безнадежности и собственной беспомощности.

Это был голос Уэйна. Это Уэйн лежал на полу и умолял о помощи. И хотя Джемма не чувствовала жалости к нему, она понимала, что это значит. Контроль над аэропортом перешел к репликам.

Теперь они мстили.

– Всегда есть огонь, правда? – сказала Каллиопа. – Во всех сказках всегда есть огонь. Как ты думаешь, гореть больно? – Она обернулась к Джемме и взглянула на нее своими большими, горящими любопытством глазами.

Глава 17

Нужно было уходить. Дым, который и без того уже клубился в углах и под потолком, теперь проникал в маленькое помещение тяжелыми сплошными волнами, отравляя воздух. Джемма читала где-то, что во время пожаров большинство погибает не от самого огня, а от того, что вдыхает слишком много дыма. Ее легкие уже казались тяжелыми и влажными, словно пропитанное дождем полотенце.

– Теперь все в порядке, – сказала Каллиопа. Слова были такими абсурдными, что до Джеммы не сразу дошел их смысл, словно они были произнесены на незнакомом языке. «Теперь все в порядке». Рука ритмично пульсировала болью, и, возможно, с каждым ударом пульса вытекала ее кровь. Когда они встали, она увидела пропитанную алой кровью бумагу на ладони и следы крови на полу. Как странно, что вся эта кровь вылилась из нее, что в ней вообще было столько крови.

Джемма замерзла. В ее голове вдруг возникло одно воспоминание. Однажды, когда ей было лет восемь-девять, она из ванной услышала, как ругаются родители. Она стояла под ледяной водой, не шевелясь. Вспоминая об этом сейчас, девушка не могла понять, почему просто не выключила кран. Но тогда она не думала об этом. Она решила, если не будет двигаться – не будет существовать, а если не будет существовать – перестанет слышать их крики.

– С тобой все в порядке, Джем, – сказал Пит и обхватил ее за талию, кашляя. Глаза у него слезились. – Обещаю, все будет хорошо.

Он говорил то же, что и Каллиопа, произносил тот же набор звуков, смысл которых до нее не доходил. Она смеялась без остановки, смеялась и дрожала.

– Ей нужен врач, – закричал он сквозь дым, словно кто-то мог его услышать.

Каллиопа уже была у двери. Она тронула пальцем ручку, чтобы проверить, не нагрелся ли металл.

– Врачей больше нет, – ответила она.

Только тогда Джемма осознала, что вокруг все стихло. Не было слышно ни криков, ни стрельбы. Только треск огня, жадно поглощающего все на своем пути: штукатурку, потолочные панели, грязные ковры и матрасы. Вот чего никогда и нигде не пишут про огонь – какой он громкий. Словно все, к чему он прикасается, кричит.