Читать книгу "Зонтик царевны Несмеяны - Елена Настова"

– Держи!

– Дениска, спасибо!

– А ведь это тот самый, – вдруг сказал он. – Мы его вместе купили…

– …в тот день, когда подали заявление в ЗАГС! – протараторила я.

Поцеловала его на бегу, распахнула зонт и помчалась на работу. И только потом, в автобусе, вдруг подумала: а что это он, отчего у него такое лицо сделалось? Ах, я совсем, совсем его забросила в своих попытках доказать, что нет, не может быть единого ответа на вопрос «почему Симор застрелился», – спохватилась я тогда, но совсем скоро я закончу работу, и тогда!.. Помнится, пошутила про себя: бедный Дениска! И не думал, что жена у него будет сворачивать мозги на таком далёком от реальной жизни предмете…

Я его тогда пожалела. А жалеть нужно было себя, только я об этом ещё не знала. Мне в голову даже прийти не могло, что такое лицо у Дениса сделалось оттого, что он тоже вспомнил, когда мы купили этот зонт. Ему стало неловко, что я вспомнила об этом, а он уже вовсю шагал по другой дороге… Ну а через несколько месяцев выяснилось, что мир Мюриэль Денису куда ближе, чем мой… Не в том смысле, конечно, как в цикле, а в обычном, житейском… Оказалось, что и в самом Денисе этого мира было достаточно… Только я этого не видела, не разглядела.

Телефон запиликал преувеличенно громко.

– Ты одна? – спросила Ника Голубева. – Ну, так с кем ты едешь?

– С двоюродным братом. Он приехал два дня назад.

– А. Я на день раньше поеду, приготовлю всё.

Ника помолчала.

– Как дела? – наугад спросила я.

– Аборт сделала, – сообщила Ника деловым тоном.

– От… кого?

– От Николая.

– Спала с ним, чтобы уговорить его уехать. – Ника усмехнулась. – Пообещала, что рожу от него… Так он до тех пор не уехал, пока не увидел тест – положительный, эти чёртовы две полоски. Радовался, дурак! Он за порог, а я на следующий день – на аборт, заранее записалась.

– Как ты могла, – тихо произнесла я.

– Мне не всё равно, от кого рожать, ясно? – ровным голосом сказала Ника. – Некоторые по десять абортов делают, а потом рожают. И ничего, не делают из этого трагедию.

Я молчала.

– Ладно, пока. – И Ника положила трубку.

Следующий день мы с братом посвятили сборам. Точнее, это я посвятила, потому что от Леона толку не было, всё, что он мог, – это лежать на диване: накануне он приполз вдребезги пьяный. С утра я поила его огуречным рассолом и парацетамолом. На вопрос, как там Денис, Леон ответил, что по моему поводу Денис несчастен.

– А дочка? – спросила я. – Дочка его, Юленька, ангелок в розовых кружевах, как она?

Леон отодвинул мокрую тряпку, которой я укрыла его лоб, и посмотрел на меня.

– Не будь жестокой, Маш, – сказал он кротко и снова укрылся тряпкой.

Я махнула рукой и стала собираться.

Сначала я хотела найти кого-нибудь, кто мог бы отвезти нас в Лисицыно. Но все знакомые были заняты, а на такси выходило дорого. Я позвонила Нике, которая уже была там и вовсю распоряжалась в местной гостинице. Она пообещала встретить нас на машине у поворота на Лисицыно, если мы поедем автобусом. После некоторого внутреннего сопротивления я позвонила Арсению. Он хмуро ответил, что занят и что они с Лидой приедут позже. У меня тут дела образовались на день или два, сказал Арсений.

– Юноша из театра поедет один? – поинтересовался из-под тряпки Леон.

«Если б один», – подумала я.

На следующий день в шесть часов вечера мы выехали из города и через три часа были на месте. Всё это время мы проспали, привалившись друг к другу. Леон пил мало, и встреча с Денисом нанесла его нетренированному организму большой вред. Его мутило, и он жаловался на боль в затылке. Я купила в аптеке лекарства, показанные при отравлениях, и строго по инструкции поила его ими и так от этого устала, что тоже спала, как подстреленная.

Наконец автобус остановился у поворота с табличкой «Лисицыно». Мы вышли и сразу увидели Нику. Она стояла на обочине у допотопных «Жигулей» синего цвета. На ней были широкие белые брюки и белая майка с широкими бретелями и глубоким вырезом, надетая на голое тело. На голову Ника повязала платок концами назад, и от этого стала похожа на пирата. Сходство дополняли густо накрашенные глаза и губы алого цвета.

Ника помахала рукой. Она остановилась и, приложив руку козырьком над глазами, смотрела, как мы идём.

– Это не нас ли встречают? – вполголоса спросил Леон. – Богиня села́. Секс-пиратка. Она, наверно, жутко умная?

– Совсем наоборот. Кстати, как и большинство знакомых Арсения женского пола, она пылает к нему страстью. Так что упаси тебя бог что-нибудь про него сказать.

Леон закатил глаза.

– Привет, – сказала Ника. – Долго же вы.

– Привет, – ответила я. – Познакомьтесь: Ника, организатор мероприятия, мой брат Леонид.

– Везёт тебе на мужчин, – игриво сказала Ника. – А ещё говоришь, будто я выдумываю, что тебе на мужчин везёт!

– Конечно, везёт, – подхватил Леон, – но, я думаю, не одной Маше?

И он подмигнул Нике, будто знал её давным-давно.

– Садитесь.

За рулём сидел хмурый дядька неопрятного вида. Я поздоровалась. Он ответил с видом, исключающим всякие расспросы, и сразу надавил на газ.

– У вас два соседних номера – одноместных, еле добыла их, – заявила Ника, повернувшись к нам в подпрыгивающем на ухабах автобусе. – Номеров здесь всегда полно свободных, но под фестиваль почти все оказались забронированы делегациями и разным начальством. Я успела ухватить один себе, два вам, один двухместный – для Арсения Любачевского. Вас, Леонид, уже, конечно, познакомили?

– С начальством? Отлично, – безмятежно отозвался Леон. Он скосил глаза и толкнул меня в бок локтём.

С получаса мы ехали по извилистой пыльной дороге. Наконец показались строения, машина, вильнув, вписалась в поворот и выехала на асфальтированную площадку перед большим красивым зданием из оцилиндрованного бревна, с прозрачными дверями и колоннами у широкого крыльца.

Леон присвистнул:

– Это что за терем расписной?

– Это гостиница «Водолей», – с довольным видом сообщила Ника. – Каков размах? Ваши номера в этом доме на втором этаже, а мой и Арсения – в домике во внутреннем дворе. Там несколько домиков, четыре номера в каждом плюс общая кухня с микроволновкой и холодильником.

Мы вошли в гостиницу, заплатили на ресепшене за номера и по деревянной лестнице с фигурными балясинами поднялись на второй этаж. Номер оказался небольшим, уютным, с тёплым полом и отличным душем. Осмотрев номер, я заглянула к Леону, у него было то же, что и у меня: кровать с прикроватной тумбочкой, двустворчатый шкаф, телевизор на тумбе, два кресла и столик, на котором стояли графин и три стакана на широком подносе.