Читать книгу "Карьерист - Юрий Иванович"

Как следствие – всегда можно было добиться от такой техники выполнения поставленных перед ней задач. Не подвела она и в этот раз. Не успел Прогрессор толком войти в режим содействия или контроля приборов, как последовал доклад по внутренней связи:

– В опасной зоне, очень близко от Излома, найден всплывший объект. Всплытие совершено недавно, и объект поддерживается на поверхности с помощью странных мешков.

Дальше уже дэм действовал своими методами, практически оказавшись на остове находки. Сразу же рассмотрел мешки, опознав в них трофейные подводные ёмкости для подводных диверсантов. Ну и почти сразу же ему с его возможностями удалось просмотреть и таинственный груз, который прятался за мешками:

«Ого! Да этот Труммер-Буммер и тут отличился! – мысленно изумлялся он. – Никак со дна океана поднял не просто отголосок глубокой древности, а ещё и некий артефакт отыскал?! Или это ему тот загадочный кит помог?.. Но в любом случае я поступил правильно, что отправился именно сюда на поиски, не афишируя это. Сейчас глянем, что тут у нас?.. И не факт, что подобным трофеем я стану с кем-нибудь делиться… Даже от Азнары лучше скрыть такую находку…»

Это он так думал. Будучи уверен, что дэмы никогда не ошибаются. Или, по крайней мере, ошибаются крайне редко.

Зря, как оказалось чуть позже.

Глава четырнадцатая. Заговорщики и стяжатели

Для конспирации Труммера весьма быстро и ловко убрали из палаты. Ещё и способом самым простым: сделали вид, что на каталке увезли труп. А потом соответствующую бирку прикрепили в морге на очень похожее тело, коих там и так уже скопилось преизрядно. Зато время смерти на ней было указано самое свежее. Не далее чем полтора часа назад. Также были грамотно оформлены все соответствующие документы.

А самого чужака, светоча и надежду многочисленных, спешно готовящихся к побегу беженцев, вначале разместили и приодели вполне комфортно. Но недолго гость блаженствовал, прячась в личной комнате отдыха главврача. Чуть ли не сразу поступил некий сигнал тревоги, после чего а’перва спрятали в грязном маленьком чуланчике, дверь в который маскировалась в виде цельного куска стены. Причём такие меры сокрытия были приняты небезосновательно. Неясно, кто доложил и как вообще что-то стало известно местной охранке, но Поль через час скучного пребывания в убогом и тесном помещении понял: в госпитале поднялась изрядная тревога.

Крики. Ругань. Топот подкованных солдатских сапог, явно отличающийся от беззвучного передвижения медицинского персонала. А там и некоторые командные выкрики удалось расслышать. Вот по ним стало ясно: кого и насколько интенсивно разыскивают. Под пресс охранки попал их практически коллега, тот самый жандарм, который вёл постоянный надзор за политической благонадёжностью служащих и специалистов всего госпиталя.

По озлобленному тону и крайней раздражительности ищущих стало понятно, что жандарму удалось уйти. Или где-то тоже спрятался, воспользовавшись ложными стенными панелями.

Напрягала неопределённость с врачом и с сестрой милосердия. Кстати, она оказалась на должности чуть ли не самой старшей медсестры. Их-то поймали? Или они вне подозрения? А если поймали, то как долго сведения о пришельце из-за Грани смогут оставаться тайной для охранки?

В подобных раздумьях время в тайнике тянулось страшно медленно. Да и гадать, переживать или бояться – никакого смысла не было. Следовало разбираться с актуальными проблемами, требующими немедленного решения. В особенности в сфере полного восстановления здоровья.

Пребывая короткое время в комнате отдыха, Поль только начал насыщаться имеющимися там продуктами. Причём продуктами весьма калорийными, в том числе и элитный алкоголь у врача имелся. Во время начавшейся тревоги и при перемещении в тайник а’перв прихватил довольно удачно и довольно много с собой тех самых продуктов. Так что теперь он не просто размышлял, тренировался и экспериментировал, но непрестанно что-то жевал и чем-то запивал. Уже это само по себе давало так нужные силы для продолжающегося самоизлечения. Но, увы и ах, этого явно не хватало.

Вот потому Труммер и занялся новыми экспериментами. Точнее, не совсем новыми, потому что он уже не раз с помощью «отбора» разрушал неживые предметы и даже «подбором» подхватывал выделяемую при этом в пространство энергию. Только вот последняя не совсем годилась для живого организма, ощущалась весьма противной и чуждой субстанцией, а потому и сбрасывалась почти всегда во время последующих воздействий. При этом её эффективность во время сброса не слишком пристально рассматривалась.

Другое дело сейчас, когда не до жиру. И обстоятельства не совсем благоприятные. Как говорится: когда выпали все волосы, то и парик шубой покажется.

А что имелось под руками, годное для экспериментов? Да ничего толкового. Выступающий камень, употребляемый как стул; край другого камня, удобный для импровизированного стола; несколько одеял, используемых для мягкости и прикрытия тела от сырости; фонарь закрытого шахтёрского типа, дающий вполне достаточно рассеянного света; ну и прихваченная корзинка с продуктами. Естественно, что распылять продукты поощер посчитал кощунством. О фонаре тоже речь не шла. А посему приступил к иным материальным субстанциям.

Начал с камня. И… довольно быстро от него отказался. Твердь, вроде как обязанная нести в себе силу незыблемости и высочайшей прочности, рассыпалась песком, а чуть позже и пылью, но ничего толком человеку не давала. Вернее – ничего полезного. Силы какие-то имелись, но крайне неприятные для восприятия организмом. Точнее, вообще неприемлемые.

Хотя закладку в памяти Труммер для себя сделал: если со временем продолжить эксперимент, то можно попытаться перенаправить извлекаемые из камня силы в иную плоскость. Например, для укрепления или для придания жесткости любой ткани. Или для упрочнения стекла, делая его пуленепробиваемым. Или для усиления того же пуленепробиваемого жилета. Да и для чего угодно, на что хватит фантазии и на что толкнёт текущая необходимость. Только следовало сообразить: как именно «неживую» энергию повесить на иной материальный объект с пользой для последнего. Уж слишком сие действо казалось нереальным.

«А с другой стороны, – размышлял а’перв. – Ещё совсем нереальным недавно мне казалось умение лечить самого себя и других людей. Зато сейчас вон что вытворяю!..»

Кусочек испорченного одеяла тоже не принёс малейшей пользы поощеру. Как и рассыпавшиеся в пыль прутики плетённой из лозы корзинки. Что-то в них, конечно же, нашлось эфемерного, но настолько мало, что не стоило об этом и вспоминать. Ничего другого под руками как бы не имелось. Но как раз к тому моменту Поль допил сок, налитый в одну из бутылок. После чего с немалым сомнением стал крутить стеклянную ёмкость в руках и осторожно ощупывать её своими воздействиями.

Напоминая себе, что больше ничего толкового под руками нет и спешить некуда, экспериментатор стал перебирать весь арсенал своих умений. Потом стал их варьировать между собой, добавлять нечто новое, стараясь соединить со старым. Может, многое получалось у него случайно, а может, подобная последовательность воздействий и была единственно верной. Но вначале бутылка стала мягкой, как пластилин. Смяв её в виде бесформенного комка, Труммер попытался прогреть постепенно явно изменившуюся структуру вещества. И делал это, раскаляя комок с его внутренней части.