Читать книгу "Литерные дела Лубянки - Александр Север"

Кроме Маньчжурии, значительное число белоэмигрантов осело в северо-западной китайской провинции Синьцзян, занимающей важное стратегическое положение, богатой полезными ископаемыми и населенной главным образом исповедующими ислам уйгурами и дунганами. Большую часть эмигрантов составляло несколько тысяч офицеров, солдат и гражданских беженцев бывшей армии генерала А. Дутова, командование над которыми после его убийства и ухода в Туву генерала А. Бакича принял начальник штаба полковник барон Паппенгут. В марте 1921 года в Синьцзяне нашли убежище участники Западно-Сибирского крестьянского восстания, потом басмачи, а с началом коллективизации туда начали бежать, спасаясь от голода, крестьяне из Казахстана и Средней Азии.

Появление в Синьцзяне значительного числа беженцев, недовольных советской властью, способствовало активизации деятельности в провинции белоэмигрантских организаций. В 1928 году при участии Паппенгута, который до этого старался политикой не заниматься, в Урумчи была создана «Российская крестьянская партия». А при партии стараниями бывшего колчаковского офицера Владимира Саянова-Заплавского сформирован «Штаб черной армии», главной задачей которого было поддерживать оружием и людьми любое восстание против советской власти в Казахстане. Кроме Саянова-Заплавского, в штаб вошли Паппенгут и полковник Вяткин, благодаря чему эта организация начала быстро расти, и к началу 30-х годов имела значительное число агентов на территории Казахстана, которые периодически устраивали диверсии и убивали советских и партийных работников.

Между тем японцы, оккупировав в 1931 году Маньчжурию, обратили свои взоры на Синьцзян. И уже на следующий год японские эмиссары начали активно подталкивать местное уйгурское и дунганское население к вооруженным выступлениям против китайских властей с требованием предоставления Синьцзяну автономии. В результате в конце 1932 года в Синьцзяне началось восстание мусульман-дунган, которое поддержал губернатор соседней провинции Гансу генерал Ма Чунин. Войска губернатора (дубаня) Синьцзяня У Чжунсина, слабо дисциплинированные и плохо вооруженные, терпели поражение за поражением. А так как единственной боеспособной частью в Синьцзяне был отряд Паппенгута, то У Чжунсин обратился к нему за помощью. Одновременно У Чжунсин установил тайные контакты с советским представителем в Урумчи Погодиным, который пообещал поддержку Москвы в обмен на предоставление СССР права управления рядом промышленных предприятий и привилегий в торговле.

Однако возможное усиление советского влияния в Синьцзяне вызвало недовольство у многих местных чиновников и, разумеется, белоэмигрантов. В результате в апреле 1933 года начальник штаба Синьцзянского военного округа генерал Шен Шицай, заручившись поддержкой Паппенгута, совершил военный переворот, сверг У Чжунсина и стал дубанем провинции. Однако и ему не удалось справиться с восставшими, которые продолжали разорять провинцию, пользуясь тем, что солдаты Паппенгута вынуждены были находиться в Урумчи, обеспечивая устойчивость новой власти. Кроме того, в конце 1933 года у Шен Шицая возник конфликт с Пекином, и центральное правительство направило в Синьцзян 35-ю и 36-ю дивизии, большую часть личного состава которых составляли дунганы. После этого положение дубаня стало критическим — отряд Паппенгута с трудом удерживал Урумчи, а о контроле над остальной территорией не приходилось даже мечтать.

Все это вынудило Шен Шицая тайно искать пути сближения с Москвой. Советское руководство, опасаясь появления у границ СССР нового марионеточного государства под протекторатом Токио, как это случилось в Маньчжурии, приняло решение оказать Шен Шицаю помощь и ввести в Синьцзян войска. Но при этом Кремль потребовал выдачи отряда Паппенгута. Однако Шен Шицай, не желавший терять единственную боеспособную часть своей армии, предложил Погодину сохранить отряд Паппенгута, проведя предварительно «чистку» его личного состава. Пока шли переговоры, агенты ОГПУ установили контакты с помощником Паппенгута полковником Н. Бехтеевым, которому были обещаны в случае ликвидации Паппенгута полное прощение и командная должность в Красной армии. В результате в декабре 1933 года Паппенгут и несколько других антисоветски настроенных офицеров были схвачены людьми Бехтеева и выданы советским представителем. Их переправили в СССР и немедленно расстреляли.

После этого в начале 1934 года в Синьцзян была введена Алтайская добровольческая армия, в состав которой вошли подразделения Среднеазиатского военного округа и около 10 тыс. офицеров и солдат китайского генерала Ма Чунина, вытесненные японцами в 1931 году из Маньчжурии в СССР, где их и интернировали в лагеря для военнопленных. В Урумчи к Алтайской армии присоединился бывший отряд Паппенгута, но уже под командованием Бехтеева, которому Шен Шицай присвоил генеральское звание и разрешил тратить на себя значительные суммы из предназначенных на «представительство» денег[58].

Несмотря на то что в первых боях «алтайцы» несли большие потери, к лету 1934 года 35-я дунганская дивизия была полностью разгромлена, а 36-я оттеснена на юг, в округ Хотин. После этого части Красной армии были выведены в СССР, а в Синьцзяне осталось лишь несколько десятков военных советников под началом сотрудника Разведупра РККА Ади Маликова, официально числившегося старшим военным советником Шен Шицая. В июне 1934 года Бехтеев был назначен командующим Южным фронтом, а его помощником стал командир РККА, будущий маршал бронетанковых войск Павел Рыбалко, которого официально называли «русским генералом китайской службы». В ноябре 1934 года русский отряд (4 белых полка и конный артиллерийский дивизион, всего 2200 человек) был сведен в полк, командиром которого назначили аполитичного полковника Чернева. Что же касается антисоветски настроенных эмигрантов и членов Российской крестьянской партии, то они еще в начале года были вынуждены срочно покинуть Синьцзян.

Впрочем, полного умиротворения Синьцзяна не произошло. В 1936 году в провинции снова началось восстание уйгуров, для подавления которого в июле 1937 года в Синьцзян опять были введены советские войска, которые оставались там до 1948 года. Что же касается Шен Шицая, то он всем своим поведением старался демонстрировать полную лояльность Кремлю. В сентябре 1938 года он посетил Москву, где встречался с Ворошиловым, а затем попросил принять его в компартию, но не в китайскую, а в ВКП(б). После продолжительных раздумий Сталин дал указания принять «товарища Шена» в партию, но приказал ему скрывать свое членство в Синьцзяне. Однако с началом Великой Отечественной войны Шен Шицай обратил свои взоры в сторону Токио, что не укрылось от советской разведки. В Москву было направлено сообщение, в котором говорилось, что Шен Шицай «внешне демонстрирует свою дружбу к нашей стране, но являясь воспитанником японской военщины, стал проявлять прояпонскую ориентацию»[59]. В 1942 году Чан Кайши снял Шен Шицая с поста дубаня, а после победы в Китае коммунистов он окончательно перестал быть кому-либо нужен. Так что неудивительно, что в 1948 году Шен Шицай погиб при загадочных обстоятельствах.