Читать книгу "Философия хорошей жизни. 52 нетривиальных идеи о счастье и успехе - Рольф Добелли"

А станет ли это работать при оценке целой жизни? Давайте разберемся.

Оцените жизнь Анны. «Анна ни разу не была замужем, не имела детей. Она была чрезвычайно счастливым человеком, обожала свою работу, наслаждалась каждым отпуском, интересно и весело проводила досуг и любила общаться со своими многочисленными друзьями. В возрасте 30 лет она умерла, внезапно и безболезненно, в автомобильной катастрофе».

Поставьте оценку жизни Анны в баллах: от 1 (отвратительно) до 9 (превосходно), где 5 — средний балл, серединка наполовинку.

А теперь оцените жизнь Берты. «Берта ни разу не была замужем, не имела детей. Она была чрезвычайно счастливым человеком, обожала свою работу, наслаждалась каждым отпуском, интересно и весело проводила досуг и любила общаться со своими многочисленными друзьями. Последние пять лет ее жизнь уже не была так хороша, но все же довольно приятна. В возрасте 35 лет она умерла, внезапно и безболезненно, в автомобильной катастрофе». Поставьте и здесь оценку в баллах от 1 до 9.

Оценить подобные истории предложили студентам американские исследователи. Результат: жизнь «а-ля Анна» получала более высокие оценки, чем жизнь Берты. Это противоречит логике: обе женщины первые тридцать лет вели очень счастливую жизнь, но у Берты случились еще пять дополнительно прожитых лет, правда, не столь счастливых, но вполне приятных. Рассуждая рационально, мы должны бы признать, что жизнь Берты сложилась лучше. Однако жизнь Анны закончилась на «вершине», на пике, в то время как жизнь Берты оборвалась на несколько сниженном уровне. Стало быть, правило «пик — конец» работает и здесь. Ну разве не удивительно, что дополнительные пять лет относительно приятной жизни вообще не считаются?

Ученые полушутливо назвали такой результат эффектом Джеймса Дина: актер Джеймс Дин погиб в автокатастрофе на пике своей блестящей карьеры в нежном возрасте 24 лет. Если бы он прожил еще много лет или десятилетий — как средний актер, с более-менее успешной карьерой и более-менее счастливо, то его жизнь непременно оценивалась бы не столь высоко.

Ну а теперь я вас попрошу еще раз оценить биографии Анны и Берты, но с условием, что гибельная автокатастрофа случится в 60 лет (у Анны) и в 65 лет (у Берты). Все прочее оставляем неизменным. Какой рейтинг, по вашему мнению, теперь они получают? Потратьте, пожалуйста, пару мгновений своей жизни, прежде чем продолжить читать.

Такое задание предложили выполнить и студентам, участвовавшим в эксперименте. Результат: естественно, жизнь Анны снова оценили заметно выше, чем Берты (точно по правилу «пик — конец»). Но просто ошеломляет, что 30 прекрасных дополнительных лет, выпавших на долю Анны, оказались вне внимания «оценщиков» и практически не отразились на результатах. Очевидно, живет ли счастливая Анна 30 или 60 лет — при оценке это роли не играет. То же самое с Бертой. Это действительно совершенно нелогично. Классический пример «невнимания к длительности».

Давайте подведем итог: у нас огромные трудности с оценкой качества и привлекательности жизненного пути. Мы систематически допускаем ментальные ошибки. Что, в общем, простительно при попытках оценить фиктивную жизнь выдуманных персон Анны и Берты, но отнюдь не годится, когда речь заходит о нашей собственной настоящей жизни. Не упускайте из виду, что вы с большой вероятностью можете умереть не на пике своих достижений, как Джеймс Дин, а после многолетнего, постепенного снижения физических и духовных сил. В зависимости от того, как разрастутся ваши немощи, ощущений счастливых моментов станет меньше, чем в былые счастливые времена, когда не на что было жаловаться.

Что из этого следует? Не позволяйте этим немощам омрачать восприятие всей вашей жизни. Лучше хорошая жизнь, а затем — несколько тяжких дней на смертном одре, чем унылая жизнь и прекрасная смерть. Старость и смерть — та цена, которую мы платим за хорошую жизнь. Как внушительный счет после хорошего обеда. Я не готов так дорого платить за какую-то колбасу с соусом карри. Но вот, скажем, за что-то прекрасное, в отмеченном звездами ресторане, с первоклассным вином и в хорошей компании — всегда пожалуйста.

Вывод: гонка за годами — «кто проживет дольше?» — вульгарна. Хорошая жизнь приятнее и милее хорошей смерти. О первом стоит задумываться, думать о втором — загубленное время. Размышления о смерти, может быть, оправдаются, только если вы желаете смерти своему злейшему врагу. Да, да… Этим можно спокойно заниматься: говорят, это способно помочь психогигиене. Впрочем, как однажды заметил Сенека, и я с ним согласен: «Успокойся! Твой враг умрет, и тебе не придется даже мизинцем пошевелить».

Глава 24. Водоворот жалости к себе

Почему не следует, копаясь в прошлом, искать повод себя пожалеть

Паяц (или клоун) Канио прямо перед началом представления убеждается, что его красавица жена, которую он любит всем сердцем, обманывает его с другим. И вот сидит он, один-одинешенек, за кулисами цирка и борется с нахлынувшими слезами, пытаясь наложить клоунский грим. Его выхода на арену ждет возбужденная публика. Через несколько минут он должен всех рассмешить и изобразить веселье, поскольку «шоу должно продолжаться». И тут он поет восхитительно печальную, прекрасную арию «Vesti la giubba»[37] («Надень костюм»), а слезы текут по его лицу, смывая и размазывая грим.

Так заканчивается первый акт оперы Леонкавалло «Паяцы», написанной в 1892 году. «Vesti la giubba» — одна из самых эмоциональных арий в оперном искусстве, и все выдающиеся тенора театрального мира — Энрико Карузо, Пласидо Доминго, Хосе Каррерас — вдоволь наплакались, исполняя ее. Наберите в YouTube «Паваротти» и «Vesti la giubba». Ах, как Паваротти тает от жалости к себе… Это выступление разобьет вам сердце.

Во втором (и последнем) акте оперы происходит обычная поножовщина и все участники погибают. Но, разумеется, это мало кого уже трогает — кульминация в переживаниях публики уже прошла. Начиная с премьеры, образ паяца в слезах накрепко утвердился в нашей культурной памяти и давно уже проложил дорогу в поп-культуру, например с песней Стиви Уандера «Tears of a Clown» («Слезы клоуна»). Это один из самых продаваемых синглов шестидесятых годов — а в нем… ну не более одного процента от музыкальной насыщенности и половины процента от эмоциональной заряженности той, самой первой, оперной арии.

Если у человека при звуках арии Канио хотя бы немного не увлажняются глаза, ему уже ничем не поможешь. В то же время мы знаем, что поведение Канио контрпродуктивно, особенно если продолжается так долго. Жалость к себе входит в число самых неплодотворных реакций на несправедливость жизни. Жалея себя, ничего не изменишь. Напротив. Жалость к себе — это буря эмоций, вихрь, смерч, воронка водоворота. И чем больше человек погружается в это состояние, тем сильнее оно его затягивает. Угодившие в этот водоворот часто становятся жертвами паранойи. У них возникает чувство, будто какая-то группа людей или все человечество, а может, и вся Вселенная ополчились против них и плетут тайный заговор. Замкнутый дьявольский круг для попавшихся — но и явная неприятность для окружающих, которые по понятным причинам начинают держаться подальше от тех, кто охвачен жалостью к себе. Как только я замечаю в себе первые признаки такого состояния, то стараюсь немедленно выплыть из этого страшного потока, освободиться — согласно девизу: «Обнаружив, что ты оказался в яме, перестань копать».