Читать книгу "Час расплаты - Луиз Пенни"

Старуха тоже откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. У Амелии создалось впечатление, что если бы эта дьявольская утка могла скрестить крылья, то непременно так бы и поступила. Старуху представили как соседку Гамашей по имени Рут, и она, похоже, намеренно подражала всем действиям Амелии. Когда Амелия потянулась за лимонадом, старуха сделала то же самое.

Только в стакане Амелии была кола, а у старухи – виски.

Когда ела Амелия, ела и старуха. Когда Амелия откинулась назад, старуха повторила ее действия.

А сейчас они играли в «кто кого переглядит».

– Что ж, вы нашли деревню, – сказал Гамаш. – И разгадали первую тайну. И теперь вам предстоит разгадать вторую тайну: почему деревни нет ни на какой другой карте, кроме этой.

– Ее нет даже на «Гугл-картах», – пожаловалась Хуэйфэнь. – А навигатор показывает, что мы остановились посреди леса.

– Заехали в никуда, – добавил Жак.

– Навигатор все еще пытается сориентироваться, – сказал Натаниэль. – Он переживает за нас.

Хуэйфэнь взяла старую карту с соснового стола и снова принялась ее разглядывать.

– А вы знаете ответ? – спросила она, переводя взгляд с коммандера на мадам Гамаш и обратно. – Почему деревни нет нигде, кроме этой карты?

Оба отрицательно покачали головой.

– Меня напрягает, почему здесь нарисованы такие вещи, которых нет ни на одной нормальной карте, – сказала Хуэйфэнь.

– Например, снеговик и корова, – подхватил Жак, подаваясь к ней. – Почему снеговик? Он не может быть каким-то дорожным указателем – снеговики тают.

– А еще тут пирамида, – заметил Натаниэль.

– Может, это просто такой способ провести время, – сказала Хуэйфэнь. – Вроде старинных вышивок. Как они называются?

– Орнамент, – подсказала Рейн-Мари.

– Это не орнамент, – возразила Амелия, не отрывая глаз от старухи. – Тоненькие линии – это контуры. Они показывают профиль местности. Это настоящая карта.

– Но зачем ее сделали? – спросила Хуэйфэнь.

– Вот вам и третья тайна, которую скрывает карта, – сказал Гамаш. – Каково ее назначение?

Когда они впервые увидели эту карту на стене в комнате Гамаша, она показалась им почти смехотворной, а теперь выяснилось, что она полна загадок.

– То, что Трех Сосен нет на официальных картах, не так уж и плохо, – заметила Рейн-Мари. – Значит, нас тут не тронут.

– Слишком поздно, – сказала Амелия, намекая на тронутую Рут.

Арман ничего не сказал, вспомнив свет на вершине холма.

– Откуда вообще взялась эта карта? – спросила Амелия, отводя взгляд от сумасшедшей старухи.

На протяжении всего обеда в кухне витали запахи корицы и коричневого сахара, перемешивавшиеся и переплетавшиеся с грубоватым ароматом boeuf bourguignon и булочек.

А теперь Арман встал и извлек что-то из духовки, после чего запах стал еще ощутимее.

Он снял рукавички для духовки и ответил Амелии:

– Карту мне подарил человек, который ее нашел. Он увидел, что мне нравится рисунок.

– Ее нашел не Оливье, – рявкнула Рут. – Ее нашла я.

Это были первые произнесенные ею слова, если не считать «пошла в жопу», адресованного Хуэйфэнь, которая хотела помочь дряхлой старушке усесться за стол.

– Верно, – кивнула Рейн-Мари. – Но карта принадлежит Оливье. Не знаю, заметили ли вы бистро, когда приехали. Им владеют Оливье и его партнер Габри.

– А где он ее нашел? – спросила Амелия. – Нарисовали ее не вчера, и, вероятно, она пролежала где-то много лет.

– Она была в стене, – ответила Рут, которая тоже отвела глаза от Амелии и уставилась на копию рисунка на сосновом столе.

А утка продолжала сверлить Амелию взглядом и победила, переглядела.

– Ее замуровали в стену, – сказала Рут.

– Как? – удивился Натаниэль. – Почему?

– Почему? – повторил коммандер, расставляя перед ними вазочки с яблочными и малиновыми чипсами и тающим ванильным мороженым. – Очень хороший вопрос.

По их лицам он видел, что кадеты начинают понимать: расследование не будет простым. Оно похоже на эту карту с контурными линиями и петляющими дорогами. И препятствиями. А время от времени вы сталкиваетесь с чем-то совершенно неожиданным.

– Зачем прятать карту в стену? – спросил Гамаш.

– Она ждала там, – ответила Рут.

– Ну-ну, Рут, – пожурила ее Рейн-Мари. – Не играйте в игры разума с нашими молодыми гостями.

– Это не игра. В карте есть что-то странное. Я чувствую. И я знаю, что ты тоже.

Она обращалась к Арману. Дождавшись его короткого кивка, старуха обратилась к Амелии, возобновив игру в гляделки:

– И ты тоже чувствуешь.

– Я ничего не чувствую. Все это совершенно не важно. Просто упражнение, – сказала Амелия. – Задание. Ничего больше. Причем даже не самое интересное задание.

– Тогда почему ты здесь? – спросила Рут, с трудом поднимаясь со стула.

На сей раз никто не попытался ей помочь. Она пошла к двери, Арман – следом за ней.

– Некоторые вещи исчезают не без причины, Арман, – сказала она, а потом повернулась к кадетам, сидящим за столом.

Такие молодые. Притворяются, что совершенно равнодушны к этой жутковатой старухе. Но их выдают широко раскрытые глаза.

– Вы спросили, чего ждала карта. Может быть, она ждала вас, – сказала Рут. – Вы нашли деревню, и, возможно, этого достаточно. Возможно, вам лучше здесь и остановиться. «Не дай вам бог попасть в тот ад, где молодость и смех громят»[35].

– Вот женщина, которая умеет эффектно уйти, – сказала Хуэйфэнь, когда Рут ушла.

Рассмеялась даже Амелия. Хотя и ожидала узреть клубы своего дыхания во внезапно похолодевшем воздухе.

В окно кухни они увидели коммандера Гамаша, который поддерживал Рут на скользкой дороге. Утку он прижимал к себе, чтобы не замерзла.

– Альцгеймер? – спросила Хуэйфэнь.

Рейн-Мари отрицательно покачала головой:

– Поэзия.

– Bonne nuit, – сказал Арман, когда Рут открыла свою незапертую дверь и он протянул ей Розу.

– Да, хорошо, – сказала Рут, собираясь захлопнуть дверь перед его носом.

– Постойте… – Арман придержал дверь рукой. – Почему вы сейчас процитировали Зигфрида Сассуна?

– Почему я говорю то или иное? Пусть каждый решает сам.

На этом она закрыла дверь, и Арман пошел домой, остановившись ненадолго полюбоваться звездами. Многих из них уже не существовало. Остался только их свет.