Читать книгу "Египет. Возвращение утерянной цивилизации - Джойс Тилдесли"

Джон Гарднер Уилкинсон посетил Египет в 1821 г. и, влюбившись в эту страну, остался здесь на целых двенадцать лет. Он дважды переплывал через второй порог, занимался раскопками в Луксоре и его окрестностях и проделал великолепную научную работу, которая помогла понять многие иероглифы. Но больше всего Вилкин-сон известен тем, что обследовал и пронумеровал гробницы Долины царей. В 1833 г. он вернулся в Англию и, посвященный в рыцари, опубликовал книгу «Традиции и обычаи древних египтян» (1837) – большую, имеющую огромное значение работу, сопровождаемую гравюрами Джозефа Бономи. Уилкинсон умер в 1875 г.

Глава 6

Исследователи пирамид

В Египте около тридцати царских пирамид, находящихся в разном состоянии. Вместе с пирамидами поменьше, принадлежащими царицам, и вспомогательными пирамидами, их число превышает шестьдесят. Первых египтологов привлекли три из них.

Цари 4-й династии Хуфу (греческий вариант – Хеопс), Хафра (Хефрен) и Менкаура (Микерин) построили пирамиды в пустыне, за пределами Мемфиса. Предполагалось, что эти гробницы простоят закрытыми до конца дней. После погребения строители блокировали внутренние проходы, затем закрыли двери гладкими камнями, такими же, из которых строили саму пирамиду. Теперь все четыре стороны имели одинаковый внешний вид, и догадаться, где вход, было невозможно.

Геродот, посетивший Гизу через 20 столетий после того, как рабочие сложили свои инструменты, выразил восхищение размером пирамид и, как и многие другие, задался вопросом, что же находится внутри: «Хеопс правил пятьдесят лет, по крайней мере, так говорят египтяне, а после его смерти трон занял его брат Хефрен. Хефрен был не лучше своего предшественника – его правление было столь же деспотичным, и, как и Хеопс, он построил пирамиду, правда, меньшего размера (я сам их обе измерил). В отличие от пирамиды Хеопса, в ней не подземных комнат и каналов. Каналы, как я уже говорил, превратили одно место в пирамиде Хеопса в остров, где, предположительно, и лежит его тело».[51]

Его вера в то, что во второй пирамиде Гизы нет внутренних камер, много столетий морочила голову археологам. На самом деле, Геродот в основном ошибался, но один важный момент он понял правильно: то, что пирамиды представляют собой гробницы. Первые европейцы, посетившие Египет, не понимали этого и думали, что это просто хранилища, построенные благоразумным Иосифом из Ветхого Завета на случай голода.

Сегодня мы знаем, что пирамида Хуфу, самая старая и самая большая их трех, состоит из трех комнат, связанных между собой системой проходов.

Много лет ушло на смелые и порой опасные раскопки, пока археологи поняли, как устроена пирамида. Мы уже упоминали о калифе эль-Мамуне, первом исследователе, который вошел в Великую пирамиду и добрался по проходу, идущему вниз, до погребальной комнаты. Калиф оставил пирамиду открытой для других посетителей, что в 1646 г. позволило астроному Джону Гривсу представить на суд английских читателей свой первый полунаучный труд, посвященный внутренней структуре пирамиды:

Пройдя не без трудностей со свечами в руках через узкий проход [проход вниз] (в дальнем конце нам пришлось ползти на животе), мы попали в просторное помещение. Затем продолжили раскопки, гонимые любопытством или алчностью, в надежде найти спрятанные там сокровища, или руководствуясь приказом эль-Мамуна, прославленного калифа Вавилона. Но, как бы то ни было, это место не стоило усилий, не нужно его и описывать. Это просто обитель летучих мышей – таких уродливых и огромных (в длину они превышали фут), что подобных я нигде не видел.[52]

Он забрался в погребальную комнату, где сильное впечатление на него произвел саркофаг, стоящий там без крышки:

…в этой великолепной комнате (смею назвать ее таковой), точно в какой-то молельне, стояла статуя Хеопса, или Хеммиса, вырезанная из цельного мрамора, внутри полая, с дырой наверху, она издавала звук, похожий на звон колокола… Тесное пространство, хотя достаточное для самого могущественного и грозного монарха, ныне мертвого, который жил в узкой, длинной стране.[53]

Гриве же рассказал своим читателям о том, что пирамиды представляют собой вовсе не хранилища и не обсерватории, а гробницы:

Даже не сомневаюсь, что жрецы могли вести наблюдения рядом с пирамидами. Как мне кажется, подобные возвышения и близость к Мемфису делали это место удобным для таких целей. Но я абсолютно не доверяю тому мнению, что пирамиды были построены в качестве обсерваторий (принимая во внимание свидетельства древних, говорящие о том, что они строились, как гробницы).[54]

В 1763 г. английский дипломат и исследователь Натаниель Дэвисон обнаружил самую низкую комнату для снятия напряжения в потолке над погребальным помещением. Затем он изучил «скважину». Повиснув на веревке, которую держали его гиды, Дэвисон спускался вниз, пока не коснулся ногами кучи песка, камня и мусора, окруженный летучими мышами, так бешено махавшими крыльями, что они того и гляди могли затушить свечу. Проход был заблокирован, Дэвисон не мог пройти дальше. Спустя полвека капитан Джованни Баттиста Кавилья, моряк из Генуи, поступил на работу к Генри Солту в качестве археолога. Он опустошил «скважину» и соединил ее с проходом вниз. Тем самым он избавил пирамиду от того зловонного запаха, из-за которого у него случалось носовое кровотечение, а несчастные рабочие теряли сознание. Теперь стала ясна изначальная архитектура пирамиды. Большинство людей были разочарованы, а многие отказывались верить в то, что в пирамиде больше не было комнат, надеясь, возможно, что где-то там все же спрятаны сокровища. Исследователи продолжали искать затерянные помещения и клады вплоть до 1837–1838 гг., когда полковник Ричард Говард Вайс провел исследования пирамиды, заполнив подземную комнату камнями и тем самым сделав ее временно недоступной для дальнейших изучений, так что обществу пришлось смириться с правдой.

Вайс обнаружил верхние комнаты для снятия напряжения, которые он, как ярый патриот, назвал в честь знаменитостей своего времени: графа Веллингтона, адмирала Нельсона, леди Анны Арбутнот и дипломата Патрика Кемпбелла (последние двое доказали, что слава может быть очень мимолетной, что, в общем-то, и не требует доказательств). Устремления его достойны похвалы – конечной целью было доказать правдивость Библии – но решительные методы исследования оставляли желать лучшего: «Это было самое утомительное предприятие – мертель был почти таким оке твердым, как камень, работали арабы, используя самые простые инструменты. Чтобы избежать трудностей, я приказал людям подняться до высоты в двадцать или тридцать футов и резать перпендикулярно, но затея эта успехом не увенчалась. В конце работы я воспользовался черным порохом, и дело пошло быстрее…[55]