Читать книгу "Жаркий декабрь - Александр Калмыков"

Воспользовавшись тем, что все сидели остолбенев, я схватила папочку, чтобы хоть одним глазком увидеть, о чем тут толкуют. Ай, как стыдно. Пока читала повести о будущем, не удосужилась заглядывать в прессу сегодняшнюю. Правильно говорил Остап Бендер, людей, не читающих газеты, надо морально расстреливать на месте. Эту пьесу печатали в газете, но я окромя сводок с фронта и зарубежных новостей ничем не интересовалась. Тимошенко оказался более бдительным, но тут он конечно, сильно промахнулся. Если пьесу печатают не где-нибудь, а в «Правде», то понятно, что публикация была согласована на самом высшем уровне. Не удивлюсь, если Сталин сам же и попросил ее написать. Как-то трудно представить, чтобы обычный военкор по своей инициативе вдруг затеял разгромную критику командования фронтами. Хотя маршалу эта простая мысль, похоже, в голову не приходила. Эх, это про таких как он Саша цитировал «Мне бы саблю и коня, да на линию огня, а дворцовые интриги, энто все не для меня» (* Леонид Филатов.).

Однако Верховный злиться на недогадливого маршала не стал, а воспользовался случаем, чтобы донести свою позицию до всех присутствующих. Убедившись, что все слушают внимательно, впрочем вряд ли могло быть по-другому, он начал лекцию. – Да товарищи, у нас есть генералы, которые плохо знают свое дело. Пьеса правильно отмечает недостатки Красной Армии, и было бы неправильно закрывать на них глаза. Нужно иметь мужество признать недостатки и принять меры к их ликвидации. Это единственный путь улучшения и усовершенствования Красной Армии. Поэтому пьеса будет иметь огромное воспитательное значение и для нашей армии и для ее комсостава.

Почти все присутствующие, конечно кроме нас, «знающих» были буквально в шоке. Чтобы не демаскироваться, я вместе с другими «знатоками» попыталась тоже изобразить на лице смесь недоумения и согласия.

– Так это что же, всю старую гвардию снять, – недоуменно вопросил Тимошенко, обводя нас растерянным взглядом, – а кого же тогда на наше место поставить? Выходит, надо возродить старый лозунг о том, что любая кухарка сможет командовать армиями. Вот вы голубушка, – обратился маршал ко мне, видимо полагая, что я здесь только для оказания первой медицинской помощи Шапошникову. – Вы можете объяснить, почему летом в Западном ОВО наши войска э… не смогли остановить фашистов.

К его удивлению я вскочила и бойко принялась докладывать. – К началу войны войска Западного особого военного округа были практически не готовы к боевым действиям. Начнем с самолетов. Авиационный парк округа сильно устаревший, причем и морально, и технически. Древние Чайки и Ишачки даже в исправном состоянии не могут угнаться за немецкими самолетами, а с изношенными двигателями так тем более. Правда, в округе имелось достаточное количество машин новых типов, но переобученных пилотов для них не было. Например, из двухсот сорока истребителей МИГ только четверть была обеспечена летчиками, а на двадцать новейших Як-1 вообще не было ни одного экипажа. Причем в ряде авиаполков, перевооруженных на новую технику, осталось много безлошадных пилотов. Старых самолетов у них уже не было, а на новые по графику их должны были обучить только осенью. В итоге получилось, что формально обладая численным преимуществом над немецкой авиацией, фактически мы ничего противопоставить фашистам не могли. Из тысячи шестисот пятидесяти самолетов ВВС округа лишь девятьсот пятьдесят могли подняться в воздух, и в основном устаревшие модели. Но это в мирное время, а в первый же день войны наша авиация понесла колоссальные потери от бомбежек противником аэродромов, причем больше всего как раз в Западном ОВО. Объясняется это тем, что местность в Белоруссии лесистая и болотистая, мест пригодных для оборудования аэродромов, в отличие от соседней Украины, там немного. Причем местоположение старых польских аэродромов немцам хорошо известно, ведь они захватили в Варшаве все карты польского генштаба. Конечно, были приказы о создании новых аэродромов и их тщательной маскировке, но прежнее командование округа их не выполнило. В результате, противник сразу захватил господство в воздухе, тем самым во многом предопределив исход наземного сражения. Далее, противотанковые бригады были не полностью сформированы, да их практически вообще не было, так что остановить наступление танковых клиньев они не могли. Нужно также отметить, что даже в приграничных районах комплектность дивизий была неполной, оставаясь на уровне мирного времени. Усугубило ситуацию то, что в них служило много призывников с новых территорий, которые не все еще полностью лояльны советской власти. По-хорошему, их следовало отправить служить на восток, но это было сделано с опозданием. Также неотмобилизованным был не только личный состав соединений, но и автотранспорт. Наконец, усугубил ситуацию быстрый захват противником большого количества складов с боеприпасами, оружием, горючим и продовольствием. Но самое печальное, это ситуация со связью. Не имея налаженной связи с войсками…

Молотов усиленно подавал мне знаки, чтобы не отвлекала людей от серьезных дел, но пока Сталин молчал, насмешливо поблескивая глазами, я продолжала строчить со скоростью пулемета, выдавая факты и цифры. Все смотрели, округлив глаза, как будто узрели невиданное чудо, хотя лично я ничего необычного не видела. Для меня это лишь урок истории, который я тщательно выучила. Конечно, пока все эти данные секретные, но только не для Жмыховой. К тому же, чтобы проверить уровень достоверности попаданческих сведений, к его рассказу о первых месяцах войны были приложены официальные отчеты. Так что я могла черпать данные сразу из двух источников и смотреть на летние событие с двух точек зрения.

Тимошенко, сначала смотревший с иронией, а потом с ужасом, постепенно повеселел.

– И вы, товарищ Жмыхова, – осторожно спросил он, – полагаете, что другой командующий на моем месте смог бы наладить оборону лучше?

– Нет, товарищ маршал, ваши действия в данной ситуации были совершенно правильными, – бодро отчеканила я. Не знаю, так ли это на самом деле, но все сомнения следует трактовать в пользу обвиняемого. Да и ссориться с маршалами по пустякам не стоит.

– Товарищ лейтенант госбезопасности специализируется на армиях иностранных держав, в первую очередь США, – с самым серьезным видом пояснил Молотов. – Поэтому особых подробностей наших фронтовых операций она не знает.

Как все-таки приятно, нарком сократил только одно-единственное слово «младший», и я уже как бы отношусь к старшему комсоставу (* лейтенант госбезопасности носил шпалу). И смотрят на меня теперь совсем по-другому. Одним словом, дипломат.

– Специалист по Америке, в самом деле? – почти приветливо улыбнулся Тимошенко, спеша уйти от опасной темы. – Как вы оцените возможности американского гарнизона на Гавайях? Ведь от него зависит ход войны с японцами.

– На архипелаге расположены две пехотные дивизии – 24я и 25я, причем последняя еще не закончила формирование. – Повезло с вопросом, это единственные американские соединения, о которых я что-либо знаю. Впрочем, остальные пока никого особо и не интересуют. А если мне вдруг зададут заковыристый вопрос, скажу, что сведения секретные и разглашению не подлежат. – Недавно началось создание еще одного добровольческого соединения, но для него пока нет ни оружия, ни личного состава. В целом я полагаю, что высадка японцев на Оаху невозможна до подхода значительных подкреплений, которые раньше двадцатого числа не ожидаются. Если американскому флоту ничего не помешает провести конвой к архипелагу в ближайшие дни, то имперской эскадре скорее всего придется уйти, эвакуировав десанты. Ну а если американские авианосцы что-то задержит, то судьба Оаху и Перл-Харбора станет очень неопределенной.