Читать книгу "Ведьма по наследству - Ольга Ярошинская"

Выдохнув, я решительно открыла дверь.

Юлька вернулась после занятий, швырнула сумку на диван, стащила туфли.

— Представляешь, мне автомат поставили по скульптуре. Значит, аспирант все же оценил мои прелести.

— А может, ты просто умница и талант? — предположила я, методично выскребая ложечкой мороженое из пиалы.

— Это тоже, — согласилась Юля. Она прислушалась, повернувшись к двери. — А что это за странный скрип?

— Сходи посмотри, — предложила я.

Юля недоверчиво на меня посмотрела, подошла к двери.

— Если бы это было опасно, ты бы меня туда не отправила, так ведь?

— Не бойся, главное — в дом не пускай.

Юля открыла дверь.

На крылечке радостно подпрыгивала моя тяпка. На розовой ручке виднелось китайское клеймо, к одному зубчику прилипла травинка.

— Вот это нежданчик, — оценила Юля. — Ты что, на нее тоже живой водой попала?

— Похоже, что так. Я ее в траве забыла. Брызгала на волка, а заодно и тяпке досталось.

Тяпка подскочила к порогу, но уперлась в невидимую защиту дома и упруго отпрыгнула.

— Тут какая-то закорючка на крыльце, — сказала Юля.

Пока я изучала крыльцо, исчерканное свежими царапинами, Юлька сбегала за телефоном.

— Ей от тебя что-то надо. — Она сделала кадр. — Это сообщение.

— Похоже на иероглиф. У тебя есть знакомые китайцы?

— У нас учится один по обмену.

Юля принялась названивать китайскому студенту, а я захлопнула перед тяпкой дверь и оперлась на нее спиной. Воевода просил меня ничего не натворить за две недели его отсутствия. А я за один день пробудила гейзер, расколдовала оборотня и оживила тяпку. Похоже, какой-то китайский рабочий вложил в нее душу. Интересно, каким он был? Надеюсь, скромным, работящим пареньком…

Тяпка с такой силой стукнула в дверь, что та пошатнулась под ее напором.

— Вася! — Юля торжествующе размахивала мобильным. — Тяпка ждет твоих приказаний.

Я на некоторое время зависла перед ноутом, потом нарисовала маркером на листке иероглиф, все время сверяясь с образцом на экране. Вынесла листок к двери.

— Копать до забора, — приказала я, тыча тяпке листок. — Пропалывать.

— На китайском скажи, — нетерпеливо притопывала позади меня Юлька.

— Ехао, — сказала я. — Ваа либа. Черт, ставить произношение по гугловскому переводчику — это отстой.

— Вроде она поняла. — Юлька проводила взглядом тяпку, задорно ускакавшую в огород.

— Все, на сегодня с меня хватит! — Я закрыла дверь и поплелась на второй этаж. — Сил моих больше нет.

— Есть еще кое-что, — виновато сказала Юля.

Я обреченно повернулась к ней.

Юлька вытащила из сумки файлик с распечатанными фотографиями, разложила их на столе. Я сразу узнала фрески из собора, где брала свечи для заклинания. Изображение было не очень четким, наверное, Юлька фотографировала без вспышки, да и фрески пострадали от старости, некоторые фрагменты полностью стерлись.

— У них тут, похоже, совершенно иная религия. — Глаза подруги горели от восторга, когда она рассматривала фотографии облупленных стен.

— Собор совсем как наш, — засомневалась я. — И кресты…

— О, ты сразу к самому интересному! — еще больше оживилась Юля. — Иисуса у них не было. Зато было сразу четыре бога, к которым они относятся с особым почтением.

Она пододвинула ко мне фотографию, на которой был изображен крест, а на концах перекладин четыре фигурки: три женщины и мужчина. Одна женщина в длинном светлом платье, с короной на белокурых волосах; вторая — старуха, или же морщины — это трещинки на фреске, не разобрать, одета в бесформенный плащ; у третьей странные белые глаза, а может, краска облупилась, рыжие кудри спадают каскадом до колен; мужчина бородат и могуч, его фигура крупнее женских раза в полтора.

— Эти персонажи встречаются чаще всего. Мужчина, наверное, воин, — на следующей картине этот мужик весьма натурально загонял копье в разинутую пасть гигантского волка.

— Ох, Юля, надеюсь, мы не совершили ошибку, оживив оборотня, — простонала я.

— Там разберемся, — отмахнулась подруга. — А теперь смотри сюда.

На последнем кадре четыре уже знакомых персонажа стояли, взявшись за руки, над шестиугольником, до боли напоминающим дверь в моем доме, из которого тянулись черные щупальца.

— У нас в подвале Ктулху? — высказала предположение я.

— Или другая неведомая тварь. Но может, мы все неправильно поняли.

— Надо бы наведаться в царскую библиотеку, которую так расхваливал Ярополк… Кстати, сегодня видела Амаранту на берегу, — вспомнила я.

— Что ей делать в деревне? — удивилась Юля.

— Я не уверена, что это была она. Фигура в плаще, лица под капюшоном не разглядеть, но кулон на груди алел, как маков цвет.

Я еще раз внимательно посмотрела на фигурки, держащиеся за руки над дверью моего дома. Странно, но мне вдруг показалось, что я что-то упускаю…

С утра я уже привычно проснулась от громкого стука в дверь. Зевая, прошлепала по ступенькам вниз, просовывая руки в рукава халата, и открыла дверь в сказочный мир.

— Ведьма! — дохнул на меня вчерашними щами Парнаска. — Твоих поганых рук дело?

— От поганца слышу, — ответила я и захлопнула дверь.

Я прошла на кухню, увидела чашку кофе, несколько конфеток и записку от Юли: «Не хотела будить, я на занятия, буду после обеда». Отхлебнув остывший кофе, посмотрела на часы. Ого! Уже полдень! Впрочем, неудивительно, что я так долго дрыхла. Событий прошлого дня мне бы хватило на неделю, если не на всю жизнь. В дверь снова постучали, еще громче, пришлось опять открывать.

— Ты что там, копытами барабанишь? — недовольно спросила я, разворачивая конфетку.

— Уйми свою тварь!

— Ты вообще про кого? — нахмурила я брови. — Оборотень что-то натворил? Так он не мой, а свой собственный.

— Ты оживила оборотня?! — Кажется, Парнаску сейчас удар хватит: покраснел, ртом воздух хватает, глаза выпучил, ухи переел, что ли. — Единственное, что хорошего сделала твоя бабка — околдовала это зловредное животное, а ты… — Он задохнулся от возмущения.

— Слушай, копытный, ближе к делу, — попросила я.

— Твоя тяпка…

— Блин!

Я выбежала в огород. Там, где еще вчера были практически непроходимые джунгли, теперь простиралась свежевспаханная грядка, хоть сейчас тыквы сажай. Вниз по холму сбегала черная лента разрытой земли. Я понеслась по следу моего непонятливого китайского друга.

Дорожка вела прямиком в деревню, огибала несколько дворов и проходила через калитку, которая валялась тут же, сорванная с петель. Возле каменной ограды позади таверны я приметила яркую розовую рукоятку. Тяпка усердно копалась в свежей зеленой поросли морковки, на дорожке лежала горка чахлой редиски, половина огорода была тщательно прополота — в ноль, и разрыхлена.