Читать книгу "Пираты Малайзии - Эмилио Сальгари"

— Что ты там делаешь наверху? — смеясь, закричал португалец. — Ты кажешься мне голубем на насесте.

— Поднимайся, Янес. У тебя есть что-то важное для меня?

— Конечно.

Португалец бросился к длинной плахе с насечками и с необыкновенной ловкостью взобрался на площадку или, лучше сказать, на террасу хижины. Однако наверху он слегка растерялся. Пол был сделан из бамбуковых перекладин, но расстояние между ними было с добрую ладонь, так что ноги бедного Янеса не находили надежной опоры.

— Да это просто западня! — воскликнул он.

— Даякская постройка, дружище, — сказал Сандокан, смеясь.

— Но какие же ноги у этих дикарей?

— Наверное, меньше наших. Держи же равновесие, черт возьми!

Качаясь и прыгая с перекладины на перекладину, португалец кое-как добрался до хижины.

Она была довольно просторна, разделена на три комнатки, по пяти футов в длину и столько же в ширину, с полом, тоже сделанным из бамбуковых перекладин, но покрытым циновками.

— Что ты мне принес? — спросил Сандокан.

— Много новостей, дружище, — ответил Янес, усаживаясь. — Но скажи мне прежде всего, где бедная Ада — я ее не видел в лагере.

— Это место не слишком безопасно, Янес. Солдаты раджи могут напасть на нас с минуты на минуту.

— Понимаю: ты укрыл ее в другом месте.

— Да, я велел отвести ее на берег.

— Кто там с ней?

— Два человека, самых надежных.

— Она все еще безумна?

— Да, Янес.

— Бедная Ада!

— Она выздоровеет, уверяю тебя.

— Каким образом?

— Когда она окажется перед Тремаль-Найком, она испытает такое сильное потрясение, что разум вернется к ней.

— Ты думаешь?

— Даже уверен в этом.

— Дай Бог, чтобы твои надежды сбылись.

— Скажи мне теперь, Янес, что ты делал в Сараваке в эти дни?

— Очень многое. Я стал другом раджи.

— Каким образом! Расскажи-ка, дружище.

Португалец в нескольких словах рассказал о том, что с ним произошло. Сандокан слушал его очень внимательно, не прерывая, и по ходу рассказа то улыбаясь, то становясь задумчивым.

— Значит, ты теперь друг раджи, — сказал он, когда Янес кончил.

— Личный друг.

— Он ни о чем не подозревает?

— Не думаю. Однако он знает, что ты здесь.

— Нужно поторопиться с освобождением Тремаль-Найка. Ах если бы я мог разом разделаться и с этим проклятым Бруком!

— Оставь его раджой, Сандокан.

— Он был слишком жесток, Янес, к моим собратьям. Я бы отдал половину своей крови, чтобы отомстить за тысячи малайцев, убитых этим безжалостным человеком[5].

— Будь осторожен, Сандокан, у нас всего шестьдесят человек.

Грозная молния сверкнула в глазах Тигра Малайзии.

— Ты знаешь, Янес, на что я способен, — сказал он тоном, заставлявшим людей трепетать. — Мое прошлое тебе известно.

— Знаю, Сандокан, что ты бросаешь вызов целым флотилиям. Но осторожность никогда не помешает.

— Хорошо, я буду осторожен. Я удовлетворюсь тем, что освобожу Тремаль-Найка.

— Это будет совсем не легко.

— Почему?

— Он заключен в форте, где, кроме него, еще шестьдесят солдат и немало орудий.

— Шестьдесят человек — это не так уж много.

— Погоди-ка, дружище. Я забыл тебе сказать, что форт совсем рядом с городом. С первым же пушечным выстрелом у тебя будет форт впереди, и все отряды раджи за спиной.

Сандокан закусил губу и сделал нетерпеливый жест.

— Но все-таки мы должны освободить его.

— Что же нам делать?

— Применим хитрость.

— У тебя есть план?

— Думаю, да.

— Тогда говори.

— Я борнезиец и, как все мои соотечественники, понимаю толк в ядах. Крохотная капля может убить самого сильного мужчину. А если надо, усыпить, свести с ума или представить мертвым. Яд, как видишь, оружие страшное, могущественное.

— Я помню, что однажды сильный наркотик спас тебя от виселицы. А во время нашего пребывания на Яве ты много занимался ядами.

— Вот сейчас мои занятия и должны принести плоды, — сказал Сандокан. — Слушай меня, Янес.

Он пошарил во внутреннем кармане куртки и вытащил кожаную коробочку, герметически закрытую. Он открыл ее и показал португальцу десять или двенадцать крохотных пузырьков, полных белой, зеленоватой или черной жидкости.

— Черт побери! — воскликнул Янес. — У тебя потрясающий ассортимент.

— Это не все, — сказал Сандокан, открывая вторую коробочку, содержащую мельчайшие пилюли, издающие резкий запах. — Это другие яды.

— И что я должен сделать с этими жидкостями и этими пилюлями?

— Слушай меня внимательно, Янес. Ты сказал, что Тремаль-Найк заключен в форте.

— Все так.

— Ты смог бы войти в этот форт с разрешения раджи?

— Надеюсь. Другу не отказывают в столь ничтожной услуге.

— Тогда ты войдешь туда и попросишь, чтобы тебе дали взглянуть на Тремаль-Найка.

Сандокан извлек из второй коробочки три зеленые пилюли и положил ему на ладонь.

— Эти пилюли содержат яд, который не убивает, но прекращает жизнь на тридцать шесть часов.

— Теперь я понимаю твой план. Я должен дать проглотить одну Тремаль-Найку.

— Или развести ее в стакане воды.

— Тремаль-Найк не будет подавать признаков жизни, его примут за мертвого и похоронят.

— А мы ночью придем и откопаем его, — докончил Сандокан.

— Великолепный план, — сказал португалец.

— Ты попытаешься провернуть это? Тебе, похоже, не грозит никакая опасность.

— Попытаюсь, лишь бы мне разрешили войти в форт.

— Если не разрешат, подкупи какого-нибудь матроса. У тебя есть деньги?

Португалец распахнул куртку и показал висящий на поясе туго набитый кошелек.

— У меня шестнадцать алмазов, которые стоят примерно миллион.

— Если нужно еще, возьми у меня. В моем поясе тоже кое-что осталось, и в Батавии у нас золота хватит.

— Знаю, Сандокан, что в деньгах у нас нет недостатка. Но мне пока хватит и этого.