Читать книгу "История человеческих жертвоприношений - Олег Ивик"

Ни Посейдон, ни нереиды не имели к Персею претензий за то, что он избавил город от напасти. Более того, все участники данной истории получили от богов по персональному созвездию: и Кассиопея, и Кефей (Цефей), и Андромеда, и Персей, и даже кит… Интересно, что, хотя Персей выступил в защиту девушки, обреченной в жертву, сам он был позднее обожествлен греками и на его родине, в Аргосе, и ему стали приносить в жертву мальчиков, причем в качестве жриц выступали юные девы.

Кстати, очень похожая история с неудавшимся жертвоприношением произошла в Трое за несколько десятилетий до Троянской войны. Царь Лаомедонт пригласил богов Посейдона и Аполлона построить стены вокруг своего города. Боги исправно выполнили работу: окружили Трою действительно замечательными стенами, после чего потребовали от Лаомедонта обещанной платы. Однако прижимистый царь не только не рассчитался с божественными строителями, но с позором изгнал их, причем, как передает Гомер, «обоим похвалялся отсечь в поругание уши». Боги справедливо обиделись, и Аполлон наслал на город чуму, а верный традиции Посейдон напустил на жителей очередного кита, пожиравшего жителей.

В конце концов, чтобы избавить город от напасти, Лаомедонту пришлось принести в жертву собственную дочь Гесиону. Девушку приковали к скале, и чудовище уже готовилось сожрать ее, но в это время мимо города проплывал Геракл, направлявшийся на черноморское побережье Малой Азии, в страну амазонок, за поясом царицы Ипполиты. Герой готов был сразиться с чудовищем, но потребовал для себя нетрадиционной награды — он вовсе не жаждал жениться на Гесионе и попросил отдать ему замечательных коней, которых Лаомедонт в свое время получил от Зевса в качестве выкупа за своего сына Ганимеда. Лаомедонт пообещал коней, и девушка была спасена. Но, обманув богов, Лаомедонт тем более не побоялся обмануть простого смертного — получив дочь, он отказался отдать Гераклу коней. Геракл ушел ни с чем, но зло затаил и через некоторое время вернулся к стенам Трои, без особого труда взял город, Лаомедонта убил, на трон посадил его сына Приама, а Гесиону отдал в наложницы своему соратнику Теламону. Так история с неудавшимся жертвоприношением Андромеды повторилась под стенами Трои.

С окрестностями Трои, точнее, с проливом, на берегу которого она стоит и который древние называли Геллеспонтом, связана история еще одного жертвоприношения. Впрочем, началась она достаточно далеко от этих мест, в Беотии — одном из регионов центральной Греции. Здесь правил царь Афамант (сын бога ветров Эола и брат печально известного Сизифа). Первой женой царя стала богиня облаков Нефела, от которой он имел сына Фрикса и дочь Геллу. Но потом супруги разошлись, и царь женился на некой Ино, которая хотя являлась и дочерью основателя Фив Кадма и теткой бога Диониса, но все же была простой смертной. Ино возненавидела пасынка и падчерицу и замыслила погубить их, причем сделать это решила весьма сложным образом. Для начала злокозненная фиванка решила добиться принесения Фрикса в жертву Зевсу. Она убедила женщин Беотии тайно от мужей поджарить семенную пшеницу. В стране начался голод, и Афамант послал гонцов за советом к дельфийскому оракулу. Что бы ни ответил оракул, предусмотрительная Ино перехватила гонцов и убедила их сказать, что оракул требует принести Фрикса в жертву Зевсу. Афамант под давлением сограждан был вынужден подчиниться. Впрочем, сначала все как будто кончилось благополучно: когда мальчика уже подводили к алтарю, его мать послала на выручку сыну златорунного барана. Баран подхватил Фрикса и его сестру и помчал их по воздуху в далекую Колхиду. На этом история с жертвоприношением благополучно и бескровно завершилась, но злоключения детей не окончились: пролетая над проливом, отделяющим Малую Азию от Европы, Гелла упала в воду и утонула, дав проливу имя Геллеспонт— «море Геллы». Впрочем, некоторые мифографы утверждают, что ее спас Посейдон. А Фрикс благополучно прилетел в Колхиду и женился на дочери местного царя Эета. В результате пострадал только несчастный баран — вместо благодарности он был принесен в жертву Зевсу.

Отец детей Афамант тоже едва не окончил жизнь на жертвеннике. После долгих скитаний и злоключений он оказался в Ахее, и когда местные жители по повелению оракула затеяли, как пишет Геродот, «очищение своей страны», они решили заколоть бывшего царя Беотии в качестве искупительной жертвы. На счастье Афаманта как раз в это время в Ахее оказался его внук — сын Фрикса Китиссор. Он не стал поминать былые обиды своего отца и спас злополучного деда. Но, видимо, греческие боги не всегда спокойно относились к тому, что у них отнимают предназначенные им жертвы. На этот раз боги обиделись, и их гнев пал на потомков Китиссора. Отныне всем старшим в роду было воспрещено вступать в «пританей» — так греки называли здание суда и государственного совета. А тех, которые все же имели несчастье каким-то образом оказаться в пританее, приносили в жертву в святилище Зевса Лафистия (на горе Лафистион). Не вполне понятно, что же так влекло бедных потомков Китиссора в злополучный пританей, но, судя по Геродоту, они постоянно там оказывались, после чего подлежали казни. Историк пишет: «…много осужденных в жертву богу в страхе убегали на чужбину. Если они через некоторое время возвращались и были пойманы, то их вводили в пританей как бы в торжественной процессии и, покрыв с ног до головы венками, приносили в жертву».

Одним из самых знаменитых жертвоприношений в мировой истории стало заклание Ифигении перед отплытием ахейцев под стены Трои. Оно замечательно прежде всего тем, что в последний момент Артемида, которой предназначалась жертва, спасла девушку, заменив ее ланью. Эта история наметила грядущую гуманизацию греческих культов, если же рассматривать ее в мировом масштабе, то она перекликается с аналогичным событием, ставшим краеугольным камнем трех великих религий, — жертвоприношением Авраама (в процессе которого, как известно, Бог заменил Исаака овном). Кроме того, именно жертвоприношение Ифигении во многом определило ход грядущих событий античной мифологии (или истории?). Не будь его, ахейские корабли не доплыли бы до Трои; не было бы ссоры Ахилла с Агамемноном, легшей в основу «Илиады», не скитался бы по морям Одиссей, а настойчивые женихи не осаждали бы верную Пенелопу. Не будь его, не прогремело бы на весь мир убийство Атрида Агамемнона, богини мщения Эвмениды не преследовали бы его сына Ореста, и мир не узнал бы великих трагедий Эсхила, Софокла и Еврипида. Эней не бежал бы из горящего Илиона и не основал бы в Италии колонию, ставшую праматерью Рима… Короче, жертвоприношение Ифигении стоит того, чтобы познакомиться с ним поближе.

Когда ахейцы после долгих сборов, которые, по разным источникам, длились от одного до семи лет, наконец вывели свои корабли из гавани города Авлида, их поход на Трою не продлился слишком долго. Сначала греки перепутали и вместо «высокотвердынной Трои» разгромили владения своего союзника Телефа в Мизии. А когда ошибка разъяснилась и устыженные ахейцы, принеся извинения, вновь сели на свои «чернобокие суда», разразилась буря, которая пригнала неудачливых вояк обратно в авлидскую гавань. Здесь выяснилось, что дороги на Трою не знает никто, кроме того самого Телефа, с которым только что вышла такая неприятная история. А когда ахейцы всеми правдами и неправдами уговорили Телефа участвовать в походе, случилась очередная заминка: не стало попутного ветра. Обратились к прорицателю Калханту, и тот объявил, что ветер отменила богиня Артемида. По одним данным, она разгневалась на Агамемнона за то, что он убил ее священную лань, по другим — за то, что он, подстрелив оленя, похвастался, что даже сама Артемида не сделала бы это так ловко. Кроме того, он не принес богине в жертву чаемого ею золотого ягненка… Короче, Артемида устами Калханта возгласила, что ветра не будет, пока греки не принесут ей в жертву дочь Агамемнона Ифигению.