Читать книгу "По обе стороны правды. Власовское движение и отечественная коллаборация - Андрей Мартынов"

Но дальше заявлений дело не пошло. Возможно, он был включен в меморандум о создании 200-тысячной Русской освободительной армии, который составили фон Хеннинг фон Тресков, Рудольф-Кристоф фон Герсдорф и Вильфрид Штрик-Штрикфельдт. Меморандум также получил одобрение фон Бока, который переслал его фон Браухичу. Последний наложил резолюцию: «считаю решающим для исхода войны». Однако отрицательная оценка политического руководства рейха и отставка Браухича (19 декабря 1941 г.) свели на нет усилия части командования вермахта.

Командование добровольцев надеялось, что у него будет достаточно времени для создания полноценного соединения (к сентябрю «Белые кресты» были развернуты в четыре роты общей численностью 300 человек). Однако внешние факторы привели к тому, что когда линия фронта подошла к Вязьме, Ржеву и Сычевке (октябрь 1941 года), помимо контрпартизанской деятельности коллаборантам пришлось сражаться и против кадровой армии.

Возможно, конец октября ознаменовался новым расширением деятельности «Белых крестов». К этому времени часть эмигрантов начала пропаганду среди военнослужащих РККА. Судя по всему, инициатива исходила от самих коллаборантов. Так, Николай Ранцен составил текст листовки, «после разговора с военнопленными о… всех листовках, которые наши самолеты сбрасывают на советской территории» (Приложение 1).

Несмотря на продолжающийся приток эмигрантов, в «Белых крестах» происходит изменение в формировании начальствующего состава отряда. Чаще на должности командиров назначают бывших офицеров РККА. Сами же «кресты» превысили по численности батальон. Правда, регулярные бои с Красной армией, особенно в ходе отступления частей вермахта от Москвы, принимали ожесточенный характер, а сам отряд, как и другие соединения немцев, «уменьшался скоропостижно».

Вот одно из описаний боя, данное Николаем Ранценом: «Советы три раза атаковали нас, атаки были отбиты. Вечером, когда стемнело, мы хотели уже отступить, как советы вновь пошли на нас в атаку с танками. Окружили со всех сторон. Было совершенно темно… Кое-как удалось нам пробить проход и уйти. Было снова ранено два офицера и много солдат. Как я остался жив — не знаю. Вся моя шинель в сгустках крови, так как вокруг падали люди, подкошенные пулеметом».

К сожалению, воспоминания Гешвенда и Светлова ограничиваются упоминанием участия «Белых крестов» в боях под Москвой и Ржевом. Мемуаристы лишь указывают, что после отставки Штрауса и ранения Векманна сменившие их Вальтер Модель и Ганс Кребс отнеслись прохладно к возможности расширения «Белых крестов» и ничего не делали для решения вопроса коллаборации в политическом ключе («были равнодушны»). В любом случае реконструкция истории «Белых крестов» остается вопросом будущих исследований.

В исторической литературе сложилась концепция, будто «Белые кресты» были образованы на базе 9-й моторизованной роты гауптмана Георга Титьена, которая также входила в 18-й пехотный полк 6-й пехотной дивизии. В дальнейшем она фигурировала как штурмовая (по другой версии, добровольческая) группа Титьена, которая к сентябрю 1942 года состояла из 628, 629 и 630-го батальонов. В декабре 1944 года 628-й и 630-й батальоны группы Титьена вошли в состав ВС КОНР (629-й батальон был после боев в Нормандии в сентябре 1944 года расформирован).

Вместе с тем в воспоминаниях Гешвенда и Светлова Титьен не упоминается. Ничего мемуаристами не сказано и о включении «Белых крестов» в состав ВС КОНР. Также Гешвенд писал, что в составе 9-й армии «до самого конца, до последней битве на Одере… оставались или пришли новые русские».

Окруженная 9-я армия была деблокирована 12-й армией генерала танковых войск Вальтера Венка и 7 мая 1945 года сдалась американским войскам в районе Эльбы.

Следует отметить, что, в отличие от попыток включить в состав ВС КОНР Главное управление казачьих войск Краснова или Зондерштаб Р Хольмстона-Смысловского, каких-либо активных действий по слиянию «Белых крестов» с РОА Власов не предпринимал. Правда, часть русских коллаборантов из «крестов» к Власову все же перешли. Так, в частности, ротмистр Борис Карцев в дальнейшем служил в 3-й пластунской дивизии имени полковника Кононова (15-й казачий кавалерийский корпус) и вместе с ним вошел в состав ВС КОНР. После войны был депортирован в Советский Союз и осужден.

Приложение 1

Граждане России, русские люди, бойцы русской армии!!!

Кончайте войну! Сдавайтесь! Германская армия непобедима, и оказывать вам ей сопротивление бесполезно.

Москва через несколько дней будет в руках германских войск, — это вы сами видите.

Зачем же проливать зря кровь?

Зачем?..

Сдавайтесь, переходите через фронт, не бойтесь, примут вас здесь хорошо[64].

Опомнитесь, русские!!!

Все население желает скорейшего окончания войны. Ваши семьи ждут вас домой, кончайте!!!.. С приветом! Ваши братья.

(Источник: Записная книжка Николая Ранцена. Л. 363.)

Глава 2.

РУССКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ АРМИЯ

В отличие от Алексея фон Лампе, так и не дождавшегося положительного ответа из штаб-квартиры вермахта, другому сотруднику РОВСа, бывшему офицеру императорской армии, ветерану Гражданской войны, а теперь капитану абвера графу Борису Алексеевичу Смысловскому (он же Хольмстон-Смысловский, он же Артур фон Регенау) повезло больше.

Руководитель отдела контрразведки у Хольмстона-Смысловского подполковник Сергей Каширин позднее вспоминал, что «приближавшиеся военные события 1941 г. на Востоке особенно остро переживались русскими военно-национальными организациями, фактически находившимися на будущем театре военных действий, то есть в Польше, где в Варшаве действовал Восточный отдел Русского общевоинского союза. Командовал этим отделом генерал Трусов, его начальником штаба был гвардии капитан Смысловский[65]. Весной 1941 г. генерал Трусов (генерал-майор, участник Белого движения в рядах Северо-западной армии, Валериан Трусов. — А. М.) с капитаном Смысловским едут в Берлин к председателю объединения общевоинских союзов генералу фон Лампе для принятия мер к созданию и организации русских национальных вооруженных сил за рубежом». Как уже упоминалось, переговоры фон Лампе с фон Браухичем ни к чему не привели, а потому «фон Лампе разрешил своим офицерам действовать по собственному усмотрению. Инициатива дальнейших переговоров с немецким командованием переходит в руки капитана Смысловского. Мостом для этих переговоров служит факт окончания им высшего военного образования в Труппенамт[66] и обширные знакомства в среде германской армии».[67]