Читать книгу "Мы, Боги - Бернард Вербер"

Смущенный Эйфель проглатывает яйцо.

Я смотрю на них и понимаю, что начинаю рассматривать их не как партнеров, а как конкурентов. В начале нас было сто сорок четыре. А сколько останется в финале?

Восемь тридцать.

Длинной цепочкой мы подходим к восточным воротам, откуда начинается проспект Елисейские Поля. Их охраняют два гиганта со скрещенными руками и закрытыми глазами. По приказу Сезона Осень они соглашаются открыть внушительные замки под звон и скрежет железа.

За воротами открывается длинный проспект, усаженный цветущими вишневыми деревьями, — Елисейские Поля. За деревьями херувимки ухаживают за изумрудным газоном и клумбами с разноцветными цветами. Они поливают растения из крошечных леек и ножницами срезают засохшие листья. По бокам высокие стены ограждают Елисейские Поля от остальной части острова. За ними наблюдают грифоны, чтобы предотвратить всякое вторжение или побег.

Мы останавливаемся перед кварцевым кристаллом двадцатиметровой высоты. Это и есть дворец Гефеста^ Он бросает бирюзовые и зеленые отблески. Внутри выдолблено пространство для жилья, прозрачные стеклянные двери широко раскрыты.

Мы входим внутрь и видим множество полок, уставленных ценными минералами. Каждый образец стоит на подставке с этикеткой, указывающей его научное название: агат, боксит, цинк, пирит, топаз, янтарь, силикат… В глубине зала десяток мехов поддерживают огонь в печи, больше напоминающей вулкан.

В центре возвышение, на котором стоит рабочий стол и гигантская подставка для яйца, готовая принимать миры.

Когда мы входим, старик, склонившийся над верстаком, с лупой часовщика в глазу, разгибается и старается выпрямиться. На нем бирюзово-синяя тога и толстый кожаный фартук такого же цвета.

— Хорошо, хорошо. Располагайтесь, — бормочет он, указывая на скамейки.

Две золотых женщины-робота помогают старику сесть в кресло-каталку и подталкивают его к нам. Он нас разглядывает. Его угреватое лицо испещрено морщинами. Из ноздрей и ушей торчат пучки волос. Его атлетические руки толщиной с ляжку. Когда он поднимает их, чтобы вынуть окуляр, мы замолкаем.

Позади него встают женщины-роботы с правильными греческими чертами лица. Если бы не легкий шум гидравлических и механических деталей, сопровождающий каждый их жест, они могли бы показаться настоящими женщинами из плоти и крови. Что-то меня смущает. У них лица Афродиты.

Чтобы подтвердить, что настало время примирения и после трудностей наши отношения снова хорошие, Рауль садится рядом со мной, в то время как Гефест поднимается на помост.

На пороге появляется Атлант, пошатывающийся под тяжестью трехметровой сферы, которую он кладет на подставку. Он бормочет:

— С меня хватит. Не могу больше. Я подаю в отставку.

— Что ты сказал, Атлант? — сухо спрашивает Гефест.

Два старика пристально смотрят друг на друга. Атлант первым отводит взгляд.

— Ничего, ничего, — ворчит он. Гигант смиренно сгибается и уходит.

Гефест с трудом поднимается с кресла, берет костыли и, опираясь на левый, пишет правой рукой на доске: «ПЕРВАЯ ЛЕКЦИЯ — СОЗДАНИЕ МИРА». Потом он снова падает в кресло-каталку, которое подкатывают его механические помощницы.

— Теперь, когда вы научились на подготовительной лекции с Кроносом использовать ваши кресты для «зла»…

При произнесении этого слова на его лице застывает усмешка. Он подходит к гигантской подставке для яйца, снимает покрывало и открывает «Землю 17», превратившуюся в белую жемчужину, висящую в середине стеклянной сферы. -…Вы научитесь со мной, как их использовать для «добра». Один мир умер, дав место другому миру.

Яйцо-могила в центре сферы, кажется, смотрит на меня, как глаз. Я не могу забыть, что раньше целое человечество жило на его поверхности. Человечество, которое, конечно, совершило ошибки, — но заслуживало ли оно уничтожения за это?

— Подойдите поближе и установите кресты на максимальную мощность.

Он начинает читать как пономарь, как будто обращаясь к усопшей планете:

— Огнем ты была погублена, огнем ты и возродишься. Мы расплавим эту ледяную кору. Вы готовы… тогда, боги-ученики, огонь!

Со всех сторон молнии начинают поражать яйцо, которое пульсирует и корчится. Сфера становится похожей на живое существо, которое страдает, вибрирует, охваченное спазмами, и старается пробудиться от боли.

От таящего льда поднимается белый пар. Яйцо становится серым. Под облаками мы видим, как его поверхность желтеет, потом становится оранжевой, а затем красной.

— Продолжайте! — приказывает властелин кузницы.

Планета трескается, как пережаренный торт. Появляются вулканы, напоминающие напрасно зовущие на помощь рты, а затем из них извергается оранжевая жидкость. Мы продолжаем стрелять, и между кратерами появляются поджаренные пространства, сперва коричневые, а потом черные, почти обугленные. Гефест делает знак остановиться. Затем он рисует на доске круг:

— Планета покрыта эпидермой, ее коркой. Магма — ее кровь, которую качает горящее сердце планеты. Необходимо достичь внутреннего и внешнего равновесия.

«Гомеостазия», — пишет он на доске.

— Ее корка чувствительна и нежна, поскольку именно через нее устанавливается равновесие между внешней и внутренней частями этого мира. Поверх ность должна быть толстой, но не слишком, иначе планета будет сдавлена, и это увеличит вулканические извержения. Запомните это понятие: «кожа крепкая, но мягкая».

Он делает знак продолжить.

Под нашими выстрелами «Земля 17» продолжает поджариваться. Она вздувается, дымит, набухает. Твердые куски поверхности скользят, открывая похожие на раны красные куски магмы.

— В бурлящих вулканических котлах вы теперь сможете создать первый этап материи — минерал.

Бог-учитель предлагает нам отрегулировать зумы крестов так, чтобы видеть на атомном уровне.

Наши лупы превращаются в микроскопы. В пекле хаотической поверхности отчетливо появляются ядра и электроны. Как луны вдалеке от планет, как планеты вдалеке от солнц. Гефест продолжает:

— В первоначальном котле все элементы разделены. Вам предстоит гармонично собрать три элементарные силы: негативно заряженный электрон, позитивный протон и нейтральный нейтрон, чтобы создать первое архитектурное сооружение — атом. Внимание, недостаточно просто соединить ингредиенты, нужно их правильно расположить. Каждый электрон должен быть помещен на правильную орбиту, иначе он отсоединится. Если мы рассмотрим в достаточно мощный микроскоп окружающую нас материю, то сможем констатировать, что в основном она состоит из пустоты. Именно движение частиц производит эффект материи. Хорошо, перейдем к первому упражнению: создание водорода. Для этого простого атома достаточно одного ядра и одного электрона.