Читать книгу "Германская армия на Западном фронте. Воспоминания начальника Генерального штаба. 1939-1945 - Зигфрид Вестфаль"

Отношения между германскими солдатами и населением в то время были достаточно добрыми и некоторое время сохранялись хорошими. Казалось, что «наследственной вражды» между французским и немецким народом больше не существует. И только после начала партизанского движения, с одной стороны, и эксцессов, спровоцированных агентами Гиммлера, Заукеля и Розенберга, – с другой, произошло неизбежное взаимное отчуждение.

За шесть недель сражения армия приобрела громадный опыт, особенно в преодолении водных препятствий и постоянной обороны, а также сотрудничество с люфтваффе, эффективные действия которых были главной причиной быстрой победы. В целом оказалось, что обучение войск велось в правильном направлении; организация их была умелой, а танковые дивизии в особенности хорошо проявили себя. Самое благоприятное из всего этого – весьма малое число жертв. Справедливость принципа, что в войне командиры должны вести свои войска, если их приказы отвечают потребностям ситуации, меняющейся с каждой минутой, вновь подтвердилась. Из штаб-квартиры далеко в тылу невозможно распознать зарождающийся успех, правильно воспользоваться или постоянно видеть перед собой тактическую и стратегическую картины. Если рассматривать наступление в целом, то оно доказало, что это наиболее выгодная форма операции. Страшного повторения позиционной войны 1914–1918 годов не было. Основная причина этого в том, что люфтваффе и танковые войска породили новые способы атаки, которые еще не были нейтрализованы каким-либо соответствующим оружием. Более того, как только атакующие получают в руки подходящее оружие, они почти всегда оказываются в преимущественном положении над противником равной силы, потому что удерживают в своих руках инициативу. Именно атакующий решает, когда и где начать решительное сражение, а также он в большей мере влияет на исход битвы. Обороняющийся же находится в таком положении, что он должен идти туда, куда его ведут. Генерал Гамелен заблуждался, когда говорил: «Напасть – значит проиграть».

Дюнкерк и «Морской лев»

Каким бы ни был военный успех Западной кампании, ложка дегтя была и здесь. Не удалось воспрепятствовать уходу британских экспедиционных сил, взять их в плен и таким образом вывести из дальнейшего участия в войне. В чем причина этой неудачи?

В конце мая 18-я германская армия, двигаясь с севера, ввязалась в жестокую битву с отчаянно сражавшимися англичанами. Авангард танковой группы фон Клей-ста уже проник с юга в тыл британцев и угрожал перекрыть путь на Дюнкерк. Окончательное закрытие этого пути было делом нескольких дней. 30 мая две германские армии уже находились так близко друг от друга, что стало необходимо договариваться о линиях, после пересечения которых нужно было прекратить огонь, чтобы не стрелять друг в друга. Войска лорда Горта были загнаны в такой узкий коридор, что у них практически не оставалось никакого шанса уйти. Но потом случилось нечто такое, что лежит за пределами понимания командующих. Клейсту было приказано остановиться. Он даже был вынужден отвести некоторые свои передовые подразделения. Таким образом, английским войскам был обеспечен свободный проход в Дюнкерк. Командиры схватились за голову. Как могло случиться, что две германские армии образовали проход для удаляющихся англичан? Что могло послужить причиной таких действий? Кто мог отдать такой приказ? Вмешался Гитлер. Он испугался, что танки Клейста понесут настолько суровые потери в сражении с Гортом, что не смогут принять участие в окончательном и неминуемом сражении с французской армией. Здесь на Гитлера, очевидно, оказало влияние абсолютно ложное представление относительно топографии Фландрии[23].

Взбудораженный воспоминаниями о Первой мировой войне, он боялся, что танки быстро увязнут в песчаных дюнах и в заболоченной почве. Думаю, ему наверняка докладывали, что на этот раз шлюзы попали в руки немцев до того, как стало слишком поздно, и что таким образом о повторении 1914 года не могло быть и речи.

Браухичу не удалось переубедить Гитлера отменить приказ остановиться. Чтобы удостовериться, что его воля возобладает над возражениями главнокомандующего армией, он послал офицерам собственного персонального штаба, и среди них Кейтелю, все соответствующие приказы. Вероятно, его укрепило в решимости обещание Геринга, что люфтваффе помешают англичанам сбежать. Да, люфтваффе могли задержать передвижение и сделать его слишком дорогим, однако все равно не могли бы полностью парализовать его. К несчастью, и погода сделалась неблагоприятной, что затруднило действия люфтваффе во все чрезвычайно важные дни. Этого интервала оказалось достаточно, чтобы позволить британской армии завоевать позиции вокруг Дюнкерка и прикрыть свое отступление, что, таким образом, позволило лорду Горту вернуться назад в Англию, сохранив большинство своих войск[24].

Это было блистательное выступление, в полной мере заслуживающее высших военных наград, которыми и наградил Горта король. Даже триумфальные трубы Геббельса не могли ничего изменить. Если бы Гитлер не отдал роковой приказ – остановиться танкам Клейста, у Горта не было бы возможности уйти. Несмотря на большие потери, Англии все же удалось сохранить ядро, вокруг которого можно было построить оборону острова. Более того (и это еще важнее) – сердцевину ветеранов для всех дальнейших формирований, которые должны были принять участие в сражениях в Африке, Италии и, наконец, в Западной Европе. Совершенно иным было бы положение Великобритании, если бы основная масса ее активных войск тогда оказалась потеряна. Вмешательство Гитлера в операцию армии во Фландрии в мае 1940 года глубоко повлияло на дальнейший ход войны.

Когда Франция сложила оружие, Гитлер переключился на войну с Англией. Приготовления начались в июне, под кодовым названием «Морской лев». Это был план переброски сначала двух армий на южный берег Англии. Группа армий Рундштедта, состоявшая из 9-й и 16-й армий, должна была высадиться с берега Нормандии и остановиться где-нибудь между Дувром и Портсмутом. 6-й армии надлежало прибыть позднее в качестве поддержки. Пригодных к морскому плаванию судов не было в достаточном количестве, поэтому собирали все возможные замены в виде речных судов и готовили их в гаванях Голландии и севере Франции. Такие суда могли переплыть залив, только если ветер не превышал двух баллов, а такой благоприятной погоды, которая продлилась бы несколько дней, едва ли можно было ожидать в конце сентября. Оценивали, что, если операция пойдет более или менее в соответствии с планом, силы из двенадцати дивизий могли бы прибыть в течение шести недель. Естественно, величайшая угроза успеху вторжения исходила от британского флота. Германский флот сам по себе был гораздо слабее, чтобы его можно было задействовать. Более того, казалось сомнительным, могли ли люфтваффе реально воспрепятствовать вмешательству британского флота. Тем не менее армия настаивала на раннем начале предприятия, потому что она больше надеялась на благоприятный исход, чем флот. Браухич называл операцию «Морской лев» «широкомасштабным переходом через реку». Однако Гитлер занял позицию флота, недостатки которого, разумеется, имели под собой основания. День начала постоянно откладывался, пока в конце сентября не оказалось, что погода сделала операцию совершенно невозможной, хотя приготовления еще продолжались некоторое время просто как угроза. Можно было подумать, что с самого начала Гитлер не имел особого желания высаживаться в Великобритании. Вероятно, он все еще надеялся на достижение соглашений с Англией. Вполне возможно, что летом 1940 года он уже принял окончательное решение напасть на Советский Союз. Гитлер имел обыкновение скрывать свои истинные намерения даже от тех, кто пользовался определенной степенью его доверия, а потому назвать истинные причины такого положения затруднительно.