Читать книгу "Обманутая в бикини - Мелани Стайлз"

— Ай-ай-ай, — покачал головой Гордон. — Ты ведь сама сказала: никаких разговоров на тему «давай узнаем друг друга получше». Что я предлагаю другим женщинам, не входит в список разрешенных вопросов.

Зоя немного смутилась. Ей казалось, он хочет, чтобы она что-то узнала о нем.

— Только секс, ты сказала. И только ради секса ты пришла. Так что ставь тарелку, моя сексуальная партнерша, и пошли в гостиную. Я думаю, немного музыки не повредит. Возьми бокал, а я прихвачу бутылку. Продолжим твое обучение…

Глава 18

Гордон лежал, вытянувшись на постели. И ноги, и руки были крепко привязаны к медным стойкам различными предметами Зоиного туалета. Она, смеясь, заявила, что наконец-то и им нашлось какое-то применение. Молодой человек все еще не мог поверить, что согласился на это. Однако винить было некого, кроме самого себя. Пигмалион чертов. Сам себе сотворил чудовище, сексуальную террористку.

— Ну как, нравится? — поинтересовалась Зоя, проскальзывая в спальню в своей любимой оранжевой футболке.

Действительно, как не понравиться! У нее уже было два оргазма, а у него — ни одного. Гордон уже сожалел о том, что показал ей, как останавливать извержение простым нажатием в правильном месте.

Ее сегодняшние игры положили конец мечтам о том, что она в него влюбится. Предыдущие три дня Гордону казалось, что чувства Зои начинают выходить за рамки чистого вожделения. Она ни разу не сказала ему «нет». Он мог обладать ею в любое время и в любом месте. Этим утром она вдруг призналась, что ее преследует настойчивая фантазия быть привязанной к кровати, и Гордон чрезвычайно возбудился. Потом Зоя заявила, что все еще не настолько ему доверяет, и, если он не возражает, она бы охотнее привязала его самого.

Естественно, после всего, что здесь было, он уже не возражал. Он настолько разошелся, что согласился бы, чтобы его привязали к вертелу и поджарили на раскаленных углях!

И вот теперь он распростерт на кровати и совершенно беспомощен. Ягненочек на заклании.

Она вовсе в него не влюблена. Она просто свихнулась на сексе!

Гордон зажмурился и застонал, когда Зоя забралась на кровать и вновь оседлала его.

— Бедный старый приятель, — сказала она, прижимая его твердый, как копье, инструмент к животу. — И бедный старый Гордон. Ты ведь помнишь, как полезно уметь ждать, помнишь? — сказала она, улыбаясь, а потом нагнулась к нему и принялась долго, тягуче, томительно целовать в губы, и ее язык был соблазном не меньшим, чем змей в Эдемском саду.

Потом Зоя остановилась, и Гордон протестующе застонал.

— Проси пощады, — потребовала она сквозь зубы.

— Никогда! — возмущенно ответил он.

— Ладно. — Она улыбнулась, соскочила с кровати и ушла.

Гордон завопил бы и начал бы трясти кровать, если бы ему позволила гордость. Зои не было примерно двадцать минут, и за это время возбуждение Гордона более или менее улеглось. Но когда он увидел, что она принесла целый поднос колотого льда, то, что улеглось, снова восстало.

— Не-е-ет, — промычал он.

— Как это нет? — невинным голосом поинтересовалась Зоя. — Ты ведь не знаешь, что я собираюсь делать.

Но он знал, потому что сам делал это вчера. Прикладывал кубики льда к ее соскам. И к другим местам тоже. Зоя улыбнулась, взяла кубик в рот и снова забралась на кровать.

Гордон заскрипел зубами, пытаясь не закричать, но чувства захлестывали его целиком, готовые выплеснуться наружу, их невозможно было сдержать. Ласки со льдом ему пришлось пережить в первый раз, а это оказалось то еще испытание. После начального шока эрекция спала, но ненадолго. Лед растаял, а Зоя не прекращала своих усилий. Она продолжала делать то, что, как ей прекрасно было известно, нравилось Гордону больше всего, и все ближе и ближе подводила его к оргазму.

Он не мог поверить, что она сделала это снова: опять прервалась, в самый последний момент он выругался. И не один раз. Зоя состроила невинную гримасу и изумленно уставилась на него:

— Неужели тебе не нравится? Я-то была в восторге, когда ты мне это устраивал. Теперь я поучу тебя ждать. Поверь, это окупится в самом конце…

— Не могу больше, — признался Гордон, ужаснувшись, что, если она продолжит в том же духе, он не просто взмолится о пощаде. Он потеряет самоуважение.

— Ну вот, надо было просто сказать, — пожала плечами Зоя. — Я бы ничего не сделала, если бы знала, что тебе это не нравится. Может быть, ты хочешь, чтобы я тебя развязала?

Хотел ли он этого?

— Нет, — признался Гордон. Он никогда еще не был настолько взволнован, настолько возбужден, как сейчас. — Пока нет. Но, пожалуйста, Зоя. Просто займись со мной любовью. По-настоящему.

Любовью?

Зоя отшатнулась. За всю неделю он ни разу не произнес это слово. Предательское тепло стало горячей волной подниматься внизу живота, и Зоя поспешно напомнила себе, что это всего лишь слова, к тому же произнесенные мужчиной. А разве хоть один мужчина знает, что такое заниматься любовью? Это был только секс. И все.

Так в чем же дело? Если он желает называть это любовью, она не против. Пусть, черт возьми, говорит что ему заблагорассудится. Устраивать скандал из-за одной глупой фразы? Ну уж нет.

— С удовольствием, — прошептала Зоя и потянулась за одним из презервативов, что лежали наготове на столике у кровати. В следующую секунду презерватив уже красовался на подобающем ему месте, ведь Зоя стала экспертом в таких операциях.

— Сними футболку, — хрипло сказал Гордон, когда Зоя уселась на него сверху. — Я хочу видеть тебя всю.

Ей не следовало исполнять его прихоти. Лучше издевательски улыбнуться и напомнить Гордону, что он не в том положении, чтобы приказывать ей. Но было что-то в его голосе, в глазах, что заставило Зою подчиниться. Она скрестила руки и медленно-медленно стала стягивать футболку, а потом отбросила ее в сторону. Встав на колени, она еще немного посмотрела ему в глаза, а потом коснулась обеих грудей.

— Боже, не делай этого. Не делай, когда я снаружи. Пожалуйста, возьми меня внутрь, пожалей…

Пожалеть? О какой жалости может идти речь? Тем не менее Зоя сделала то, о чем он просил. Гордон глубоко вздохнул от удовольствия и закрыл глаза. Как раз вовремя. Потому что, когда она взяла его глубоко в себя, что-то произошло с Зоей, что-то очень тревожное.

Волна прокатилась по ее груди, и на глазах выступили слезы.

«Все эта глупая фраза о любви, — с отчаянием подумала она. — Ну зачем он ее произнес? Почему не использовал другое выражение, которыми так смачно пользовался, говоря о сексе всю неделю? Зачем ему потребовалось приплетать сюда любовь?» Разозлившись, она начала двигаться на нем так, как он ей показывал, отчаянно пытаясь сфокусироваться на чем-либо, кроме секса. Физически это было даже лучше, чем раньше, но эмоционально она чувствовала себя разбитой и опустошенной. Внезапно ей расхотелось держать его в своей власти. Она захотела оказаться внизу, и чтобы они обнимали друг друга, а их губы слились в поцелуе. Нежности, а не разврата настойчиво требовало сердце.