Читать книгу "Огонь Ареса - Майкл Форд"

Школьная комната представляла собой лачугу, открытую всем стихиям. Нижняя часть стен сделана была из дерева, крыша из пальмовых листьев опиралась на деревянную раму.

— Не понимаю, какой смысл вообще приходить сюда, — проворчал Демаратос, садясь на пол. — Мы спартанцы, а не ученые. Какой толк от стихов во время битвы с афинянами!?

— Демаратос… — В дверях появился высокий худощавый мужчина в грубой коричневой тоге. — Иногда мышцы, которые у тебя находятся вот здесь… — мужчина постучал по своей блестящей лысине… — важнее, чем мышцы руки, которая держит копье.

По его лицу расплылась улыбка, обнажившая ослепительно белые зубы. Лисандр решил, что учитель не грек. У него было доброе лицо, смуглая кожа, брови изгибались тонкими дугами, а глаза мерцали, точно кварц в солнечных лучах.

— Это Ану, — шепнул Орфей. — Наш преподаватель. Он прибыл к нам из-за Великого моря,[20] из земли, где правит бог солнца, которого там именуют фараоном.

Лисандр уставился на учителя, смотревшего на класс орлиным взором.

— Зачем он здесь? — спросил он.

— Он прибыл в Спарту еще до нашего с тобой появления на свет, чтобы изучить жизнь нашего народа, а затем решил остаться. Говорят, что он самый мудрый человек во всей Греции. У него сотни свитков с письменами со всех концов света. Он говорит на пяти языках!

— Я хочу, чтобы вы прочитали стихи, которые мы учили в прошлый раз, — сказал Ану. Он стал декламировать напевным мягким и низким голосом:

— «Может ли храбрец ждать лучшей судьбы, чем…»

Все ученики подхватили песню, но Лисандр не знал слов. Ему оставалось только слушать.

Может ли храбрец ждать лучшей судьбы, Чем пасть за Спарту в первых рядах? Может ли воин ждать худшей участи, если он дрогнет И обречет себя просить милостыню вместе с матерью, Стареющим отцом, малыми детьми и верной женой…

Красота этих слов тронула сердце Лисандра. Он задумался о будущем и своей матери. Юноше хотелось, чтобы она гордилась им, чтобы им гордился его отец — Торакис, которого он так и не увидел.

«Вот моя судьба!»

До него донесся голос Орфея, который выделялся среди других своей чистотой и мелодичностью:

Его станут презирать, куда бы он ни шел, Он станет никем — оборванным и голодным. Позор неотступно пойдет по стопам его предков. Презрение и несчастья вцепятся в него, точно собаки. Но воин все может, если молод. Нет лучше того, кто гибнет, стоя впереди. Пусть каждый упрется в землю, Стиснет зубы и не отступит ни на шаг.

В классе воцарилась тишина. Последние слова еще звучали в ушах Лисандра.

«Я должен все выдержать! Я должен стиснуть зубы и не отступить ни на шаг!»

— Очень хорошо, — сказал Ану. — Тиртей[21] гордился бы вами.

— Кто такой Тиртей? — не подумав, спросил Лисандр.

Весь класс громко захохотал, и Лисандр покраснел.

— Тише! — сказал Ану и бросил на него холодный и суровый взгляд. — Ты пришел к нам недавно? Пусть кто-нибудь из вас объяснит новичку, кто такой Тиртей.

Ответил Демаратос.

— Это великий спартанский поэт. Он жил более ста лет назад и привел спартанцев к победе. Тогда, во время илотской войны,[22] спартанцы разгромили мессенцев.

Сердце Лисандра замерло, когда упомянули его соотечественников. Он слышал рассказы о войнах между его народом и спартанцами, но все казалось просто легендой.

— Тиртей доказал, что поэт может быть великим солдатом… — продолжил Ану.

— Не то, что Терпандр, — прервал голос впереди.

— Не перебивай, Хиларион, — сказал Ану, — говори лишь в том случае, когда можешь сказать нечто полезное. Что ты знаешь о великом Терпандре?

Хиларион, говорливый парень, который, как казалось Лисандру, относился к нему более дружелюбно, чем другие, ответил:

— Видите ли, учитель, Терпандр на празднике состязался в чтении стихов. Он победил, и кто-то из толпы бросил ему инжир. Поэт съел его… и подавился!

Хиларион и весь класс начали хохотать, однако Ану нахмурился и покачал головой.

— Хватит! — приказал он, и смех прекратился. — Не следует верить глупым слухам. Терпандр дожил до восьмидесяти четырех лет и умер, ухаживая за виноградником.

Разговор перешел к другим темам — законам и эдиктам Ликурга, основателя Спарты.

Лисандр узнал, что Ликург учредил Эфорат и Совет старейшин, которым предписывалось оказывать царям помощь в правлении страной. Это он создал систему воспитания спартанской молодежи и поработил илотов. Хотя Ликург жил триста лет назад, он предопределил почти всю жизнь Лисандра. Юноша невольно вздрогнул.

— В заключительной части урока мы займемся письмом, — объявил Ану.

В классе раздался общий стон.

— Мы не занимались этим, когда уроки вел Диокл, — проворчал Демаратос. — Он говорит, что пусть пишут те, кому не по силам держать копье.

В ответ Ану неодобрительно покачал головой.

— Совет старейшин решил, что все дети должны учиться писать. Когда спартанец идет в бой, его плащ скрепляется деревянной пряжкой, на которой написано его имя. И после битвы эти пряжки можно собрать и выяснить, кто погиб. Представь, Демаратос, что ты не можешь написать собственное имя. Тогда твоя семья подумает, что ты сбежал с поля боя. Как только все вы научитесь писать свое имя, мы закончим сегодняшний урок.

Ану достал деревянную дощечку с приподнятыми краями. Ее покрывал слой блестящего воска молочного цвета. Доску пустили по рядам. Лисандр поглядывал на нее с опасением.

Каждый ученик брал заточенную деревянную палочку — стило — и выводил на воске свое имя. Когда дощечка оказалась у последнего ученика, а им был Лисандр, у того вспотели руки.

Он смотрел на отпечатки на воске — те ничего ему не говорили. Его рука застыла над дощечкой. Стило в руке показалось странным.

Весь класс стал проявлять нетерпение, и вдруг кто-то выкрикнул слова, которых он опасался:

— Этот полукровка не умеет писать!

Лисандр поднял голову и заметил, что все смотрят на него. Он опустил стило и выдавил им линию, но тут Орфей выхватил у него из рук дощечку и поднял ее над головой.