Читать книгу "Вирус Зоны. Охота на Стрельца - Дмитрий Лазарев"

– Что?

– Вы позволите дать вам совет?

– Я готова его выслушать.

– Отыщите его.

– Кого, Катаева? Если вы не в курсе, его тут много кто ищет, но что-то никто не нашел.

– У меня есть некоторые идеи, где он в принципе может быть. Только, если найдете, не стреляйте сразу и не наставляйте на него оружие, а просто поговорите.

– А если вы ошибаетесь, и Катаев – убийца, он мне мозг сожжет!

– Не сожжет, если вы отправитесь не с командой ФСБ или АПБР, в которых он увидит угрозу, а с кем-то из его знакомых, вольных сталкеров.

– И вы знаете, где их найти?

– Вы хотите, чтобы я сделал за вас всю работу? Нет, не знаю. Сталкеры – в оперативной разработке у АПБР, а может быть, и ФСБ. Вам и карты в руки как оперативнику. Я скину вам информацию о предположительном местонахождении Катаева, а дальше действуйте сами… Ох, простите, у меня тут батарея садится. Ждите моего сообщения. Удачи!

Строганова не успела произнести ни слова, как в трубке зазвучали гудки отбоя. Перезвонила, но услышала бесстрастное сообщение: «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

Анастасия вздохнула. Слишком много противоречивой информации из источников, степень доверия к которым не стопроцентная. Она ведет расследование, в котором под подозрением все… Может, пора уже получать информацию из первых рук?

Строганова снова взялась за телефон и вызвала Байдачного.

– Андрей, добудь мне все, что у нас есть на так называемых вольных сталкеров. Это срочно. Через сорок минут буду в управлении. Надеюсь, к тому времени все материалы будут у меня на столе. Выполняй!

Глава 11

Из дневниковых записей Михаила Стрельцова

Екатеринбург. Девятый год метеоритного дождя

Густые разросшиеся клены и акации расступились, и передо мной будто призрак возникло мрачного вида серое пятиэтажное здание. Расположенное вроде бы на достаточно оживленном месте между клиническим госпиталем и дворцом спорта, оно было отгорожено от излюбленного места прогулок местного населения широкой полосой зеленых насаждений. Тополя, клены, акации, черемуха, яблони – этакий живописный хаос. Густые заросли, сквозь которые летом практически ничего не видно.

И дом. С богатой, должен заметить, историей. Когда-то это длинное здание было главным корпусом клинической больницы. Но воздвигались новые, более современные корпуса, и в конце концов состарившегося и обветшавшего заслуженного ветерана списали за ненадобностью. Больница разместилась в новых строениях, а это осталось пустым, заброшенным, мало-помалу превращаясь в руины. Долго стояло оно, мрачно глядя на мир слепыми окнами, становясь прибежищем для бомжей, бродячих собак и крыс. Постепенно приобретало репутацию места нехорошего, проблемного. Некоторые даже утверждали, что видели там привидения. Но дурная репутация стала брендом этого дома, и сюда стали стекаться как обычные хулиганистые подростки, так и любители экстрима. Прогнившие перекрытия на этажах забрали не одну жизнь, пополняя компанию призраков, населявших этот дом. А потом его облюбовали ролевики, устраивавшие там опасные игры по вселенным из жанра постапокалипсис… Знали бы они тогда, что скоро в такую игру в некоторых местах придется сыграть в реальности, без всяких условностей и на выживание… Но в то время об угрозе обломков метеоритов и порождаемых ими Зон никто еще и слыхом не слыхивал. До краснотайгинской бойни оставалось еще пять лет…

А вот когда все самое страшное уже случилось, пришли суровые ребята с большими деньгами и широкими полномочиями. Они выкупили дом, выгнали оттуда всех непрошеных жильцов, поставили ограду и охрану, нагнали несколько бригад строителей, и понеслась душа в рай. За считаные месяцы мрачный, дышащий на ладан инвалид полностью преобразился. Ему сделали полный капитальный ремонт с заменой проводки, канализации, перекрытий. Теперь он выглядел как новое, чуть ли не только что выстроенное современное здание с пластиковыми окнами и качественной внешней отделкой. Разве что выдержано было в прежних серых тонах и свою мрачную ауру нисколько не утратило. Конечно, самые серьезные изменения произошли внутри, однако это могли оценить лишь те, у кого был допуск высокого уровня, а именно – сотрудники организации, которая его, собственно, и приобрела.

Так в жизни этого многострадального дома начался третий период – когда в нем разместилось екатеринбургское отделение АПБР.

Предъявив охране пропуск, я попал в «свой» сектор здания уже через автоматический турникет с двухуровневой аутентификацией – отпечаток пальца и сетчатка глаза. Кому-то такие меры безопасности могут показаться параноидальными, на что я могу ответить лишь одно – вы просто никогда не работали в АПБР, и этим все сказано.

Шефа я нашел в его официальном кабинете на втором этаже (а был и еще один, тайный, для особых случаев). Его секретарша Нина Сергеевна – дама бальзаковского возраста, славившаяся «приветливостью» медвежьего капкана, но питавшая ко мне определенную слабость.

– Добрый день, Нина Сергеевна! – В беседах с ней я всегда старался быть безукоризненно вежливым, не позволяя себе, однако, ни малейшей фамильярности. – Шеф у себя?

– Здравствуй, Михаил! Аркадий Семенович приказал, как только ты появишься, сразу идти к нему…

– Тут наши с ним желания совпадают, – с кривой улыбкой отозвался я и направился к двери.

– Только у него сейчас посетитель. Подожди немного. Думаю, он скоро закончит.

Я пожал плечами и сел в кресло. Ладно, подожду.

Ждать действительно пришлось недолго. Минут через пять из его кабинета вышла незнакомая высокая белокурая женщина лет тридцати пяти, бросила на меня короткий взгляд и стремительно удалилась. Я проводил ее глазами, прикидывая про себя, кем бы она могла быть, поднялся и зашел в кабинет.

При моем появлении шеф откинулся в кресле, глянул на меня своим особым взглядом из-под полуприкрытых век и жестом предложил садиться.

– Рад, что ты вернулся целым, Михаил…

– Зачем вы меня отозвали, Аркадий Семенович? – Я был в сильно расстроенных чувствах и только поэтому позволил себе перебить шефа. – Пока след не остыл, был шанс…

Выражение неземной доброты не покинуло мутноватых, вечно казавшихся нетрезвыми глаз шефа. Впечатление нетрезвости было обманчивым, ибо шеф выпивал крайне редко и очень понемногу. Зато это самое выражение часто заставляло тех, кто его плохо знал, расслабляться и переставать принимать его всерьез, что, как легко догадаться, было большой ошибкой. Но я-то шефа знал хорошо и недовольство его почувствовал достаточно явственно, хотя он ни голос в ответ не повысил, ни мимикой ничего не показал.

– Извини, Михаил, я не могу позволить своим агентам, рискуя жизнью, гоняться за химерами.

Я горько усмехнулся.

– Значит, оставлять своего агента одного, без поддержки, в городе, где действуют как минимум трое Новых, – это позволительно, а как преследовать убийцу и террориста, так сразу «химеры». Морон – не химера, шеф, и вы это прекрасно знаете!