Читать книгу "Закон Стрелка - Дмитрий Силлов"

Конечно, мощное обезболивающее плюс «живая вода» за пазухой – хорошая комбинация для того, чтобы не вырубиться от такого лечения. Но всё-таки живой человек по-любому на несколько мгновений теряет бдительность, когда на его ноге выгорает существенный шмат плоти, шибая в нос пороховой гарью и вонью паленого мяса.

Потому вспышек я не увидел и выстрелов не услышал, а лишь почувствовал два характерных удара – в шею и в грудь. Тот, в кого хоть раз в жизни попадала пуля, никогда не ошибется по поводу природы таких ударов, полученных вторично…

Киллер

– Кэп, а почему ваш костер Валерьич назвал Вечным? – спросил Виктор. Не то чтобы это его сильно интересовало, просто надо было как-то отвлечься от странного пейзажа вокруг.

Они шли по идеально ровному полю в сторону полосы белесого тумана, образовавшегося впереди. При этом туман не приближался и не удалялся. Он просто висел над бескрайним полем эдакой однородной, неестественной декорацией.

Виктор уже не мог точно сказать, тот ли это серо-белесый туман, из которого он вышел недавно к костру троих сталкеров, или какой-то другой. В мире без компаса и ориентиров сложно понять, в каком направлении ты двигаешься и двигаешься ли вообще. Вполне может оказаться, что, перебирая ногами однородный ковер примятой травы, ты не перемещаешься в пространстве, а стоишь на месте, проворачивая ступнями полотно гигантской беговой дорожки.

– Потому что он вечный, – сказал Кэп. – Встречаются они в Зоне. Никто не знает, кто и из чьих костей их сложил, но каждый может возле них обогреться и приготовить еду на огне. Но никто не может их потушить или вытащить из них хотя бы одну кость. Даже случайно попавшую в него ветку нельзя трогать. Пытались многие, просто от дури, которую девать некуда. Или от любопытства, что часто одно и то же. Но потом они как-то быстро пропадали в Зоне. Однажды сталкер по прозвищу Водолаз долго глумился над Вечным костром – и гранаты в него бросал, и водой заливал, и песком засыпал, чуть не тронулся на этой теме. Но потом плюнул и занялся своими делами. И как-то незаметно тоже пропал. А потом кто-то нашел Вечный костер, в котором был череп с четырьмя глазницами – две нормальные, а две крошечные над бровями. У Водолаза их и не видно было почти, так, две складки на лбу, скрывающие эдакие мышиные глазки. Но такого черепа в Зоне больше ни у кого не было. С тех пор эти костры никто не тушит. Если же видят новоиспеченного пожарника, который Вечный костер загасить пытается, то просто пристреливают.

– Понятно, – сказал Виктор. Хотя понятного в услышанном было мало. Да и как умом понять такое?

– Ни черта тебе непонятно, – хмыкнул Кэп. – И мне непонятно, и всем, кто по Зоне шарится. Просто живем мы здесь и принимаем этот мир таким, каков он есть. И знаешь, со временем приходишь к тому, что другого мира тебе и не надо. Того, привычного, упорядоченного до тошноты, когда ты точно знаешь, что будет завтра, послезавтра и через год. И после надоевшей работы понятия не имеешь, куда деть себя от скуки. И ждешь, когда стрелка часов остановится на отметке, когда тебе пора вылезти из интернета и отправиться спать, чтобы завтра снова идти на работу. Думается мне, что это не Зона не отпускает тех, кто пытается вернуться на Большую землю. Это они, вернувшись, не могут отпустить ее от себя и рано или поздно возвращаются в этот непредсказуемый каждодневный кошмар. Да, здесь грязь, кровь и непонятная, загадочная смерть на каждом шагу. Но здесь ты живешь полной жизнью, так как за нее тебе приходится бороться как настоящему хищнику. И каждый день доказывать себе, что ты не тварь дрожащая, а право имеешь жить именно здесь, а не в том выхолощенном мире за Периметром…

Виктор слушал этого странного человека – да человека ли? – и понимал, что сейчас перед ним открывается правда этого мира. Мужчина создан, вылеплен эволюцией для борьбы за существование, для улучшения рода людского путем естественного отбора, где выживает самый быстрый, самый сильный, самый умный. Так было веками, тысячелетиями. И не выбить это из нас сытой, спокойной, размеренной жизнью. Это природа человеческая зовет сталкеров в Зону… или же Зона пробуждает в мужиках зов предков, зов бесчисленных поколений воинов, с оружием в руках отстаивающих свое право на жизнь в этом мире. И многие, очень многие лишь здесь, да еще, пожалуй, на войне, могут почувствовать себя теми, кто они есть на самом деле…

В тумане наметились какие-то странные темные силуэты, похожие на растущие из земли изуродованные кисти рук, сведенные предсмертной судорогой.

Кэп кивнул на изуродованные радиацией деревья.

– Зона корёжит всё – и растения, и животных, и людей. Людей особенно. Хотя, может, и не корежит, а правит. Истинную сущность вытаскивает наружу.

Виктор слушал не перебивая. Сейчас, как это ни странно, он вновь чувствовал себя учеником, которому седобородый Учитель рассказывает об изнанке мироздания…

Он зажмурился и встряхнул головой, отгоняя наваждение. Учитель остался далеко в Японии, но в древних трактатах написано, что Учителя встречаются воину на его Пути всю жизнь, нужно лишь уметь распознать их в толпе и вслушаться в их слова…

За деревьями из тумана выступало нечто странное. Слабые, едва очерченные контуры зданий, сквозь которые просвечивало серое небо, лежащие на земле тени деревьев без самих деревьев, телеграфные столбы, подвешенные в воздухе за протянутые между ними провода…

– Особо не приглядывайся, а то крышу сорвет – и не заметишь, – посоветовал Кэп. – Глядя на картины Дали, люди с ума сходили, а тут жесткий сюр наяву. С непривычки тяжко воспринимается.

Он поднял руку и указал на высокое дерево со стволом в три обхвата, несколько больше своих соседей похожее именно на дерево, а не на ладонь мертвеца, сожженного напалмом.

– Иди прямо на него. И никуда не сворачивай. Что бы ни казалось – просто иди. Уткнешься в ствол – не спеши, осмотрись. Скорее всего, это будет твой мир.

– А что, возможны варианты? – поинтересовался Виктор.

– В Зоне все возможно. Как и не в Зоне, впрочем.

– Спасибо, Кэп.

– Удачной тебе дороги, сталкер, – произнес проводник Виктора. После чего повернулся на сорок пять градусов и пошел себе не спеша куда-то между резкими линиями, висящими прямо в воздухе и напоминающими огромный, едва начатый чертеж заводского корпуса. Послышался скрип петель невидимой двери – и внезапно фигура Кэпа исчезла, будто и не было его только что рядом. А может, и вправду не было?

«Об этом подумаешь позже, когда отсюда выберешься», – мысленно сказал себе Виктор, уверенно шагая по направлению к дереву, на которое указал Кэп. И чем ближе он подходил к цели, тем сложнее было продираться сквозь внезапно уплотнившееся пространство.

У Виктора появилось стойкое ощущение, что он словно сквозь крутое тесто продирается через бетонные стены, вытаскивает свое тело из перекрестий арматуры, и будто из болотной жижи выдирает ноги из монолитного фундамента…

«Что бы ни казалось – просто иди… Легко ему говорить, сам бы попробовал!»