Читать книгу "Феликс Медведев. Козырная судьба легендарного интервьюера, библиофила, игрока - Ирина Вертинская"

– Господи, как много было тогда наивных людей! И как удалось этому тирану надуть миллионы и миллионы, не могу понять?!. – переживала она.

В 1957 году реабилитировали Софью и ее маму. Софья Карловна тогда была на приеме у Микояна.

– Напрасно Карл не захотел жить, – заметил Микоян.

– Анастас Иванович, а какой ценой? – спросила Софья, глядя ему прямо в глаза. Микоян не ответил.

Софья старалась жить по тем принципам, что прививал ей отец. «Будь честной», – наказывал он. За всю свою жизнь Софья ни разу не погрешила против правды, говорила, что думала, делала, что считала правильным.

«Не жди, когда тебя ударят», – учил отец. Когда, после долгих мытарств, бездомная женщина нашла приют в грязной коммуналке с пьяницей-соседкой, и та похвасталась, что будет делать все, что захочется, потому что «вражине» никто не поверит, Софья «превентивно» надавала ей по ухмыляющейся роже с комментарием: «Меня голыми руками не возьмешь».

– Конечно, жизнь нас потрепала, – вздохнула Софья Карловна в конце последнего разговора. – Но знаете, – оживилась она, – это, наверное, звучит кощунственно – я считаю, наверное, правильно потрепала.

– Не понимаю… – Феликс растерялся.

– Скольких людей сломал этот тиран! И каких людей! Если уж жертвами оказались Тухачевский, Бухарин, Рыков, Радек, если они дали себя растоптать, то что взять с нас, бедных и сирых? Так вот, мы сами позволили Сталину распоряжаться нашими судьбами, сами отдали себя на его произвол. Вот потому я и считаю, что пенять-то нечего. Жаль только, что слишком поздно это поняли. Жизнь прошла.

На нынешние политические темы она говорить не хотела: «Хватит. Отец с матерью предостаточно политикой назанимались». Уходя из полунищей квартирки на Зеленоградской улице, Феликс размышлял об этих словах, о судьбе этой необычной женщины. «Софья Радек – дочь своего отца», – подумал он.

Публикация в «Огоньке» этого интервью имела неожиданно положительные для Софьи Карловны последствия. Помимо последовавшей вскоре реабилитации отца, ей предоставили квартиру в центре Москвы, назначили «компенсацию». Когда Феликс позвонил ей, чтобы поздравить, непреклонная Софья Карловна ответила в своем стиле: «Да, конечно, это радостное событие, но ведь это надо было сделать тридцать лет назад». Феликс мысленно склонил голову.

Княжна Мещерская и серьги Натальи Николаевны Гончаровой

Поиски безвестно канувших в Лету судеб привели Феликса к дверям той, чья семья находилась по другую сторону октябрьских баррикад.

– Феликс, я хочу вас познакомить с человеком необыкновенной, фантастической судьбы, – сказала ему как-то Белла Ахмадулина. – Бывшей княжной. Увы, бывшей дворничихой. Представляете, ее отец дружил с Лермонтовым!

– С Лермонтовым? – переспросил Феликс, не веря своим ушам. – Это же невероятно! Как такое возможно?

– Матримониальные фантазии природы, – улыбнулась поэтесса. – Когда она родилась, отцу было уже за семьдесят. – Пойдемте, это в двух шагах.

Они вышли на улицу Воровского, миновали арку старинной постройки, вошли в узкий дворик-колодец. Зарешеченные окна, убогая, выщербленная дверь дворницкой.

Постучались… Скрипучая дверь уверенно распахнулась, и пожилая женщина, увидев Ахмадулину, приветливо пригласила гостей в свое скромное жилище.

Княжна Екатерина Александровна Мещерская гордилась не тем, что среди Мещерских были герои, а тем, что среди героев были Мещерские. Иван Мещерский служил командиром у молодого Суворова, его сын Алексей Мещерский – адъютантом великого полководца. Князь Эммануил Мещерский геройски погиб при осаде Шипки, а Иван Николаевич Мещерский был великим математиком, автором теории переменной массы тел. Именно благодаря этой теории были созданы искусственные спутники Земли, а «уравнения Мещерского» использовались при создании знаменитых «Катюш». «Голубая кровь» и нежелание покидать Родину сыграли роковую роль в жизни княжны. Нищета, полулегальное существование без документов и достойной работы, 13 арестов, последний из которых – в 1953 году. Даже в ночном кошмаре не могла привидеться героической семье Мещерских тяжкая доля наследницы знатного княжеского рода… Из ценностей, которые всеми правдами и неправдами сохранила 80-летняя женщина в память о прошлой достойной жизни, остались картина безымянного художника, подсвечник и несколько книг. Тем удивительнее была история, в которой Феликсу довелось поучаствовать.

Знакомство с княжной оказалось для нашего героя профессиональной удачей, но и Екатерина Александровна как будто почувствовала, что встреча с журналистом из «Огонька» послана ей свыше. Она решила открыться ему в самой заветной тайне.

– Я вам доверяю и хочу попросить об одной услуге, – негромко сказала хозяйка в один из визитов Феликса. – Мне 83 года, моя жизнь идет в концу. И я бы хотела отблагодарить человека, который много лет был рядом, помогал мне, разделял мои невзгоды. Мою «домоправительницу». И потом, мне нужны деньги на похороны, сбережений у меня нет…

Автограф Беллы Ахмадулиной

Екатерина Александровна подошла к старому комоду, вынула из его глубин маленькую коробочку и передала гостю.

– Откройте…

– Что это? – спросил Феликс, увидев на замшевой подушечке украшения, блеснувшие благородной рубиновой искрой.

– Это серьги Натальи Гончаровой, – ответила Мещерская. – Она их получила от матери в подарок к свадьбе… В результате сложных жизненных перипетий они оказались у матери, потом у меня… Это единственное, что сохранилось в моем доме из богатого наследства знатных предков… Купите их своей жене…

Феликс потерял дар речи… Держа на ладони нежные золотые веточки, он с волнением слушал историю раритета…

Рассказав Миле о серьгах Гончаровой, он предложил:

– Давай куплю их для тебя?

– Нет, – отказалась Мила, не охочая до драгоценностей. – Носить серьги Натальи Гончаровой – это уж слишком…

Через некоторое время Коротич передал Феликсу, что его вызывают на Старую площадь, к Александру Яковлеву.

– Не знаете, по какому поводу?

– Нет, – покачал головой Коротич. – Идите, там скажут. Что-то связанное с княжной Мещерской.

Когда Феликс собирался предстать «пред светлы очи» главного идеолога, к нему вышел помощник Яковлева и вручил удивленному журналисту письмо на тринадцати листах.

– Ознакомьтесь, мы хотим, чтобы вы использовали это письмо для публикации в «Огоньке». Сегодня это очень важно, так считает товарищ Яковлев.

К верхнему уголку письма была приколота записка: «А.Н.Яковлеву. Прошу помочь. Р.М.Горбачева». Автором пространной эпистолы, адресованной Раисе Максимовне, члену правления только что созданного в СССР Фонда культуры, супруге Генерального секретаря ЦК КПСС, оказалась княжна Мещерская. В послании она рассказывала свою долгую и трагичную историю. Наследница одного из богатейших и знаменитейших родов, престарелая княжна молила о помощи и упоминала о последней реликвии своего рода – серьгах Натальи Гончаровой…