Читать книгу "У истоков Руси - Иван Беляев"

Убивши изменнически Итларя и Китана, Мономах и Святополк отправились на половцев в их степи; они звали с собою и Олега Черниговского, но тот не пошел. Настоящий поход их был довольно удачен: Мономах и Святополк, перешедши Псел за Гольтвой, взяли половецкие вежи, полонили скот и невольников и воротились домой благополучно. Но вслед за ними явились и половцы в Поросье мстить за разорение своих веж; они осадили главный тамошний город Юрьев, держали его в осаде целое дето и принудили Святополка заключить с ними мир такой, какой им хотелось. Ближайшим следствием этого мира было то, что русские оставили Юрьев и другие города и селения, лежавшие на правом, или стенном, берегу Роси, и все вместе с своим епископом Марином перешли на левый берег и поселены Святополком во вновь построенном городе Святополке; половцы же зажгли опустелый Юрьев и все заросские селения.

Между тем Мономаху во чтобы то ни стало хотелось возвратить Чернигов и Смоленск и выгнать оттуда Святославичей; он сперва приказал сыну своему Изяславу, князю Курскому, взять Муром; потом, когда это было сделано, вместе с Святополком послал сказать Олегу: «Приходи в Киев, чтобы сообща положить поряд о Русской земле перед епископами и перед игуменами и перед мужами наших родителей и перед людьми градскими, чтобы нам оборонить Русскую землю от поганых». Но Олег, обиженный отнятием Мурома и опасаясь какого-либо обмана, отвечал: «Епископы и игумены и смерды не имеют нрава судить меня» – и не пошел в Киев. Тогда Святополк и Мономах послали сказать ему: «Ты с нами не ходишь на поганых и на совет к нам нейдешь, значит, ты мыслишь против нас зло и хочешь помогать поганым, пусть же рассудит нас Бог»; и вслед за тем отправились с своими полками к Чернигову. Олег, не ожидая такого скорого нападения, бежал из Чернигова в Стародуб, куда за ним погнались и Святополк с Мономахом и осадили город. Олег защищался мужественно, осада продолжалась тридцать три дня, было несколько приступов, защитники города уже стали изнемогать, и Олегу не уйти бы от своих врагов; но верные его союзники – половцы выручили его: одна орда их под предводительством удалого Боняка явилась около Киева, а другая с другим князем Курею у Переяславля. Святополк и Мономах, получив об этом весть, согласились дать Олегу мир, обязав его оставить Стародуб и удалиться к своему брату Давыду в Смоленск, и потом оттуда вместе с братом прийти в Киев на общий поряд.

Святополк и Мономах от Стародуба пошли воевать с половцами в Переяславских и Киевских владениях, но они уже не застали там ни Кури, ни Боняка; наместо Кури стоял под Переяславлем Тугоркан и держал город в осаде; Святополк и Мономах успели обойти шатры Тугоркановы и, соединившись с переяславцами, разбили половцев. А в это время удалой Боняк вторично побывал под Киевом, едва не ворвался в самый город, ограбил и сжег все пригородные монастыри и села и, никем не преследуемый, с добычею воротился в свои степи. Между тем Олег Святославич, пополнивши свою дружину у брата в Смоленске, пошел добывать отцовское владение Муром; Изяслав, услыхавши об этом, собрал к себе полки ростовцев, суздальцев и белозерцев и приготовился встретить Олега; но многочисленные полки не спасли его, он был разбит и убит под Муромом. А Олег, занявши Муром, отправился воевать Суздальскую и Ростовскую земли, уже успел взять без сопротивления и Суздаль, и Ростов и пробирался к Новгороду; но здесь был остановлен Мономаховым старшим сыном Мстиславом, который с новгородцами и подоспевшими от отца наемными половцами удачно разбил Олега на реке Колакче и не только принудил его оставить Ростов и Суздаль, но и заставил бежать из Мурома и Рязани и потом из Рязани послал сказать ему: «Не бегай никуда, а пошли к братьям своим с мольбою, чтобы не лишили тебя Русской земли, а я пошлю к отцу просить за тебя». Олег обещался сделать так, а Мстислав с своей стороны послал просительное письмо к Мономаху; и Мономах поспешил заключить с Олегом мир, чтобы скорее собрать общий княжеский съезд и там порешить все споры. Наконец после четырехлетних кровопролитий состоялся в 1097 году общий княжеский съезд в Любече, куда собрались Святополк, Мономах, Давыд Игоревич, Василько Ростиславич и Давыд и Олег Святославичи. На этом съезде князья все порешили, чтобы каждое княжеское племя в Ярославичах держало отчину своего родителя: именно Святополк Изяславову отчину Киев с причисленными к нему областями; Давыд, Олег и Ярослав Святославичи Святославову отчину Чернигов с Муромом, Рязанью и Тмутараканью; Мономах Всеволодову отчину Переяславль, Смоленск и землю Ростовскую; Давыд Игоревич отчину своего отца Владимир-Волынский; а племянники их Володарь и Василько Ростиславичи владели бы Перемышлем и Теребовлем, которые за ними утвердил Всеволод. И на том целовали крест, и каждый говорил: «Если теперь кто из нас поднимется на другого, то мы все встанем на зачинщика, и крест честный будет на не тоже!» И потом все повторяли: «Крест честный на него и вся земля Русская». Казалось, такою торжественною клятвою должны были прекратиться все междоусобия.

Но не все еще князья успели приехать в свои волости после Любечского съезда, как княжеские междоусобия начались с новою силою; и Мономах сделался главою, руководителем князей и защитником обиженных, и на его стороне стали Святославичи. Дело началось так, Святополк, как говорят, по наговору Давыда Игоревича, зазвал в Киев проезжавшего домой Василька Ростиславича, князя Теребовльского, и приказал выколоть ему глаза. Мономах, получив весть о таком злодеянии, пригласил Давыда и Олега Святославичей в Городец; и все трое послали своих мужей сказать Святополку: «Зачем ты сделал такое зло в Русской земле, вверг нож между нами? На что ослепил своего брата? Если он был виноват перед тобою, то обличил бы его перед нами и тогда по суду наказал бы его; а ныне объяви нам вину его, за что так поступил с ним». Святополк на это не принес удовлетворительного оправдания, и на другой день союзники Мономах и Святославичи уже готовились перевозиться через Днепр и идти на Киев ратью, а Святополк сбирался бежать из Киева; но киевляне не пустили его и послали от себя к союзникам мачеху Мономахову и митрополита молить, чтобы не губили Русской земли и не начинали кровопролития. Мономах, из уважения к просьбе киевлян и по ходатайству митрополита и мачехи, вступил в переговоры с Святополком, и после нескольких пересылок союзники помирились с князем Киевским и сказали ему: «Святополк! Так как ты говоришь, что смуту сделал Давыд, то иди на него и поймай или прогони»; и на том друг другу целовали крест.

Между тем Давыд Игоревич, державший ослепленного Василька у себя во Владимире-Волынском, вздумал завладеть Васильковым княжением; но Васильков брат Володарь, князь Перемышльский, выступил против него и принудил отпустить Василька, и Василько по-прежнему сел в своем Теребовле. Наконец Святополк, во исполнение киевского договора, двинулся к Владимиру-Волынскому и осадил в нем Давыда Игоревича; осада продолжалась семь недель, и Давыд, не имея сил сопротивляться долее, умолял Святополка, чтобы он дозволил ему выйти из города, и, получив дозволение, ушел в Польшу. Но Святополк, не удовольствовавшись прогнанием Давыда, вздумал прогнать и Ростиславичей, и снова началась страшная междоусобная война, продолжавшаяся около трех лет. Ростиславичи при первой же встрече разбили Святополка; потом, соединясь с Давыдом Игоревичем, возвратившимся из Польши, и при помощи половцев, предводительствуемых удалым их князем Боняком, разбили приведенных Святополком венгров. Вслед за тем Давыд Игоревич при помощи тех же половцев возвратил себе Владимир-Волынский; и Святополк опять пошел на него. Тогда, чтобы прекратить междоусобия, грозившие затянуться надолго, Владимир Мономах с Святославичами назначили новый съезд князей в Уветичах, куда явились и Святополк с Давыдом Игоревичем. На этом съезде порешили, чтобы Давыд отказался от Владимира-Волынского, за что ему дали Бужский острог, Дубен и Черторыеск и четыреста гривен серебра, к чему Святополк еще прибавил Дорогобуж. Думали было и у Ростиславичей отнять Теребовль и послали к ним такое решение съезда; но те не приняли сего решения, а Мономах, помня к ним крестное целование на Любечском съезде, не дозволил начать с ними войны; тем дело и кончилось, Ростиславичи остались при своих владениях. Уветическим съездом общие междоусобия Ярославичей закончились на целых тридцать лет.