Читать книгу "Библия и меч. Англия и Палестина от бронзового века до Бальфура - Барбара Такман"

Последовал акт парламента, решительно воспрещающий неуполномоченным на то лицам читать Библию вслух. Правда, в нем содержалась оговорка, что аристократам и джентри разрешается читать вполголоса членам собственных семей, что женщинам благородных сословий и купеческим семьям разрешается читать ее в частном порядке, но не вслух другим, а вот людям «низшего разбора» — женщинам, ремесленникам, подмастерьям и прочим ниже достоинства йомена воспрещалось читать ее как открыто, так и в своем доме, если только король, видя что это идет на пользу их жизни, не даст им особого соизволения.

Провести в жизнь подобный акт шансов было столько же, сколько сухой закон. Не в том дело, что всё население страны заделалось вдруг читателями Библии. Но достаточное число убежденных протестантов, или, как их тогда назвали, лютеран, сделали своим кредо свободный и личный доступ к Писанию, чтобы нивелировать попытку Генриха его воспретить. Особенно при католической реакции в правлении королевы Марии, когда Большие Библии были изъяты из церквей и запрещены, это кредо обрело новую жизнь, какая возникает у слов, которые тираны стараются подавить. Идя на костер, «добрый доктор Тейлор» воззвал к своим прихожанам: «Добрые люди! Я не учил вас ничему, кроме святого слова Божия, и эти уроки я почерпнул из благословенной книги Господа, святой Библии, и сегодня я пришел сюда, дабы скрепить их кровью». В ужасном 1555 году 67 протестантов были сожжены в тщетной попытке королевы Марии силой подчинить англиканскую церковь Риму. Одни, как Роуленд Тейлор, окончили свои дни в беспрекословной верности своим принципам, другие, как Кранмер, отреклись от прошлых покаяний, но все через свою мученическую смерть станут жить как герои и мученики. Последние слова епископа Латимера на костре стали сигналом провала политики королевы Марии: «Сегодня мы, Божьей милостью, зажжем в Англии такую свечу, которая, верю, никогда не погаснет».

В правление королевы Елизаветы всё вновь было перевернуто с ног на голову, реформы были восстановлены, а в церкви вернулись библии. Была заказана новая версия, но ее редакторам предписали следовать Большой Библии и «не отступать от нее, разве что там, где она явно отходит от греческого и иудейского оригинала». Тем самым новая версия перенесла традицию перевода Тиндейла в новое поколение. Известная как Епископская Библия, эта елизаветинская версия продержалась до воцарения короля Иакова. К тому времени набрали силу пуританские секты, предпочитавшие кальвинистскую версию, называемую Женевской Библией, и в результате возникла ситуация, когда читаемая в церкви официальная Библия не соответствовала той, которая приватно читалась во многих домах. На так называемой Хэмптон-Кортской конференции в 1604 г. была подана петиция о создании новой версии — так был дан ход невероятному по своему размаху и сложности процессу, в результате которого 44 четыре ученых создали версию короля Иакова.

Почти сто лет прошло с тех пор, как Тиндейл начал свой труд, и за это время результатом прогресса в изучении греческого и иврита стало множество новых исследований древних текстов, множество новых учебников, словарей и трактатов. Среди работавших над Библией короля Иакова были Эдвард Ливли, профессор королевской кафедры иврита в Кембридже, Ланселот Эндрюс, дьякон Вестминстерского собора, знавший иврит, халдейский, сирийский, греческий, латынь и еще с десяток языков, Уильям Бедуэл, профессор Сент-Джон-Колледж в Кембридже, величайший арабист Европы, и еще по меньшей мере девять других, кто были тогда или стали позднее профессорами иврита или греческого в Оксфорде или Кембридже. Ученых разделили на шесть групп, по девять человек в каждой, две таких группы заседали в Оксфорде, две — в Кембридже и еще две — в Лондоне. Для руководства им представили шесть правил, которые ясно свидетельствуют о деловом подходе духовенства и ученых XVII в. Каждой группе был передан в работу ряд книг, и каждый ученый должен был единолично работать над определенным ему рядом глав. Затем все должны были «сходиться, совещаться о том, что успели сделать, и добиваться единства относительно того, что в их частях останется». Затем несколько групп должны были обмениваться законченными текстами «для серьезного рассмотрения и обсуждения, ибо его величество в том был весьма взыскателен». Если впоследствии еще оставались разногласия, то редакторы должны были писать друг другу о своих сомнениях, «указывать место и называть причины того, почему не дает согласия, дабы устранить разногласия на общем совещании глав каждой группы в конце работы». Можно было затребовать дальнейших разъяснений от ученого лица вне группы. Каждому епископу было вменено в обязанность передавать новости о проекте любому ученому, посвятившему себя древним языкам, и поощрять его посылать переводчикам полезные замечания.

В предисловии к законченному тексту, который увидел свет в 1611 г., «работники», как назвали себя переводчики и редакторы, просто заявляют, что постарались «улучшить хороший перевод или из многих переводов сделать один принципиально хороший, таково было наше старание, и вот плоды нашего труда». Они утверждали, что не чурались «пересматривать то, что мы делали, и возвращать на наковальню то, что выковали». Не связывали они себя и строгой обязанностью употреблять в точности то же самое английское слово всякий раз, когда в тексте оригинала встречалось то же самое слово, «ибо неужто царство Божие должно превратиться в слова или слоги?» Благодаря такой свободе языка удалось сохранить труд их предшественников. На деле первое из 13 правил закрепляло заданный Тиндейлом стиль, недвусмысленно приказывая «следовать [Епископской Библии] и отступать лишь в малом, когда дозволит истина оригинала». Данные переводчикам инструкции свидетельствуют о том, насколько, по сути своей, честной была попытка как можно ближе подойти к оригинальному смыслу, записанному тысячелетия назад в Палестине, насколько поразительно свободным от догматичности получился перевод. Например, имена пророков и все прочие личные имена следовало «сохранить как есть, в соответствии с тем, как они простонародно используются». Личные толкования воспрещались правилом №6: «Нельзя создавать никаких заметок на полях, только лишь в разъяснение еврейских или древнегреческих слов». Наконец, в предисловии ученые признавали, что постоянно старались держаться подальше и от «педантичности пуритан», и от «невнятности папистов» и были тверды в своем намерении, чтобы «Писание говорило само за себя, как на языке ханаанском, дабы могло быть понято любым простолюдином». В этом они преуспели, и это увенчало их славой, поскольку их Библия была не только понята всеми, от самых образованных до «самых простонародных», но и снискала широкую известность и любовь англичан.

Глава VI

Предприимчивые Купцы в Леванте

В эпоху Великих географических открытий, когда Европа во все стороны раздвигала свои границы, елизаветинские мореплаватели и купцы шли в авангарде. Эти «смутьяны морей и первопроходцы в далеких частых света, — похвалялся автор сборников о путешествиях елизаветинской эпохи Хаклюйт, — превзошли все страны и народы на земле».

«Ибо знамена какого короля нашей страны до Ее Величества, — продолжал он, — видели в Каспийском море? Кто из них вел дела с императором Персии, как делала Ее Величество, и заручился для своих купцов великими и выгодными привилегиями? Видывал ли кто до сего правления английского купца на величественной веранде великого синьора Константинополя? Находил ли кто-либо английских консулов и агентов в сирийских Триполи, в Алеппо, в Вавилоне и в Бальсаре? Бросали ли якорь английские корабли на берегах могучей реки Плато… причаливали ли к Лусону, невзирая на происки врага… торговали ли с князьями Молуккских островов… И под конец возвращались домой, богато нагруженные товарами из Китая, как делали это поданные сей ныне процветающей монархии».