Читать книгу "Свадьба на выбор, или Женихи в ассортименте - Маша Царева"

Тетка скрылась за обветшалой застиранной занавеской, которая играла роль двери в служебное помещение. И через минуту вернулась оттуда с огромным бумажным свертком, из которого то тут, то там торчали мятые сероватые кружева.

Ярослава уничтожающе взглянула на Максима, тот виновато улыбнулся и развел руками: мол, ну что с нее возьмешь.

– Вот, – продавщица бухнула сверток на прилавок, – вообще-то это здесь уже пять лет пылится, с самого открытия. Сначала оно висело в зале, им никто не заинтересовался. А потом я его отстирала, отчистила и отвесила на задворки. Вдруг пригодится кому, думаю? А тут вы.

Ярослава грустно усмехнулась. Да уж, начало многообещающее. Сейчас она извлечет из свертка какой-нибудь шедевр в стиле «привет, восьмидесятые!». А ничего не понимающий в моде Андрейчик начнет умолять, чтобы она примерила эту гадость.

К некрасивой бесталанно сшитой одежде Яся всегда относилась брезгливо и ничего поделать с этим не могла.

Тетка тем временем, засучив рукава, снимала с платья один слой бумаги за другим, время от времени наклоняясь к нему, чтобы зубами перекусить очередную обветшалую бечевку. Процесс распаковывания свадебного наряда в ее исполнении выглядел так же тошнотворно, как и большинство экспонатов этого странного магазина.

– Может, пойдем все-таки отсюда? – прошипела Яся.

– Подожди, невежливо же, – одними губами ответил Максим, – давай хотя бы посмотрим на платье. И сразу же уйдем, я тебе обещаю.

Наконец последний слой бумаги был сорван, и Ярослава увидела…

… Нет, она не могла поверить своим глазам! Потому что это было… роскошное серовато-голубое кружевное платье в стиле тридцатых годов! Такие платья носили красавицы черно-белого немого кино.

– Ты права, какое жуткое платье, – толкнул ее локтем в бок Андрейчик, – сматываемся.

– Подожди! – Ярослава не могла оторвать глаз от платья. – Откуда… откуда оно у вас? Это французское?

– Почему же, отечественное, – гордо распрямила плечи продавщица.

– И кто же из наших модельеров шьет такие платья в стиле ретро? Я срочно хочу в его шоу-рум!

– Девушка, это не платье в стиле ретро, – снисходительно усмехнулась тетка, – это и есть настоящее ретро. Это платье было сшито в тридцать втором году. Во всяком случае, так свидетельствует запись в нашем журнале.

– Но… Как же… – Ярослава была не в силах справиться с внезапным волнением, – почему же оно так хорошо сохранилось?

– Потому что за ним ухаживали! Потому что его проветривали каждый год. Потому что им гордились. А потом, когда понадобились деньги, его отнесли к нам.

– Я хочу это платье! – решительно сказала Ярослава. – Только вот… наверное, оно диких денег стоит.

– Вам, может быть, и не по карману, – злорадно заметила продавщица, – оно у нас самое дорогое. Две тысячи рублей.

– Сколько? – Яся не поверила своим ушам. Меньше ста долларов за платье винтаж?! Да она либо шутит, либо не понимает, что держит в руках золотую вещь!

– Сколько?! – возмутился Андрейчик. – Вы что, спятили? Почти сто долларов за вещь, которая старше моей бабушки! А мне-то говорили, что в этом магазине нет ничего дороже пятисот рублей.

– Не хотите – не берите, – посуровела продавщица, – ходит тут шпана всякая. А я им платья распаковывать должна.

– Мы берем его, – у Ярославы пересохло в горле. Она разыскала в необъятных просторах сумки кошелек и нервно отсчитала купюры.

Истеричная продавщица, поджав губы, наблюдала за ее телодвижениями. Только бы она не передумала – такой может в голову что угодно взбрести.

– Ты что, с ума сошла?! – округлил глаза Максим. – Ты и правда собираешься выложить две штуки за эту рухлядь?!

– Молчи, – она умоляюще на него посмотрела, – я тебе потом все объясню. А сейчас, пожалуйста, только помолчи.

Она расплатилась с продавщицей, та неохотно выбила чек и, даже не подумав завернуть платье обратно в бумагу, небрежно впихнула его в истрепанный полиэтиленовый пакет. Потом, видимо, вспомнив о хороших манерах, она процедила:

– Благодарю за покупку, приходите еще!

А когда они вышли на улицу, Яся, радостно прижимая пакет к груди, попыталась объяснить Максиму, что настоящее платье тридцатых годов, так отлично сохранившееся, – это же настоящий антиквариат, практически музейный раритет, и цена ему – бешеные тысячи!

У Максима загорелись глаза:

– Надо же, какая ты у меня молодец! Это значит, что мы можем продать его, а на вырученные деньги съездить в Сомали?!

Нет, он неисправим.

– Макс, я не собираюсь ехать ни в какую Сомали! Я хочу носить это платье.

– Но это же свадебное платье, – возмутился он, – ты можешь надеть его только один раз. Куда ты собираешься его носить?

Яся прикусила язык. Ну не говорить же ему, что ее свадебное платье выглядит совсем по-другому, что оно расшито жемчугом и ракушками и стоит двенадцать тысяч условных единиц. Во всяком случае, прямо сейчас она ему об этом рассказать уж точно не может.

ГЛАВА 7

Ярослава почему-то сразу поняла, что незнакомая женщина, одиноко сидящая на скамеечке перед подъездом, дожидается именно ее. При Ясином появлении она как-то подобралась и распрямила спину.

Ее дорогой кардиган, золоченые босоножки и безупречное мелирование диковато смотрелись на фоне потертого окраинного московского дворика. На скамеечке рядом с нею небрежно валялась тряпичная сумочка с логотипом «Шанель».

Ее некрасивое, но филигранно ухоженное лицо показалось Ярославе смутно знакомым.

– Ярослава? – близоруко прищурилась та, делая неуверенный шаг навстречу Ясе.

– Да, – удивленно подтвердила она, приостановившись.

От незнакомки душно пахло туалетной водой «Ангел». Ярославе никогда не нравились ни густые «пыльные» ароматы, ни женщины, которые их предпочитают. У нее были пухлые губы, над которыми явно поработал пластический хирург. И красные прожилки в глазах – то ли на самом деле она гораздо старше, чем выглядит, то ли просто устала. Но Яся по-прежнему не могла понять, кто же это.

– Мы знакомы? – дружелюбно улыбнулась она.

Лицо странной женщины осталось неподвижным. Она беззастенчиво разглядывала Ясю с ног до головы. С кончиков не очень изящных, зато удобных мокасин «Прада» до пахнущих фруктовым укладочным средством волос.

– Заочно, – наконец процедила она, – меня зовут Оксана Дробышенко.

Рот Ярославы непроизвольно распахнулся. Выражение лица, наверное, у нее было еще то.

– А-а, – протянула она. А что еще сказать? Не извиняться же. Наверное, она должна бы испытать хоть однопроцентную слабенькую злость – все же перед ней во всей своей красе стояла ее соперница number one. Бывшая женщина человека, с которым она собирается связать судьбу. Женщина, которую еще пару недель назад страстно обнимал Полонский.