Читать книгу "Частная магическая практика. Лицензия - Елена Малиновская"

— А ты взгляни в зеркало, — предложила ему Дайра, отправляя в рот самый поджаристый оладушек. — Честное слово, если бы я не провела исследование вашей кровати, то могла бы поклясться, что вы с Киотой знатно повеселились этой ночью.

Дольшер перевел недоумевающий взгляд на меня, затем с раздраженным восклицанием хлопнул себя по лбу, вскочил и скрылся за дверьми ванной, видимо решив последовать совету сестры и посмотреть в зеркало.

— Ты светишься, как светляк-мутант! — крикнула ему вслед Дайра. — Учитывая, что такой эффект возникает, лишь если проведешь ночь с человеком, чья магическая сила намного превосходит твою, тебе придется изрядно поломать голову, чтобы объясниться в департаменте.

— Ты права, — глухо ответил Дольшер из ванной. Вышел и с чрезвычайно мрачным выражением лица подпер косяк плечом. — Демоны! Наверняка кто-нибудь обязательно свяжет это с исчезновением Киоты. Пойдут слухи, догадки, сплетни. Что же делать?

— А чем тебе не нравится мое предложение по поводу парочки закадычных подружек высшего уровня подчинения, которые темными вечерами выслеживают одиноких мужчин и устраивают им незабываемую ночь? — невозмутимо осведомилась Дайра. — Заодно репутацию подправишь, наверняка пошатнувшуюся после того, как Киота дала тебе от ворот поворот.

— Откуда ты это знаешь?! — обиженно взревел Дольшер. Обернулся ко мне и обвиняюще ткнул в меня пальцем, — Киота, когда успела рассказать?

Я подавилась оладушком, который как раз положила в рот. Отчаянно закашлялась, пытаясь выдавить из себя хоть слово оправдания.

— Не ори на нее. — Дайра лукаво подмигнула и великодушно подвинула мне кружку с горячим кофе, сделав домовому знак приготовить еще. — Просто я знаю тебя, братец, и уже имела честь познакомиться со строгими нравственными принципами Киоты. Ты всегда западал на скромниц. Наверняка при первой же встрече слюной изошел и почти сразу попытался затащить ее в постель.

Дольшер промолчал. Сел за стол, вырвал из рук домового кружку с кофе, со злости расплескав крепкий напиток по столу, и громко забренчал ложкой, размешивая сахар и сливки.

Поняв, что от брата ответа не дождется, Дайра с плохо скрытым любопытством обернулась ко мне и невежливо подтолкнула локтем.

— Я права, Киота? — требовательно спросила она. — Так все и было?

— Почти, — нехотя ответила я, уже смирившись с мыслью, какая тема является излюбленной в этой семейке. — С одним лишь маленьким уточнением: мне предложили разделить не постель, а служебный стол.

— Ого! — уважительно присвистнула Дайра. В прямом смысле слова залучилась от удовольствия. — Молодец, братец! Зря времени на службе не теряет.

— Кстати, про службу, — проворчал Дольшер. — Если мы закончили с обсуждением моих постельных подвигов, то позвольте вернуться к насущным проблемам. Что делать?

Он поднял голову и уставился на меня, словно считая главной виновницей произошедшего. Я смущенно пожала плечами. Откуда я знала, что все так случится? Это он у нас всемогущий начальник магического департамента, он и должен был предвидеть подобный исход нашей совместно проведенной ночи. Образно говоря конечно же.

— Скажись больным, — предложила Дайра, наконец-то оставив свой развязный тон и став серьезной. — Мол, поистратил силы вчера, когда пытался найти Киоту по горячим следам. Или соври, что преследуешь ее, поэтому не можешь явиться.

— Угу, и мне отправят весь убойный отдел в поддержку и для прикрытия. — Дольшер несогласно качнул головой, — Нет, не пойдет. Мне надо сегодня быть на работе, если не хочу вызвать лишних разговоров. Да еще этот Карраяр вчера явно заподозрил, что в бегстве Киоты не все так гладко.

— Быть может, попробовать щит? — неуверенно предложила я.

— Какой щит? — Дольшер вопросительно изогнул бровь. — Киота, ты о чем вообще?

— Ты сам говорил, что именно установленный на меня в детстве защитный щит не давал проявиться таланту универсала, — продолжила я, робея под немигающим взглядом начальника департамента, словно на экзамене у строгого преподавателя. — Сам подумай, щит позволяет скрыть истинное состояние ауры. Немного маскирующих чар, вплетенных в энергоструктуру заклинания, и можно создать видимость, будто твой запас сил совершенно не изменился.

— Хм… — задумчиво пробормотал Дольшер. — А ведь и верно. Правда, установка столь мощного щита потребует много сил.

— Я помогу, — вмешалась Дайра. — Не забывай, братец, что я тоже маг высшего уровня подчинения. А уж с универсалом под боком мы точно обречены на успех.

— Не каркай! — строго осадил сестру Дольшер и суеверно перекрестил указательные пальцы, отгоняя сглаз. Затем вновь посмотрел на меня и поинтересовался медовым голосом: — Киота, милая, а откуда ты узнала про такой способ? Неужели в учебниках вычитала?

— Вряд ли, — честно ответила я. — По крайней мере, не припомню. Но не суть важно. Магия — наука логическая. Понял принцип построения заклинания — значит, всегда сумеешь на его основе создать что-нибудь новое.

— Логическая наука? — хмыкнув, переспросила Дайра. — Очень интересно. По мне, так это взрыв эмоций. Постоянный поиск и эксперимент. Смешивание не смешиваемого. Импровизация и всегда щепотка удачи. Как кулинария, например.

— Да ладно. — Я несогласно усмехнулась. — Уж что-что, а приготовление пищи точно подчиняется своим законам. Берешь рецепт и вперед к плите. Добавил слишком много соли — есть не сможешь, пересластил — тоже ничего хорошего.

Дайра забулькала от возмущения, вскинулась было возразить мне что-то, но не успела, поскольку в разговор вмешался Дольшер, до сего момента внимательно слушавший наш спор.

— А любовь для тебя что? — поинтересовался он с ироничной мягкой усмешкой. — Тоже наука со своими законами и принципами?

— Любовь? — Я на миг замялась, но тут же гордо вскинула голову. — Я не верю в любовь. Есть страсть, влечение, которые заставляют терять голову и совершать всяческие глупости. Хвала небу, это быстро проходит. Главное — не наделать глупостей в момент обострения, иначе потом будет мучительно стыдно.

«И больно», — добавила я про себя. Благо история с Марьяном научила меня, что надо уходить первой, пока робкий намек на чувство не перерос во что-то более серьезное. Хотя… Если честно — и не было у меня ничего серьезного с тех пор. Ни романтических прогулок, ни поцелуев. На свидания приглашали, конечно, но без толку. Я без малейшего сожаления отказывалась. Любые отношения — это труд, порой выматывающий. С некоторых пор мне стало куда спокойнее без всего этого.

— Мне все сильнее и сильнее хочется переговорить с Марьяном наедине по поводу вашего совместного прошлого, — тихо, ни к кому, в сущности, не обращаясь, пробормотал Дольшер, — Неужели ты стала такой из-за него?

— Какой такой? — внезапно озлобилась я. — Мне всегда было комфортнее в одиночестве. Друзья надоедают, любимый рано или поздно начинает раздражать лишь поначалу милыми привычками. Раскиданные грязные носки, забытая кружка с чаем на столе, одеяло, которое с тебя постоянно стягивают ночью. Мелкие придирки перерастают в ссоры, ссоры — в скандалы с выяснением отношений и битьем посуды. Страсть проходит, остается лишь унылый и изрядно поднадоевший постельный долг. И — закономерно — измены не заставят себя ждать.