Читать книгу "Принцесса на белом коне - Елена Усачева"

– А я чего? – Леха почесал в затылке, а потом махнул рукой. – Я – ага!

Теперь уже все смеялись. Даша тоже улыбнулась, но ей все равно было непонятно, почему фотография была отдана именно Василисе.

Видимо, волновало это только Дашу, потому что больше к тайне фотографии не возвращались, а спросить еще раз Даша стеснялась. Утро откровенных признаний закончилось.

Через час их отряд снова двинулся в путь. Им оставалось преодолеть два перехода, переночевать в домике у лесничего и наутро на машине отправиться к Телецкому озеру.

Чувствуя скорое расставание, Глеб притих. Он уже не рассказывал о горах, не сыпал названиями речек и перевалов, не мчался вперед в поисках редкого цветка. Он погонял Затока и делал все, что велел Сергей, – следил, не мешал и замечал.

Вечером он сел рядом с Дашей.

– У нас хорошо, – произнес он.

– Очень хорошо, – согласилась Даша.

Она тоже не знала, что говорить. Ей было грустно. Почему-то только сейчас она поняла, каким верным другом оказался Глеб. Рядом с ней никогда еще не было такого преданного и искреннего человека.

– Я буду скучать, – после долгого молчания добавил он. – Я вырежу твое имя на самом высоком дереве, чтобы было видно издалека.

– Не надо на дереве, – покачала головой Даша. – Ему будет больно.

– Мне тоже будет больно, – вздохнул молодой конюх.

Даша повернулась к нему. За время похода нос у Глеба обгорел и начал облезать, на щеках появились веснушки, на обветренном лице четче проступили сухие морщинки.

Даша чувствовала, что если она сейчас что-нибудь не скажет, то заплачет от горя.

– Я буду писать тебе письма, – пробормотала она первое, что пришло в голову.

– Письма – это хорошо, – вяло кивнул конюх. – Но в них я не буду видеть тебя.

– Я пришлю фотографию, – попыталась утешить его Даша.

– Что фотография, – Глеб бросил в костер палочку, которой до этого ковырялся в земле. – На фотографии не будет тебя. Это будешь не ты. Не та, что есть на самом деле. А кто-то совсем другой, только чуть-чуть похожий на тебя.

– Тогда на следующий год я постараюсь еще раз приехать! – с жаром пообещала Даша и покраснела. Она понимала, что вряд ли сможет выполнить свое обещание. Год – это слишком много, чтобы так далеко загадывать. Но сейчас, сию секунду, ей очень хотелось вернуться. Снова увидеть эти бесконечные горы, подержать в руках летний снег, мыть кружки в ледяной воде мелких горных ручьев. А главное, чтобы рядом ехал Глеб и они снова говорили обо всем, что видят.

Лирическое настроение их разговора прервал внезапный визг.

Первым из-за куста появился Юрка. За собой он тащил упирающуюся Зиночку.

– Пусти, пусти, не пойду! – верещала она. Но Юрка был настойчив.

– Вот, – тяжело перевел он дух. – Подслушивала. Опять будет сплетни разносить.

– Ничего я не подслушивала! – Зина оттолкнула от себя тощего Юрку, и тот под ее напором вынужден был отступить. – Просто мимо шла.

– Не трогай ее, – поднялся Глеб.

– Мимо она шла! – Юрка еще был полон решимости разобраться. – В кустах сидела. Шею вытянула, как жираф. Я все видел.

– Пусть. – Глеб помог Зине подняться. – Она девочка. Зачем ее обижать?

Юрка явно опешил. Он никак не ожидал, что за Зину будут заступаться.

– Но она же потом всем растрезвонит, – попытался он переубедить Глеба.

– Больно надо, – фыркнула Зина.

– Пусть, – повторил Глеб. – Никого не надо обижать.

Испугавшись, что конюх передумает и перестанет ее защищать, Зина поспешила ретироваться.

– Пойдем, Юрка, – позвала Даша брата.

Пора было ложиться спать.

Ей стало грустно. Никогда у нее на душе не было так тяжело. Словно она отказывалась от чего-то очень важного. Чего-то, что больше у нее никогда не будет.

Хотелось плакать. Но это было какое-то светлое желание, поэтому слезы не приходили. Даша лежала, глядя в темный потолок палатки. Перед ее глазами мелькали картинки недавнего прошлого. Она снова видела горы, лошадей, ярость в глазах Юрки, слышала смех Василисы, агаканье Лехи.

Что-то менялось в ее жизни. Взрослела она, что ли? Эта удивительная алтайская влюбленность… Может, здесь и правда воздух особенный?

И что в ней вдруг все нашли? Жила же она себе раньше. Тихо, мирно, никто ее не замечал. Что вдруг такое в ней появилось?

«Ты какая-то особенная, – вспомнила она вдруг слова Глеба. – Искренняя, что ли. Я не знаю, как правильно сказать. Настоящая ты какая-то. Не играешь, не пытаешься нравиться, не строишь глазки. Ты просто живешь – и это здорово. А когда человек живет просто, то все в его жизни случается. Ты можешь мне поверить».

Говорил это Глеб в самом начале их похода. Даша переживала, что не может нормально причесаться, не видит ничего толком в крошечное карманное зеркало, без косметики чувствует себя неуютно.

«Хоть бы глаза подвести да губы подкрасить», – думала она тогда.

И была искренне удивлена, когда Глеб назвал ее настоящей.

Значит, дело не в косметике, а в чем-то другом. Что всегда есть в человеке и что никакой косметикой не спрячешь и не нарисуешь. И какое чудо, что это смог разглядеть в ней парень из маленькой алтайской деревни. Теперь она всегда будет помнить об этом. И еще одно она знает наверняка – не все то золото, что блестит.

Даша проснулась с ощущением счастья.

Давно ей не было так хорошо. Это была ее последняя ночь в палатке. Последняя ночь, когда за тонкой стенкой тента она слышала вздохи стреноженных лошадей, утреннюю перекличку местных птиц. Уже днем они придут на место, отдадут лошадей, и Сергей с Глебом погонят их к себе в деревню на берег бескрайнего Телецкого озера. За оставшимися туристами приедет машина и повезет их обратно на станцию «Манжерок». Всю ту долгую дорогу, что они проделали верхом, на машине они проедут за несколько часов. Потом еще один переезд в Барнаул. И кто на самолете, кто на поезде, все разъедутся в разные стороны.

Разъедутся, чтобы больше никогда не встретиться этой компанией. Не пережить больше тех приключений, что выпали им на долю в это лето.

Но они будут помнить о них. Потому что каждый из этого путешествия вынес что-то свое, что-то новое понял, стал взрослее и мудрее. Домой они возвращались уже другими людьми.

Совсем другими.

ЭпилогСамая замечательная встреча на свете

Поднимаясь по трапу в самолет, Даша вдохнула в себя побольше воздуха. Ей хотелось запомнить запах другой части света. Но она настолько к нему привыкла, что даже не смогла понять, какой он – влажный, сухой, какой?