Читать книгу "Пояс неверности - Лариса Соболева"

– Извини. Просто надеялся выбить его из равновесия.

– Ты не понял, что он ничего не скажет? Потому что шкурой дорожит. Видел, как он на меня посмотрел? Если догадается, вычислит моего информатора, тому крышка. Знаешь, что сделали с одним парнем, когда его вычислили? Выпустили кишки! Он умирал долго, держа в руках свои кишки! Я жалею, что доверился вам. Да пошли вы!..

Руслан ушел, хлопнув дверью. Сева громко выдохнул:

– Я отнесу телик начальнику?

– Погоди, я еще посмотрю. А кто из вас говорил, что Каракуль дуб?

– Ну, я, к примеру.

– Это мы втроем дубы. Ну ладно, будем надеяться, что все обойдется, Руслан остынет. А ты включи-ка. Что-то в этом акте насилия не то. Каракуля повезли в порт, а ведь не имеют права вывозить. Хоть бы глазком взглянуть на эти бумаги, что в них. Почему его Хачик сдал? О чем хочет с ним договориться сейчас? И где Лия с сыном?

Каракуля посадили в ментовозку, с ним в машине находились еще два милиционера. Глядя на автоматы и серьезные лица, преисполненные долга, он подумал: «На расстрел везут, что ли?»

Антон выспался в машине, а с раннего утра долго изучал в щель гаража двор и дом. Усилия выбраться оказались напрасны. Предстояло подождать, когда откроют гараж. А ведь на улице светло. Антон обшарил гараж, где стояли четыре машины, все импортные. Одна была неисправна. Он подвел Раджа к воротам гаража, приказал шепотом:

– Радж, место! Сидеть! – Радж уселся, а Антон залез в неисправную машину, высунув голову из двери, скомандовал тихонько: – Радж, голос!

Пес смотрел на него удивленно, Антоша повторил команду.

– Гав! Гав! – с неохотой пролаял Радж и повернул голову к мальчику.

Несколько раз заставлял Антоша лаять Раджа. Наконец ворота гаража открылись, вошли Кизил и Сашко. Радж сорвался с места, подпрыгнул, играючи. Сашко погладил его:

– Проголодался? Будешь знать. Идем поешь.

Радж вдруг рванул к неисправной машине, но Сашко его призвал:

– Ко мне, Радж! Рядом! – Пес послушно подбежал, Сашко взял его за ошейник. – А как ты из джипа выбрался, а? Слушай, Кизил, разве мы открывали вчера джип?

– Не помню. Может, Васильич. Да эта чертова псина сама способна открыть дверцу. Я его учил, к примеру, комнату Алекса открывать, когда к нему шкорки приползали. Скажи лучше, что мы с ним делать будем? Он только жрет, а пользы никакой. Может, продать? Только кто купит эту зверюгу?

Сашко увел пса в дом, а Кизил еще немного потоптался и побрел за ними, прикрыв гараж. Антоша выглянул из окна автомобиля, осмотрелся. Натянув рюкзак на плечи, приблизился к выходу, щель теперь большая, в нее можно проскользнуть. Только на пороге дома курил Кизил. Антоша нетерпеливо бил костяшками кулачков друг о друга. Но вот Кизила окликнули, он поспешил в дом. Антон, набравшись мужества, так как очень боялся, что его заметят и кинутся в погоню, вылетел из гаража и пулей помчался за ограду. Он бежал некоторое время со всех ног, потом оглянулся. Погони не было. А как же без Раджа? Страшно одному. Мальчик растерянно поискал укромное место, не нашел ничего лучше, как забраться на газон, огороженный подстриженными кустами, за ними и присел, надеясь, что Радж все же появится. Какова же была радость, когда примерно через полчаса увидел пса, бредущего по дороге и принюхивающегося к следам. Антоша выбежал к нему, обнял за шею:

– Радж! Я знал, что ты меня не бросишь, знал. Хороший. Идем к маме. Каракуль говорил, что она в охотничьем домике Алекса. Это далеко, но мы дойдем.

Антон надел кепку, солнцезащитные очки, взял пса за ошейник:

– Так меня никто не узнает. Я ездил с мамой на машине в охотничий домик, она там готовила. Вдвоем не страшно, правда? Мы поохотимся на кабана. Я, правда, из ружья не умею стрелять. Но у меня есть рогатка, я ее за пять завтраков выменял. И скобочек наменял.

Радж не понимал, что говорил маленький Антон, только чувствовал, что мальчик ему очень рад. Радовался и Радж, потому что после Алекса никому не был так нужен.

Каракуль много раз ходил по этим коридорам, но без наручников. Впереди и сзади шло по легавому. Он уже раза три мог воспользоваться их халатностью, вырубить и попробовать бежать. Но арест, кассета – за этим что-то кроется и кто-то стоит. Возможно, Хачик хочет помочь, а убежать – это поставить себя вне закона. Убежать – значит, не узнать, зачем его привезли к Хачику.

Менты остались у дверей кабинета, а Каракуль вошел внутрь. Хачатур Каренович указал подбородком на стул у стола, Каракуль сел, придав своему лицу самое невинное выражение и выдерживая строгий взгляд Хачика.

– Слушай внимательно, – неласково начал тот. – Я взял тебя к себе. На пятсот баксов повисил оклад. Это болшие деньги. А ти пиредал меня.

– Не понимаю, – честно признался Каракуль.

– Где Лия?

– Не знаю. Сбежала с Антоном.

Хачатур Каренович покивал головой, вздохнул прискорбно и включил телевизор. Не по себе стало Каракулю. На экране коридор, он ведет Лию, прикладывая палец к губам. Идут на цыпочках, осторожно ступая. Кто-то ночью снял их на пленку, когда он уводил Лию из дома Алекса. Кто? Все ведь спали. Зато теперь Каракулю стало ясно, кто именно отдал кассету с изнасилованием легавым.

– Что это? – спросил Хачатур Каренович, указывая на телевизор.

– Я и Лия, – не моргнув глазом, ответил Каракуль, а к чему отпираться?

– И куда ти ее ведешь?

– Понимаете, ей тогда, в курилке, понравилось это самое... – прикинулся дурачком Каракуль. – Я ей предложил... она согласилась. Вот я и веду ее... сексом заниматься.

– А сумка зачем ей?

– Ну, как же, Хачатур Каренович, у нее там полотенце... средства гигиены... презервативы. Но я их не люблю, отказался. Или, говорю, без них, или никак. Ты, говорю, цветы не нюхаешь в противогазе? А мне предлагаешь через резинку... удовольствия мало.

– А пачему пилащ на ней? – подловил его Хачик. – А на тебе куртка?

– Так в доме холодно было, вы разве не помните? Не топили, все одетыми ходили. Я и повел ее в теплое место, чтоб там... по обоюдному согласию...

– Молчат, собака! – гаркнул Хачатур Каренович, но не очень громко, а сквозь зубы. – Ти из-за грязной баби пиредал меня! С этой кассета поступиль записька, в которой сказано, что ти виехал с Лия из дома Алекса в три часа ночи на джипе. Через два с половиной часа ти вернулся. Куда ти ее отвез? Ее и бумаги Алекса?

– Ну, знаете! – завелся Каракуль. – Какой-то засранец на меня составил поклеп, а я должен оправдываться? Ваших бумаг я в глаза не видел. А что касается Лии, я ее... хм, сами понимаете, я ж мужик. А потом, когда это самое несколько раз... она к себе ушла, еле ноги тащила. Правда. А я спать лег. Честно.

Хачатур обалдел, слушая наглую ложь, даже подбородок подпер ладонью. Он долго рассматривал Каракуля, не находя слов, потом довольно мягко сказал: