Читать книгу "Тамбовский волк - Виктор Юнак"

— Вы рискуете своей карьерой, — поддержал Полковникова генерал Багратуни.

Присутствовавший в кабинете генерал-квартирмейстер подполковник Пораделов удивлённо воскликнул:

— Где Подгурский? Я его не узнаю, до чего он бездеятелен.

— Я не смог до него дозвониться, господин подполковник, — ответил Книрш.

— Послушайте, господа! Быть может, удастся достать машину в английском посольстве, — начал рассуждать вслух Полковников. — Или в каком-нибудь другом.

— Вы правы, Георгий Петрович. Это действительно выход, — согласился Пораделов. — Прапорщик, берите моего адъютанта прапорщика Соболева и займитесь поисками автомобилей.

— Слушаюсь! — щёлкнул каблуками Книрш и покинул кабинет.

Оба прапорщика вышли на улицу и решили, что вместо того, чтобы ехать на Французскую набережную в британское посольство, проще и быстрее пройти по Морской улице в итальянское посольство. В итоге же два автомобиля были найдены в американском посольстве — "Рено", и "Пирс Арроу" — у присяжного поверенного Сидамона Эристова, знакомого Книрша. Задание было выполнено, и прапорщики вернулись в штаб. Книрш отправился докладывать об этом Полковникову.

На капоте "Рено" трепыхался на ветру американский звёздно-полосатый флаг, шофёром был финн. Автомобиль долго стоял у главного подъезда штаба. В ожидании дальнейших распоряжений Книрш, покуривая, прохаживался вдоль машины. Через полчаса к нему вышел, наконец, одетый в форму морского офицера один из адъютантов Керенского Кованько и негромко произнёс:

— Поезжайте вслед за той машиной, которая сейчас выедет из ворот.

Кованько тут же побежал к воротам штаба, находящимся за углом и едва ли не на ходу вскочил в автомобиль с открытым верхом фирмы "Пирс Арроу". Прапорщик быстро взглянул в салон и заметил, что на заднем сиденье "Арроу" находились Керенский и генерал Козьмин, а кроме них были ещё два адъютанта Керенского — тот самый Кованько и поручик Виннер.

— Трогай! — крикнул Книрш шофёру-финну, но в последний момент к "Рено" подошёл прапорщик Брезе, адъютант Козьмина.

— Мне приказано составить вам компанию, прапорщик, — козырнул Брезе.

— Превосходно! — кивнул Книрш. — Может быть тогда вам ещё и сказали, куда нам ехать?

Брезе только пожал плечами.

— Ну, тогда пропустим вперёд машину главнокомандующего.

Они стали крутиться по Дворцовой площади на виду у немногочисленных прохожих, давая возможность машине Керенского проехать вперёд. Но на "Арроу" не торопились обгонять "Рено". Лишь спустя минуту Книрш понял, что на другом автомобиле желают, чтобы прапорщик возглавил мини-колонну. Но откуда он мог знать направление? И тогда Керенский приказал своему шофёру трогать в сторону арки, а там пропустить вперёд вторую машину. Книрш облегчённо выдохнул и кивнул водителю. Миновав Мариинский дворец, Книрш повернулся к Брезе:

— Куда же теперь?

— К Царскому, по Царскосельскому шоссе.

— Но я не знаю, как туда ехать. Может быть, всё-таки, мы поедем вторыми?

— Не нам с вами решать это, господин прапорщик.

Тем не менее, Книрш приказал водителю остановиться. Они ехали по Вознесенскому проспекту, рядом был какой-то магазин. Машина с Керенским поравнялась с "Рено", и Кованько махнул рукой, подзывая к себе Брезе.

— Езжай по Забалканскому! — приказал морской офицер.

И, тем не менее, Книрш переупрямил самого главнокомандующего. Машина с Керенским выехала вперёд, однако помчалась так быстро, что в иные моменты "Рено" отставала от неё едва ли не на четверть версты.

Миновав Забалканский проспект, машины свернули на Пулковское шоссе, ведущее в Гатчину, куда автомобили и прибыли около полудня. И сразу же направились во дворец.

Так, глава Временного правительства покинул столицу России в самый решающий момент. Ехал он, разумеется, за военной помощью, за войсками, оставшимися верными верховному главнокомандующему.

В Петрограде тем временем, события шли своим чередом.

21

Защищали Зимний дворец всего несколько сот юнкеров из юнкерских школ и около 130 женщин из так называемого "батальона смерти" под командованием легендарной Марии Бочкарёвой. В 1914 году эта бесстрашная женщина пошла на фронт добровольцем, четырежды была ранена, стала полным Георгиевским кавалером.

Объезжая фронт 1 мая 1917 года её приметил сам председатель Государственной Думы Михаил Родзянко, которому она и предложила создать женский добровольческий "батальон смерти".

— Ваша идея — великолепная, — поддержал её Родзянко.

Верховный же главнокомандующий генерал Алексей Брусилов, как кадровый военный, отнёсся к этим словам гораздо более скептически.

— Этот женский батальон будет первым в мире. Надеетесь ли вы на женщин?

— Ручаюсь, что мой батальон не осрамит России, — твёрдо отвечала Бочкарёва. — Солдаты в эту великую войну устали. Им нужно помочь нравственно.

Но в октябре семнадцатого женщины уже помогали Временному правительству не нравственно, а по-настоящему. Они — единственные из регулярных частей, кто до конца остался верен присяге, данной Верховному главнокомандующему Керенскому.

В 21 час 45 минут 25 октября в сторону Зимнего дворца раздался холостой выстрел крейсера "Аврора". Тут же по Зимнему стала стрелять артиллерия Петропавловской крепости. Но, к счастью, из 35 снарядов во дворец попали только два, которые не нанесли особого вреда. Это явилось сигналом к штурму цитадели Временного правительства.

Впрочем, сам штурм проходил весьма интересно. Задние двери дворца никем не охранялись, и через них свободно проходили повстанцы. Остановить их пытались только швейцары да служители в пышных ливреях, махавшие на красногвардейцев руками и кричавшие:

— Нельзя! Нельзя сюда!

Однако красногвардейцы входили в здание и тут же... сдавались юнкерам. Это красноречиво говорило о том, что все безумно устали от войны и не желали больше сражаться. На верхней площадке Зимнего юнкера задерживали всех, отнимали винтовки и отводили в сторону. К двум часам ночи таких пленников набралось уже более 400, то есть почти столько же, сколько во дворце было и юнкеров. Когда же численность красногвардейцев превысила число юнкеров, повстанцы набросились на защитников дворца и отобрали у тех не только их, но и свои винтовки. Тут как тут оказались и красные комиссары. Они возглавили эту разношёрстную красногвардейскую толпу и пошли обыскивать комнату за комнатой. Шум во дворце нарастал.

Юнкера пытались противостоять большевикам. Последний губернатор Петрограда и одновременно, комендант защиты Зимнего дворца Пальчинский вместе с офицером юнкерской школы поручиком Синегубом бегали из одной комнаты в другую, пытаясь организовать оборону. Однако у них мало что получалось. Революционные солдаты и матросы стали напирать, несколько юнкеров погибло. Пальчинский тем не менее не давал приказа открыть огонь, поскольку кабинет министров был против кровопролития. Наконец, Синегуб не выдержал.