Читать книгу "Грешница в шампанском - Галина Владимировна Романова"

– Его еще надо где-то взять, заметь! – возразила Наталья.

– Взять сейчас можно лешего с рогами, милая Наталья Евгеньевна. Были бы деньги!

– А они у нее есть?

– А папик на что?! Он-то и проспонсировал. Он-то мог и яд добыть.

– Что я слышу, Вовик? У нас еще один подозреваемый появляется? Или я что-то путаю?

Лесовский тут же сердито засопел, поняв, что брякнул лишнего и что теперь ему этих бизнесменов точно изучать под микроскопом придется. Прощай, личная жизнь, что называется!

А Наталья тут же оседлала конька и зачастила, зачастила.

– Не могла эта девчонка в одиночку провернуть такое дело. На глазах такой толпы незаметно ото всех всыпать яд в бокал погибшей. Кто-то должен был в этот момент отвлекать народ. И яд подобный достать очень сложно, ты согласен?

– Ну… – Вова скептически ухмыльнулся. – Народ даже гранатометы имеет. А уж яд… Но про отвлекающий маневр не согласиться не могу. Ладно, послушаем, что она нам скажет. Кажется, ее уже привели.

Дверь к этому моменту чуть приоткрылась, потом шире. Ввели подозреваемую. Следом вошел охранник, снял с нее наручники и замер возле двери.

– Присаживайтесь, Таисия, – Наталья указала ей на стул возле своего стола и тут же предложила: – Чаю хотите?

– А кофе можно? И сигарету… Если можно… – Таисия скованно улыбнулась. – Извините.

– Ничего-ничего, – подбодрил ее Володя и тут же полез за сигаретами. – Курите.

«Какие добрые», – подумала Таисия, жадно затягиваясь и осматриваясь по сторонам. И кофе и сигареты к ее услугам, лишь бы раскололась. Лишь бы сейчас им созналась во всем.

А вот черта лысого вам, господа! Никаких признательных показаний она подписывать не станет. Она все расскажет, как…

Как велел ей Кагоров. И то опять не факт, станет ли она выгораживать его. Все будет зависеть от того, как тут с ней после угощения господа следователи себя поведут.

– Итак, приступим. – Наталья пододвинула к себе бланк протокола допроса. – Фамилия, имя, отчество, год рождения, род занятий…

Минут десять ушло у них на заполнение всех формальностей и выяснение ее рода занятий. А она вот ничем таким не занималась. Не определился он у нее – этот род занятий.

– А на что вы жили? – тут же последовал резонный вопрос.

Пришлось рассказывать, как пыталась учиться, как искала и находила работу. Как все время не везло с руководителями, которых медом не корми, дай забраться к ней под юбку.

И к этому ведь прицепились, решив, что она проститутка. Снова подыскивала слова, чтобы подоходчивее объяснить этим умненьким и правильным, что не то у нее в этой жизни предназначение.

Ага! Будто и говорить с ней больше не о чем, будто только для того ее сюда и привели, чтобы в душе ее ковыряться да изъяны находить. Но не так она проста и наивна, чтобы выворачивать им все наизнанку. Взяла и брякнула, что мечтает продолжить обучение, что хочет быть бизнес-леди. И зачем выдумала подобную чушь, спрашивается? Ведь эта прокурорская красивая стерва тут же прицепилась, тут же впилась клещом.

– Знакомство с Кагоровым было для вас путевкой в новую жизнь?

И глазами сверлит, сверлит. Кажется, до самых почек уже добралась. И зачем брякнула про бизнес-леди, идиотка?! Лучше бы сказала, что врачом хочет стать. Хотя…

Скользкая тема. Врачом хочет стать? Стало быть, тягу имеет к медицине. А тяга к медицине подразумевает разносторонний интерес, среди которого и интерес к медицинским препаратам. А там уж и до ядосодержащих медикаментов рукой подать.

Нет, лучше уж пускай бизнес-леди будет. Хлопот с ней меньше.

Таисия глянула на мужчину, не сводившего с нее глаз, и слегка улыбнулась.

– Кто же знал, что он Кагоров-то? Просто познакомилась, и все.

– Как? При каких обстоятельствах состоялось ваше знакомство?

– Голосовала как-то на обочине. Он остановился, принял за проститутку.

– …Она тут же прикусила язык, вспомнив их пристальное внимание к роду ее деятельности. – Потом извинялся. Но подвезти вызвался. Вот и познакомились.

– Он что же, не представился?

– Нет, почему. Назвался Дмитрием. Я свое имя ему сказала. Но фамилий никто ни у кого не спрашивал. Зачем? Если виделись первый и последний раз в жизни?

– То есть вы хотите сказать, что ваше знакомство не имело продолжения? – аккуратная левая бровь следовательши полезла вверх.

– Нет.

– Хм-м… – она недоверчиво скривила красивый рот. – Позволю себе вам не поверить, Таисия. По имеющимся у нас сведениям, ваше знакомство не было одноразовым. Оно имело продолжение, и логическое его завершение состоялось как раз в новогоднюю ночь.

– Что вы хотите этим сказать?! – Таисия растерянно заморгала.

Тут же перепугалась, спохватившись. Сейчас как начнут орать на нее и говорить, что в этом кабинете вопросы задают они, а ей не позволено. Так обычно ведь бывает, разве нет? Но на удивление следователь снизошла до пояснений.

– Вы продолжали встречаться с Кагоровым после вашего с ним знакомства на дороге. И встречи ваши носили постоянный характер. И даже более того, подозреваю, что между вами было все очень серьезно.

– Это не так! – перебила ее Таисия, забыв о протокольных приличиях. – Когда он зашел со своей женой в гостиную в новогоднюю ночь, я увидела его во второй раз в своей жизни!

– И прямо во второй раз увидев его, вы тут же поспешили с ним уединиться под лестницей? Прямо на глазах у изумленной публики и его жены? – голос красивой стервы в погонах сделался сухим и жестким, как щелчок запора на двери ее камеры. – Что скажете?

– Не было никакой изумленной публики! – огрызнулась Таисия, с сожалением отодвигая чашку с кофе, к которой так и не успела прикоснуться, ограничившись сигаретой. – Все к тому времени уже рассосались по углам.

– Все – это кто?

– Да все! И его жена в том числе!

– А она с кем уединялась?

– Она?…

Таисия закусила губу. Вот и поставили ее перед выбором. Выбирать оказалось сложновато. Предстояло выдать свою сестру, которую увлекла в крохотный коридор Кагорова. С которой потом и вернулась оттуда. После чего у Надьки глаза оказались заплаканными. Ведь начнут тогда и к Надьке цепляться наверняка. И неизвестно еще, что нацепляют. А сестрица может еще и пригодиться. Хотя…

Хотя сестрица-то до сей поры не нашла времени, средств и возможности навестить ее в тюрьме. А могла бы, между прочим. Еще как могла, имея такого крутого муженька. Не захотела? Конечно, не захотела. Сначала не захотела обнародовать их родство, а потом и вовсе отвернулась, когда ее уводили из дома.